— Почему? — спросил Сангвиний. — Ты не скрывал своё отвращение тем фактам, что находишься за стенами.

— Я не намерен оставаться за ними слишком долго, — с лёгкой улыбкой заверил их Хан. — Но стена — лучшее место для подготовки к следующей атаке, а не глубины Дворца.

— Нам нужно будет снова овладеть космическим портом, — сказал Дорн. — Если мне потребуется вызвать «[i]Фалангу[/i]», чтобы забрать Императора с Терры, то это лучший способ добраться до неё. С другой стороны, если Жиллиман прибудет, он столкнётся с теми же проблемами, что и предатели — как выйти на орбиту и спуститься на поверхность с достаточными силами, чтобы выиграть битву.

— Итак, ты согласен? — спросил Хан.

— Конечно, — ответил Дорн. Он поднял палец, подчёркивая свою следующую мысль. — И всё же я был бы признателен, если бы ты посоветовался с нами, прежде чем начать контратаку.

— Самое меньшее, что я могу сделать, — сказал Хан с усмешкой.

Несколько секунд они ничего не говорили, пока Амон не нарушил молчание:

— Что делать с Киллер?

— Она вернулась под мою стражу, — ответил Малкадор. — И пообещала, что не будет пытаться развивать или увеличивать влияние Lectitio Divinitatus, пока осада продолжается.

— Мудро ли это? — Амон махнул рукой в сторону окна, показывая на продолжавшуюся войну. — Это из–за культистов демоны вступили в бой.

— Но они же остановили и изгнали демонов, — резко ответил регент, переводя взгляд с Амона на Вальдора. — Мы должны сохранять бдительность, но пока невозможно никакое преследование Lectitio Divinitatus по причинам, которые мы уже обсуждали. Если Император решит объявить культ вне закона, мы начнём эту войну, когда нынешняя закончится.

— Нельзя недооценивать угрозу Императору, — произнёс капитан-генерал. — Вы недавно сказали, лорд Дорн, что защита Дворца — дело легионов. Теперь я вынужден согласиться. Легио Кустодес должны сосредоточиться на нашей главной цели — защите непосредственно Императора. Мы оставляем окраины вам, Легионес Астартес, и установим строгий кордон в пределах Санктум Империалис. Ни гражданские, ни военнослужащие, ни космические десантники не смогут войти, если я не получу специального разрешения.

— Я присмотрел бы за этими «верующими», если позволите, капитан-генерал, — сказал Амон. — Моя задача ещё не завершена.

— Действуй, как посчитаешь правильным.

— Я поддерживаю, — сказал Малкадор.

— Поддерживаете? — удивлённо спросил Амон.

— Вполне правильно, что кто–то продолжит наблюдение за Lectitio Divinitatus. Вы исполняли свои обязанности с усердием и честью. Капитан-генерал, могу я предложить присвоить имя Амону?

— Можете, — сказал Валедор.

— В одном из древнейших преданий человечества существовал предмет, известный как копьё судьбы. Может быть, вы возьмёте имя его предполагаемого носителя, как символ своего долга охранять как от нечестивых, так и от святых?

Амон кивнул.

— И как его звали?

— Лонгин. — Малкадор натянул капюшон и отвернулся, его посох глухо стукнул по полу. Он остановился у дверей, чтобы обратиться ко всем: — Мы столкнулись с неудачами, но не потерпели поражения. Пойдёмте, каждому из нас ещё предстоит сыграть свою роль.

— Ещё нужно выиграть войну.

Хартумские пустоши, дата неизвестна

Горячий ветер гнал пыльные облака над пустынной котловиной. Вдалеке сумеречное небо было освещено красным цветом, словно пламя пожирало город-улей. Здесь небо пока оставалось чистым, если не считать дыма от огненного пекла, поэтому небеса сияли звёздами — космические корабли, сравнявшие город с землёй, направлялись к новым целям.

Одно ничем непримечательное облако пыли остановилось на несколько секунд, вращаясь всё быстрее и быстрее, словно пойманное в ловушку.

Воздух вокруг него потрескивал от накапливавшейся энергии, искры вылетали из пылинок, кружились, образуя смутные очертания человека.

В воздухе появилась синяя искра, падая и оставляя за собой неровный разноцветный след. Посреди пустоты открылась трещина, увеличиваясь и позволяя волнам синего и фиолетового света пролиться наружу.

Из этого проёма вышел мужчина, примерно средних лет. У него были короткие тёмные волосы, а подбородок и скулы заросли недавней щетиной, напоминавшей пятна серебра на чёрном фоне. Его глаза запали от усталости, щёки ввалились, и он облизнул пересохшие губы, когда портал закрылся за ним, оставив его одного в пустыне.

Кашель заставил его обернуться.

На камне сидела пожилая женщина, закутанная в бледные шарфы и тёмно-красное пальто. Её глаза были широко раскрыты от изумления и на фоне тёмной кожи казались белыми шарами. Татуировки цвета пепла отмечали её лицо, рисуя пламя на щеках и лбу. Она подозрительно прищурилась, когда увидела мужчину, одетого в рабочий комбинезон, с потрёпанным рюкзаком на плече и поясом, на котором висело множество мешочков.

— Здравствуйте, — сказал он перед новым приступом кашля.

Женщина достала из пальто флягу:

— Выпьете?

— Что это такое? — спросил мужчина.

— Просто вода. — Она нахмурилась. — Вы говорите на хартумском?

— Я говорю на чём угодно, — с улыбкой ответил мужчина, потянувшись за фляжкой. — Где я нахожусь?

Кочевник подняла сморщенный палец в сторону горящего улья.

— Это была Аддаба, — сказала она ему.

— О. — Мужчина ссутулился, выпил воды, а потом расправил плечи. Он кивнул на северо-восток. — Императорский дворец там?

— Да. Долгий, долгий путь.

— Вы не выглядите напуганной, — заметил он, указывая на себя. — Моим появлением.

— А должна? — Она выгнула бровь. — Я много видела за последние недели. Мою семью забрал Император. Небо горит. Аддаба разрушена светом со звёзд. Так что… Человек, который появляется из воздуха? Не так опасно.

— Нет, — рассмеялся он. — Полагаю, нет.

Мужчина вернул фляжку и направился в указанную ею сторону.

— Кто вы? — крикнула женщина ему вслед. — Вы с магистром войны? Императором?

— Нет, я не один из слуг Гора. — Мужчина продолжал идти, почти скрывшись в пыли и ночи. — Меня зовут Джон, и я сам за себя.

Секунду спустя он исчез.

Вы только что прочли мой сороковой роман для Black Library. Прежде всего, спасибо, что прочитали его и все остальные. Я до сих пор испытываю удивление и гордость, достигнув подобного рубежа, и думаю, что моя жизнь благословлена не только возможностью писать и проектировать игры для жизни, но и тем, что мне также представилась возможность делать это в одном из тех мест, которые я люблю с юности.