Мы видим, что владыка Сергий различает среди святых как канонизированных (занесенных в 1 и 2 вид), так и не канонизированных. Именно последние – русские святые и особенно богоугодно пожившие – и включены архиепископом Сергием в алфавитный список Приложения 3. В том числе – и царь Иоанн Грозный. На с. 561 (т. III) значится: «Иоанна, царя, обретение телеси июня 10. 1621».

Таким образом, владыка Сергий (Спасский), выдающийся архиерей и богослов Русской Православной Церкви, на протяжении своего знаменитого труда неоднократно указывает (т. I, с. 357, 385, т. III, с. 546) на святость (или, по крайней мере, особую богоугодность) тех лиц, кто внесен в данный список, в том числе и царя Иоанна Грозного. Указывая на то, что «имена их внесению в месяцесловы для общего употребления и календари не подлежат», он не отрицает их келейного почитания и дальнейшего собирания сведений об их почитании на местах церковным народом с целью устранения «неопределенностей и разногласий».

Церковный историк академик Е. Е. Голубинский (1834–1912), который без особого пиетета относился к личности Иоанна IV, в своем труде «История канонизации святых в Русской церкви» (1894) признает, что речь в святцах Ундольского идет о мощях именно царя Иоанна Грозного, а также отмечает почитание этого царя в лике местночтимых святых.

Таким образом, два выдающихся церковных деятеля, профессор-историк и архиепископ-богослов, однозначно утверждают, со ссылкой на святцы Ундольского (святцы Коряжемского монастыря), что царь Иоанн, об обретении мощей которого говорится в них – это именно царь Иоанн Грозный.

Эти святцы, подлинность которых подтверждена архиепископом Сергием (Спасским) и академиком Е. Голубинским, столь неопровержимо свидетельствуют об истинном отношении народа и Церкви в конце XVI – начале XVII вв. к царю Иоанну Грозному, что их предпочитают попросту замалчивать.

Коряжемский (Корежемский) Николаевский мужской монастырь был основан в 1535 г. на р. Вычегде в Вологодской губернии Сольвычегодского уезда. В конце XIX в. приписан к Сольвычегодскому Введенскому монастырю. Святцы, обнаруженные в нем известным исследователем старины, первым публикатором «Задонщины», литературоведом и библиографом В. М. Ундольским (1816–1864), хранились в Румянцевской библиотеке (сейчас – Российская государственная библиотека) в фонде Ундольского, где и были обнаружены Е. Е. Голубинским, а затем использованы архиепископом Сергием (Спасским) при составлении «Полного месяцеслова Востока».

После почти столетнего перерыва, в начале XXI века, их заново открыл диакон Евгений Семенов. Фотокопия святцев была опубликована в газете «Русский Вестник» № 45–46/2002 г. Таким образом, после почти векового забвения и замалчивания, этот важнейший исторический документ был вновь запущен в научный оборот.

Примечательно, что в святцах сказано (см. фото): «В той же день обретение святого телеси великомученика царя Иоанна», тогда как и профессор Голубинский, и архиепископ Сергий слова «святого» и «великомученика» в своих книгах опустили, поступившись точностью цитирования в угоду господствовавшему (и господствующему поныне) официальному взгляду на царя Иоанн IV, как на «тирана» и «убийцу».

Не пришла ли пора оценивать первого московского царя и время его правления на основании фактов, а не эмоций, пусть даже эти эмоции выражают весьма авторитетные лица?

Всем памятен этот известный экспонат Третьяковской галереи. «Ну как же, как же! – воскликнет наш культурный современник в 98 случаях из 100. – «Иван Грозный убивает своего сына!»». И невдомек ему, культурному современнику, что все, что он знает об изображенном Репиным на картине событии – ложь, и даже само злосчастное полотно совсем иначе называется: «Иван Грозный и сын его Иван. 16 ноября 1581 года».

Как вспоминают очевидцы, Репин писал эту картину с горячечной одержимостью. А. В. Жиркевич свидетельствует: «Репин рассказывал о той горячке, с какой он писал эту картину, не дававшую ему покоя ни днем, ни ночью, пока не удалось воплотить выношенные душой образы».

С самого момента своего создания картина подвергалась ожесточенной обструкции, прежде всего, в самой Академии художеств. «Возмущение там, – пишет Ф. Ф. Бухгольц, – доходило до того, что устраивались публичные лекции в конференц-зале Академии специально для того, чтобы объективно и критически разобрать репинское полотно».

«Уничтожающей критике его подверг профессор анатомии Ф. П. Ландиерт, который доказал, что «картина написана лживо, неправильно, без знакомства с анатомией». Лекция профессора позднее была опубликована во 2-м выпуске «Вестника изящных искусств» за 1885 год. Критика картины шла постоянно. Например, 16 декабря 1891 года в газете «Русская жизнь» появилась статья врача-практика, которая так и называлась: «Картина Репина «Иван Грозный и его сын Иван» с точки зрения врача». Автор, не ставя перед собой задачу умалить силу несомненно громадного таланта Репина, на основании данных науки и практики доказывал, что вся картина написана вопреки природе. Он нашел и показал читателям массу противоречий в картине, которые невозможно было обойти вниманием. Причем сделал это доказательно и детально.

Мало кто знает, что столь вольное распоряжение талантом дорого обошлось и самому художнику: его правая рука стала сохнуть на глазах. Недаром в Священном Писании сказано: «Не прикасайтесь к помазанным Моим» (Пс. 104:15).

К счастью, от прошедших веков нам остался ряд совершенно иных живописных изображений Ивана IV Васильевича. Почитание его православными христианами как святого подтверждается сохранившимися до наших дней многочисленными иконами и фресками XVI–XVII вв., на которых имеются изображения царя-великомученика.

Первой и ключевой в этом ряду является икона «Благословенно воинство Небесного Царя» (позднее название «Церковь воинствующая»), находящаяся в настоящее время в экспозиции Государственной Третьяковской галереи. Она была создана во второй половине 50-х годов XVI века в иконописной мастерской свт. Макария, митрополита Московского, предположительно, по его собственноручным эскизам. Непосредственным поводом для создания иконы послужило взятие Казани, ставшее поворотным моментом в истории государства Российского, моментом рождения новой православной империи.

Икона создавалась для Успенского собора Московского Кремля. Вскоре после венчания на царство (1547 г.) по заказу царя было выполнено и установлено в Успенском соборе царское моленное место (1551 г.). Некогда подобное моленное место (а по существу – трон) находилось в главном соборе Византийской империи – Святой Софии в Константинополе. На него восходил император после свершения над ним Таинства Миропомазания при священном венчании на царство. На том же троне византийские базилевсы («божественные» – в переводе с греческого) молились и в православные праздники. После падения Византии и помазания на царство русского православного царя этот обычай перешел на Русь. У византийского трона была одна особенность – он был двухместный. На левой части трона восседал базилевс, а правая была пуста – на ней незримо присутствовал Сам Христос.