— Он был так нежен со мной, показал другую сторону секса.

Лично я считаю, что он перешел черту, переспав с ней. В этом есть нечто животное, и кажется, Рина этого не осознает. Он был ее защитником. Своего рода отцом, и мне это кажется неправильным. Но это в прошлом, и нет смысла что-либо говорить. Это только расстроит ее еще больше. Я провожу рукой вверх и вниз по ее спине, пока она плачет, радуясь, что она наконец-то дает волю слезам.

— Рен ругался с Саверио, когда тот не позволял ему переехать со мной в Филадельфию. Как только у меня появился рычаг давления, и я приехала, он без колебаний отвернулся от своей семьи. Он оставил все ради меня.

— Он любил тебя.

Она кивает.

— Я тоже его любила, — она зажмуривает глаза, потом поворачивается ко мне. — Как до этого дошло? Это не должно было произойти вот так. Возможно, если бы я не была так сосредоточена на мести…

— Послушай меня, Рина. Это не твоя вина. Он сам сделал свой выбор, как и Мария. Ренцо решил не обращаться к тебе. Поступая так, он выбрал свой собственный путь.

— Какой же это пиздец! — кричит она, дрожа в моих объятиях. — Все это! Я знала, что что-то не так, но думала, что это ревность из-за тебя и семейные проблемы. Мне следовало быть более внимательной. Возможно, я смогла бы заставить его довериться мне, пока он не зашел слишком далеко. Последние несколько месяцев я была ему не очень хорошим другом. Я не видела того, что было у меня перед носом.

— У тебя были свои дела. Ты жонглировала множеством мячей. Пожалуйста, не вини себя за это.

Она яростно трет глаза, из которых продолжают литься слезы.

— Я потеряла всех, кто был мне дорог, и все из-за того, что Анджело Маццоне договорился о брачном контракте для Натальи, — она мучительно стонет, теряя самообладание. — Я должна была забыть об этом. Если бы я не была такой озлобленной и полной решимости заставить своих врагов заплатить, ничего бы этого не случилось.

Я хочу сказать, что мы бы тоже не были вместе, но даже если она ошибается, то пусть говорит, что хочет.

— Я облажалась, и теперь он мертв. Он мертв, я его убила, — рыдает она мне в грудь, когда я обнимаю ее, чувствуя себя совершенно беспомощным. — Как мне рассказать его детям? Как мне посмотреть им в глаза после того, что я сделала?

— В том, что произошло, виноваты исключительно их родители, милая, мы просто должны извлечь урок, — я смахиваю ее слезы, когда они снова начинают литься. — Лучший способ почтить Ренцо — оградить этих детей от неприглядной правды. Сохранить их память. Мы расскажем им, что их родители погибли в автокатастрофе. Я могу подготовить почву для того, чтобы это была единственная правда, которую они смогут узнать в будущем. Пусть то, что сделали Мария и Ренцо, умрет вместе с ними. Пусть их дети вспоминают о них с гордостью.

— Да, — она всхлипывает, кивая головой. — Это именно то, что мы должны сделать, — она снова всхлипывает. — Мой папа погиб бесславно, потому что защищал меня, и я годами ненавидела его, Массимо. Я думала о нем ужасные вещи, и была так неправа.

— Теперь ты знаешь правду, любовь моя. Ты знаешь, что он любил тебя настолько сильно, что пожертвовал собой ради тебя. И твой брат тоже.

Вцепившись в мой свитер, она держится за меня изо всех сил.

— Так много ненужных смертей, — она вытирает нос тыльной стороной рукава, глядя на меня покрасневшими глазами. — Но открылась новая перспектива. Все, за что я боролась… Месть. Сила. Успех. Они ничего не значат. Я упустила из виду самое важное. Единственное, за что стоит бороться, это… любовь.

Глава 47

Катарина

Проходит несколько недель, вот-вот наступит октябрь. Все становится легче. Работа помогает, но горе подстерегает меня в самые неожиданные моменты, заставляя снова сходить с ума. Массимо — просто святой, он терпит мои перепады настроения и заботится обо мне с бесконечной нежностью. Мой муж — моя опора. Каждый день я благодарю бога за то, что он есть в моей жизни.

Я вернулась к терапии, посещаю еженедельные сеансы, и это тоже помогает. У нас с Массимо новый режим утренних тренировок. Мы бегаем по пляжу или по территории вокруг дома, а затем купаемся в бассейне. Пребывание в воде больше не пугает меня. Это успокаивает, и я чувствую, что возвращаю себе частичку той девушки, которой была раньше.

Двойные свидания с Ник и Дарио напоминают мне, что жизнь для того, чтобы жить, и, как сказал мой муж, улыбаться и получать удовольствие — это нормально. Это не значит, что я забыла всех тех, кого потеряла.

Мы посадили дерево в саду в память о Ренцо. Иногда я сижу там и разговариваю с ним. Это помогает, даже если люди Массимо, которые охраняют территорию, думают, что я сумасшедшая.

С компанией О’хара все идет гладко, и мы устанавливаем прочные рабочие отношения. Ситуация на улицах стабилизировалась. Наши поставки осуществляются вовремя, и мы без проблем заменили русских поставщиками из «Ринаситы».

Мы с Массимо объединили наши команды. Несмотря на то, что все еще только начинается, и некоторые наши солдаты немного недовольны, мы уверены, что все будет хорошо.

Массимо и Фиеро находятся в процессе переноса всех своих бизнес-операций в прибрежное здание на Стейтен-Айленде, а мы с Ник помогаем подготовить офис для сотрудников, которые переедут туда на следующей неделе. Я готова к новым вызовам и с нетерпением жду возможности работать с Массимо и Фиеро.

Вегас был успешно возвращен без кровопролития. Депортация Антона и других высокопоставленных русских вызвала значительный политический резонанс. К тому времени, когда Круз и Алессандро возглавили команду, которая отвоевала территорию Салерно, братва рассеялась. Те, кто остался, быстро ушли с минимальным шумом. На данный момент они не представляют опасности. Им был нанесен сокрушительный удар, и, хотя они оправятся, это произойдет не скоро.

Анаис и Круз теперь живут там. Сестра отказывается отвечать на мои звонки, и очевидно, что она встала на сторону своего мужа. Я разочарована, но у меня слишком много всего произошло, чтобы что-то с этим делать. Я подожду, пока все уляжется, и тогда прилечу повидаться с ней.

У меня большая нагрузка, но я уделяю первостепенное внимание своему здоровью и больше забочусь