– Благодарю, Ваше Высочество.

– Аквуен! – Рыцарь подошел ближе. – Позовите стражу. Пусть подберут достойное место для Ниллса, я ценю его смелость и желание помочь Его Величеству.

На памяти Клейса это был единственный раз, когда виновный сначала благодарил, раскланивался, желал здравия регенту и королю, а после, с чувством выполненного долга, мирно, без криков и проклятий, без мольбы о помиловании, следовал с сопровождением.

Лорд Форест со своим подопечным смотрел вслед уходящему слуге Редгласса, пока очередной проситель не занял его место.

Последующие простолюдины интересовали Клейса меньше, чем до прибытия Ниллса, и он был сосредоточен скорее на разрешении проблемы с Рорри и лордом Редглассом. В тот день почти все получили вежливо-нейтральное участие регента в их проблемах и обещания помощи в скорейшем времени.

Вечером того же дня Клейс отправил несколько писем – Гринбирам, командующему в Шинфорт, в главный замок Флеймов Файрфорт, Глейгримам в Этернитифелл. Он планировал утром расспросить Цома, живого свидетеля бесчинств, что творили неизвестные с гербами Флеймов, быть может, выяснить детали, известные лишь участникам, те, оповещать о которых регента не сочли нужным. Если слова Ниллса и слуги совпадут, подтвердится присутствие некого племянника Рорри Редгласса в Шинфорте и он подпадет под описание лорда Дримленса, то доверие к сказанному человеком Редгласса возрастет. Кроме того, Фореста не покидали мысли об отравлении Гийера.

Клейсу начало казаться, что внезапное и скорое угасание короля не было болезнью, что лекари не лечили Его Величество, а только портили его здоровье. Всюду Форесту мерещились недруги и злопыхатели. От схождения с ума и сосредоточенности на навязчивой, граничащей с фанатизмом идеи его отвлекли письма, пришедшие с разницей в полдня.

В первом письме сир Цимт – это имя уже было известно Форесту, и он вспомнил его – сообщал, что имел удовольствие встретить юного лорда Рорри Дримленса, отбить его у недостойных и жестоких людей. Сир очень желал бы привести лорда к королю и регенту. Да вот беда – на жизнь совсем не хватало золота, врагов было немерено, а путешествовать стало весьма опасно, и потому за скромную плату в размере тысячи золотых, что привезет ему человек Фореста, Цимт готов был помочь возвращению наследника Династии на законное место.

Когда Ниллс говорил про рыцаря, он, видимо, очень преуменьшил его отрицательные качества. Клейс не испытывал ни малейшего желания вести беседы с подобными личностями и потому без промедления позвал к себе сира Аквуена и отдал распоряжение собрать отряды и отправить их на поиски. Самого же пожилого рыцаря гнать в изнурительное путешествие Клейс не стал и поручил найти себе замену.

К вечеру воребы принесли новую весть – сир Тордж поспел к Кеирнхеллу до начала битвы. Он не писал ничего о силах севера, о том, кто возглавляет войска Флеймов, или о том, вняли ли его предупреждениям Бладсворды, однако после прочтения Форест сел и продолжал всматриваться в буквы.

Сир Тордж Проницательный был умным человеком, он не верил в высшие силы, не отличался впечатлительностью, и Клейс не мог вспомнить ни единого раза, когда бы рыцарь молился Богам, и потому считать его умалишенным было невозможно. Слухи о мертвецах оказались правдой, Тордж самолично лицезрел их, да не одного или двух – Раял Глейгрим привел к стенам Кеирнхелла армию мертвых, такую, что не видели со времен правления Первых, а его народ поддерживал лорда и провозгласил его новым Проклятым королем.

Большую часть жизни Ивтад, бастард лорда Голдрэта, потратил на то, чтобы достичь своей цели. Благодаря старшему брату, Кеиру, что смог собрать разрозненные группки Посланников Первых, объединить их, возглавить, чтобы иметь возможность все контролировать, Ивтаду было проще.

Брат проделал колоссальную работу, завел множество полезных знакомств и потрудился обзавестись хорошими друзьями во многих частях Ферстленда, что облегчали Посланникам жизнь. Он передал все свои знания младшему родственнику. Ивтад был благодарен. К сожалению, Кеир думал не только о благе мира, но и о собственных потребностях – он любил женщин, нередко крепко выпивал и порой попадал в передряги, что мешали его миссии. Верно, потому, как только Ивтад стал достаточно взрослым, набрался опыта и заменил старшего брата, дела пошли в гору.

Ждать осталось совсем недолго.

Фалин Добрый сослужил Посланникам, по словам Кеира, хорошую службу, хоть братья и сестры по вере сильно пострадали – король истребил не только своих врагов, но и Орден Тринадцати. Это сборище мерзких культистов, что всегда было главным противником единомышленников Ивтада, вредило и мешало в достижении благой цели. А самое главное – тот король убил последнего их представителя, и, если судить по древним свиткам и летописям, которые попали в руки бастарда, это дало возможность крови потомков Первых проявить себя еще лучше.

После Фалина к власти пришел Гийер Старскай, и часть его правления нынешний глава Посланников застал. Новый король был не меньшей проблемой, даже во многом превосходил своего отца, и потому, как только получилось найти союзника-лорда, что долгие годы был обижен на Старская, и помочь тому избавиться от ненавистного людского правителя, все возрадовались. К тому же это дало возможность впоследствии заиметь в союзниках наместника Великой Династии, вероятно, в том числе и из-за того, что он опасался огласки.

Но не успели братья и сестры Ивтада нарадоваться, что теперь проблем станет меньше, как пришла другая беда – Клейс Форест.

Регент постоянно вставлял палки в колеса. Мужчина, что добился звания советника, когда был моложе, моложе, чем Гийер во время его коронации, стал настоящей занозой. Слишком преисполненный сил, слишком успевающий быть везде и разом, слишком любящий контролировать и слишком одаренный. Молодость ничуть не мешала Форесту оказаться куда более опасным противником, нежели все короли и советники до него. Удивительное великодушие к простому народу и забота о нем, бескорыстность, неподкупность и уверенность в единственном благом деле удивительно сочетались с яростью по отношению к врагам и способностью быть жестоким и даже идти в обход законов.

За первый год его правления пострадало больше Посланников Первых, чем за все правление Гийера, и хоть приверженцев и стало значительно больше, удар был ощутимым. Способности Ивтада, которые его отец и пара братьев называли даром и подарком Первых и из-за которых нынешний глава Посланников также стал излюбленным и признанным вожаком, были полезны – он собирал вокруг себя единомышленников, безошибочно вычисляя их, и всегда знал, когда и куда нужно прятаться, чтобы скрыться от стражи или погони. И чем старше он становился и чем чаще пользовался своими талантами, тем лучше у него получалось. Но даже это не было способно перебороть жажду деятельности и ум регента.

Многие, излишне многие попадались в руки палачей, а верных и неподкупных людей Клейса Фореста было куда больше, чем рассчитывал незаконнорожденный сын лорда Голдрэта. Попавшиеся под страхом расправы сдавали своих братьев и сестер. Никто не ожидал, что регент станет действовать бескомпромиссно и лишать жизни в том числе и представительниц слабого пола, а когда это стало повторяться, то в городе для Посланников стало еще опаснее. Лорд Форест, человек, что ныне занимал место истинного правителя, стал самым узнаваемым, самым опасным и самым возлюбленным человеком для народа. Он стал эталоном, образцом прекрасного правителя, примером сильного не только телом, но душой и нравом человека. Теперь почти не осталось людей, что были готовы променять свои знания или закрыть глаза на некоторые вещи в обмен на деньги. Народ боялся. Ивтад мог понять почему и даже сам постоянно испытывал опасения, что регент перехитрит его, и это – последний день на свободе. Мужчина не хотел провалить дело всей жизни, миссию, к которой его готовили с ранних лет, но не мог перестать восхищаться регентом и порой думал, что, будь у них подобный союзник, Первые уже давно бы правили миром, а будь этот человек не воспитанным в глупых традициях и испорченными лордами – истинные правители назначили бы его своим посланником, звеном меж ними и смертными слугами.