По моему приказу Вика показала, как открываются и закрываются все шкафы и приемники отходов в этой необычной кухне.

Я узнал, что температура воды в кране регулируется направлением, в каком тень руки проходит по светочувствительному сенсору над краном; количество воды определяется скоростью, с какой перемещается рука. Я с интересом заметил, что холодную воду дает перемещение руки слева направо, а горячую - справа налево. Это напомнило мне водопроводные краны Земли: кран с горячей водой обычно слева, а с холодной - справа. Несомненно, есть какая-то причина, вызывающая такую аналогию на Горе и Земле. Холодная вода используется чаще горячей, а левши среди людей - меньшинство. Продукты, которые Вика извлекала из шкафов, не заморожены, а защищены чем-то напоминающим голубую пластиковую пленку. Все продукты свежие и аппетитные.

Вначале Вика сварила котелок сулажа, наиболее распространенного горянского супа, состоящего их трех обязательных компонентов плюс, как говорится, все, что можно раздобыть, кроме камней на поле. А обязательные компоненты таковы: золотой сул, крахмалистый золотисто-коричневый плод вьющихся растений с равнины Сул; свернувшиеся красные овальные листья тур-па, древесного растительного паразита, которого выращивают в садах Тура; засоленные вторичные корни кустов кес, маленького растения с мощными корнями, лучше всего растущего на песчаной почве.

Затем бифштекс из ноги боска, огромного шерстистого длиннорогого быка с дурным характером; большие стада таких животных медленно перемещаются по прериям Гора. Вика поджарила кусок мяса, толстый, как предплечье воина, на металлической решетке над цилиндром с горящим углем, так что поверхность мяса стала черной, хрупкой и волокнистой, а под ней горячее и сочное мясо.

Помимо сулажа и бифштекса из боска были неизбежные круглые плоские лепешки желтого са-тарна - хлеба. Завершилась еда пригоршней ягод и глотком воды из крана. Я решил, что ягоды - это пурпурные плоды та с нижних виноградников острова Кос, что в четырехстах пасангах от Порт-Кара. Я уже пробовал такие ягоды на пиру, который давала в мою честь Лара, тарикса города Тарна. Вероятно, ягоды в кораблях привозят с Коса в Порт-Кар, а оттуда на ярмарку в Эн-Кара. Порт-Кар и Кос - наследственные враги, однако эта вражда нисколько не мешает выгодной контрабанде. Но, может, это вовсе и не ягоды та: Кос далеко, и даже если перевозить ягоды на тарнах, они не будут такими свежими. Потом я перестал думать об этом. Интересно, почему для питья только вода, нет никаких перебродивших напитков Гора, таких, как пага, вино ка-ла-на или кал-да. Я был уверен, что Вика подала бы их мне, если бы они у нее были.

Я посмотрел на нее.

Она не приготовила себе порцию, а, обслужив меня, молча присела сбоку в позе раба цилиндра. Рабу цилиндра обычно поручают все домашние обязанности в цилиндрических жилищах горян.

Между прочим, на Горе стулья имеют особое значение, и их не часто встретишь в частных домах. Они обычно предназначаются для значительных лиц, таких, как администраторы и судьи. Больше того. Вам трудно это понять, но стулья не считаются удобным сидением. Когда я в первый раз вернулся на Землю с Гора, мне было довольно трудно снова привыкнуть к простому делу - сидеть на стуле. В течение нескольких месяцев я чувствовал себя неуверенно и неудобно, сидя на маленькой деревянной платформе, стоящей на четырех тонких ножках. Представьте себе, что сидите на краю высокого узкого стола - вот такое чувство.

Мужчины Гора обычно сидят скрестив ноги, а женщины поджимают ноги под себя. Поза рабыни цилиндра отличается от позы свободной женщины только положением рук: рабыня, руки которой не заняты, держит их перед собой так, будто они связаны. Свободная женщина никогда не держит так руки. Олдер Тарл, который учил меня владеть оружием в городе Ко-ро-ба много лет назад, однажды рассказал историю свободной женщины, отчаянно влюбленной в воина. Однажды в присутствии всей семьи она развлекала его. И вот случайно она сложила руки в позе рабыни. С большим трудом удалось удержать ее: она хотела броситься с одного из высоких мостов и разбиться насмерть. Рассказывал Олдер Тарл со смехом, хотя продолжение этой истории нравилось ему меньше. Смущенная этим происшествием, женщина отказалась видеться с воином, и он, нетерпеливый, желающий ее, увез ее из города в качестве рабыни, а через несколько месяцев вернулся, и она была его вольной спутницей. Когда я был в Ко-ро-ба, эта пара все еще жила там. Что с ними теперь?

Кстати, поза рабыни для удовольствия отличается и от позы свободной женщины, и от позы рабыни цилиндра. Руки рабыни для удовольствия обычно лежат на бедрах, но в некоторых городах, например, в Тентисе, она держит руки за спиной. Свободная женщина тоже может держать руки на бедрах; значение имеет положение колен. Во всех позах, включая позу рабыни для удовольствия, женщины Гора держатся исключительно хорошо: спина у них прямая, подбородок высоко поднят. Женщины Гора всегда прекрасны.

– Почему для питья только вода? - спросил я Вику.

Она пожала плечами.

– Вероятно, потому что рабыни комнаты слишком много времени проводят в одиночестве.

Я взглянул на нее, не вполне поняв смысл ее слов.

Она прямо посмотрела на меня.

– Было бы слишком легко напиться, - сказала она.

Я почувствовал себя дураком. Конечно, рабыням комнаты не дадут спрятаться в опьянении, потому что в таком случае их красота, а следовательно, и полезность царям-жрецам уменьшится. Они станут безответственными, потеряются в своих снах.

– Понятно, - сказал я.

– Пищу приносят дважды в год.

– Приносят цари-жрецы?

– Наверно.

– Но ты не знаешь?

– Нет, - сказала она. - Я просыпаюсь утром, и пища уже на месте.

– Вероятно, ее приносит Парп, - сказал я.

Она посмотрела на меня с легкой улыбкой.

– Парп - царь-жрец, - сказал я.

– Он тебе это сказал?

– Да.

– Понятно, - ответила она.

Девушка, очевидно, больше не хотела говорить об этом, и я ее не заставлял.

Я почти кончил есть.

– Ты хорошо готовишь, - поблагодарил я ее. - Еда превосходная.

– Я хочу есть, - сказала она.

Я тупо смотрел на нее. Она не приготовила еды для себя, и я решил, что она уже поела, или просто не голодна, или приготовит себе еду позже.

– Приготовь себе что-нибудь, - сказал я.

– Не могу, - просто ответила она. - Я могу есть только то, что ты дашь мне.

Я молча обозвал себя дураком.

Неужели я настолько стал горянским воинам, что не обратил внимания на чувства этой девушки? Согласно кодексу моей касты, я должен не думать о ней, считать ее не более чем домашним животным, презренной рабыней, пригодной только для службы и удовольствия.

– Прости, - сказал я.

– Ты хочешь меня наказать?