Первоначально операция произвела эффект, на который она была рассчитана. 20 января в 7 ч англичане дали всем своим кораблям открытую радиограмму: «Неприятельские корабли в восточной части Средиземного моря. Всем торговым судам, находящимся восточное Мальты, следовать в ближайший укрепленный порт». Хотя помеха судоходству носила временный характер, все же можно было считать, что этот приказ нарушил торговое и транспортное движение. Но надежды на усиление неприятельских морских сил в водах перед Дарданеллами не оправдались, так как неприятель, помимо известной ему гибели «Бреслау», возлагал большие надежды на повреждения, полученные «Гебеном», несколько преувеличивая их серьезность.

Нетрудно критиковать тактический маневр задним числом, когда все внешние впечатления и влияния отсутствуют, но тем не менее нельзя обойти молчанием роковой выход «Бреслау» в голову «Гебена». Приказ о проходе «Бреслау» вперед был отдан в целях большего удобства стрельбы из зенитных орудий «Гебена». Эти орудия могли быть использованы и при нахождении «Бреслау» за кормой, ибо вероятность получить попадание бомбой была для «Бреслау» не очень велика, как это потом доказал опыт. Но в заминированном районе надо было избегать каждого маневрирования, которое не было неизбежно необходимо, в особенности же в связи с повреждением компасов на «Гебене», лишавшем уверенности в его прокладке. К несчастью, командир «Бреслау» решил обойти флагманский корабль слева и тем самым приблизился к подозрительному в смысле минных заграждений фарватеру. Проход «Бреслау» по правому борту «Гебена» имел бы еще и то преимущество, что борт являлся подветренным, ввиду чего дым «Бреслау» не мешал бы флагманскому кораблю, но, с другой стороны, согласно правилам расхождения судов в море обгоняющий корабль проходит по левому борту обгоняемого.

Обсуждая эту операцию, английская пресса уделяла немало места прорыву кораблей из Мессины в Дарданеллы в 1914 г. Подчеркивалось, что этот прорыв изменил весь ход войны для Антанты. Газета «Таймс» от 22 января 1918 г. пишет:

«Несмотря на постыдную деятельность (schandlichen Laufbahn)[120] „Гебена“ и „Бреслау“, не было других двух кораблей, которые оказали бы такое влияние на войну. В военно-морской истории они навсегда останутся памятными. История их ухода из Мессины рисует одну из наших величайших ошибок».

И в заключение: «Ошибка, сделанная в Мессинском проливе, прямым путем привела к блистательной неудаче у Галлиполи и к осаде Кут-эль-Амара. Редко случалось, чтобы на войне одна ошибка влекла за собой столь многочисленные и длительные последствия».

В газете «Обзервер» от 27 января корреспондент по морским вопросам Фиенн писал:

«Во всей мировой истории нельзя найти двух других кораблей, которые оказали бы столь гибельное влияние на политику».

Далее: «Ни одна ошибка не обошлась нам так дорого, как то, что мы выпустили „Гебен“ из Мессины. Это повлекло за собой галлипольские гекатомбы, вступление Болгарии в войну и салоникскую авантюру, которая легла такой тяжестью на наши источники снабжения. Вследствие той же причины мы были лишены возможности вполне использовать нашу военно-морскую мощь в Египте и Палестине».

Положение «Гебена» после посадки на мель. Противолодочная охрана. Меры против обстрела неприятелем. Первые безрезультатные попытки снятия с мели. Неприятельские воздушные атаки. «Торгут» ошвартован вдоль борта «Гебена». Песчаная банка постепенно размывается работой винтов. Попытка стягивания. «Гебен» разворачивается, но все еще остается на мели. «Торгут» продолжает свою работу. Новые попытки стягивания. «Гебен» сошел с мели. Уничтожение английской подводной лодки.

Для следования через проход в сетевом заграждении командование районом проливов изготовило кроки, вычерченные вручную, на которых были нанесены буи, ограничившие сетевое заграждение, но не был нанесен буй, отмечавший отмель, выступающую от мыса Нагара; внешний вид этого буя совпадал с внешним видом буев сетевого заграждения. При выходе из Дарданелл в темноте этот буй не был замечен с «Гебена», а лоцман не обратил на него специального внимания личного состава. При обратном входе после прохождения минного заграждения командующий флотом, считая, что при ясной погоде больше не предвидится навигационных трудностей, отпустил лоцмана еще до прохода через сетевое заграждение, против чего не возражали командир и старший штурман. На соответствующий вопрос штурмана лоцман подтвердил, что Ost-й буй следует оставить слева. В дальнейшем командование корабля считало буй, не показанный на схеме, за Ost-й буй заграждения, ввиду чего оставило его слева. Вследствие этого в 11 ч 32 мин, имея 15-узловой ход, «Гебен» сел на мель (черт. 32).

Черт. 32. Положение «Гебена» на мели с 20 по 26 января 1918 г.

Неблагоприятное положение корабля, правда, защищенного минными заграждениями, но вне сетевого заграждения, в сфере действий подводных лодок, воздушных атак с Имброса и стрельбы непрямой наводкой из Саросского залива, заставляло с величайшей энергией взяться за снятие его с отмели. Первые попытки сойти самостоятельно показали, что для этой цели необходимы более значительные усилия, поэтому приходилось считаться с тем обстоятельством, что противник предпримет все возможное для уничтожения почти беззащитного корабля, и принимать все меры для обороны корабля и для отражения неприятеля. Для охраны от подводных лодок была установлена непрерывная дозорная служба эскадренных миноносцев, для чего привлекался весь наличный состав флотилии, включая самые малые миноносцы. Для противовоздушной обороны были стянуты самолеты и зенитные орудия, имевшиеся в распоряжении командования проливами и 5-й армии в Чанаке.

В связи с тем, что можно было ожидать открытия стрельбы с неприятельских кораблей из Саросского залива, что неоднократно применялось обеими сторонами во время боев за Галлиполи, на полуострове были начаты приготовления для противодействия огню противника; для этого с «Гебена» был послан под руководством старшего артиллериста морской десантный отряд и турецкие артиллерийские команды местных армейских частей. Приготовления были закончены 25 января. Предполагалось отвечать на огонь противника из двух тяжелых орудии «Гебена». 24 января с 21 ч 20 мин до 23 ч 30 мин неприятель произвел обстрел «Гебена», ведя стрельбу непрямой наводкой. По донесению наблюдательного пункта десантного отряда, в стрельбе участвовали 2–3 корабля. Судя по всплескам, можно было предполагать, что стрельба ведется 105—150-мм орудиями: все снаряды ложились недолетами в 1000 м (5½ каб.), но направление на «Гебен» было взято правильно. Береговые батареи отвечали на огонь, но стрельба без применения прожекторов или осветительных снарядов, лишь руководствуясь вспышками выстрелов, поневоле была безрезультатна.

На «Гебене» для облегчения носовой части 20 января началась перегрузка боевого запаса с носа на корму; кроме того, затопили кормовые отсеки. За корму завезли два 10-тонных адмиралтейских якоря для стягивания с мели в помощь машинам. Но попытка снять корабль не увенчалась успехом. Надежда, возлагавшаяся на буксиры, тоже не оправдалась. Из Константинополя были присланы все имевшиеся в распоряжении суда, и неустанная работа шла день и ночь; старались облегчить носовую часть «Гебена», разгрузив ее от боевого запаса и инвентаря. 21 января в 18 ч 15 мин прибыл линейный корабль «Торгут-Рейс», участие которого могло сыграть решающую роль. В тот же вечер были сделаны две попытки снять «Гебен», но тяжелый корабль не двигался с места.