Сент-Обен автоматически улыбнулся миссис Олифант, которая говорила, что она сожалеет об отсутствии леди Сент-Обен. Пробормотав в ответ что-то незначительное, Джерваз постарался побыстрее отделаться от болтливой дамы. Он был рад, что Диана не выходила к гостям. Виконт твердо принял решение добиться аннулирования их брака, но опасался, что если увидит Диану еще раз, то решимость его станет не такой твердой.

Итак, с женой все было решено. Теперь Джервазу предстояло извиниться перед Франсисом, и он направился к нему, пробираясь через толпу гостей. Заметив кузена, Франсис сжал губы, намеренно отвернулся и продолжил беседу со служащим министерства иностранных дел. Виконт нетерпеливо дожидался окончания их разговора-, а когда мужчины замолчали, быстро сказал:

— Ты можешь выйти со мной на несколько минут? Франсис наградил его взглядом, который мог бы растопить лед:

— Боишься, я окажу плохое влияние на твоих гостей?

— Нет! Пожалуйста, пойдем со мной, мне надо кое-что тебе сказать. — Джервазу нелегко было извиниться, но он понимал, что сделать это необходимо.

Минуту спустя братья уже выходили из гостиной.

Дорожка, ведущая к лабиринту, была совсем короткой. Внутри лабиринта она поворачивала направо и разделялась надвое. Ни на секунду не останавливаясь, Диана побежала по левой дорожке, надеясь, что успеет скрыться из виду до того, как Везель поймает ее. Один перекресток, второй, поворот налево… Диана забежала в тупик и лихорадочно метнулась назад. Она думала, что Джефсрри мог услышать ее крик и прибежать к ней. Тогда бы им удалось убежать от француза, прежде чем он заметит, что в лабиринте есть третий человек…

Когда Диана пробежала половину очередной дорожки, в конце ее показался Джеффри. Мальчик радостно бросился к матери. Он уже хотел было крикнуть что-то, но Диана испуганно приложила палец к губам, призывая сына к молчанию. Он удивился, но послушался. В одно мгновение женщина оказалась рядом с ребенком, опустилась перед ним на колени и прошептала мальчику в самое ухо:

— Джеффри, за мной по лабиринту бежит плохой дядя. Ты сможешь не мешкая найти выход?

Мальчик задумался, а затем прошептал в ответ:

— Нет. — Ему было интересно и совсем не страшно.

Диана быстро думала. Если они с Джеффри останутся вместе и Везель найдет их, ни одному из них не убежать от него. Тяжелые ветви тиса кустились почти с самого низа, но у земли между ветками было небольшое пространство. Взрослому там было не пролезть, но для ребенка места достаточно. Помолившись, женщина торопливо произнесла:

— Ты сможешь пролезть под кустами и быстро выбраться из лабиринта?

Взглянув вниз, ребенок кивнул:

— Да, но я испорчу мой костюмчик.

— Это не важно! — истерично выкрикнула Диана. — Беги как можно быстрей и постарайся, чтобы Везель не увидел тебя. Он очень-очень плохой человек. Если он схватит тебя, кричи, и я прибегу. Как только доберешься до дома, позови кого-нибудь на помощь. Ты все понял?

Джеффри кивнул. Осознав наконец, что речь идет о серьезной опасности, мальчик крепко обнял мать, прежде чем заползти под кусты.

Помешкав одно мгновение и благословив сына, Диана подобрала юбки и легко побежала по мягкой траве. У следующего перекрестка она вновь повернула налево. Небо было голубым и солнечным, но здесь, в лабиринте, уже почти стемнело — приближались сумерки. Француза все еще не было видно, но Диана слышала его шаги в дальнем конце соседней дорожки. Граф двигался лениво, со спокойной уверенностью, не сомневаясь, что птичке от него не улететь.

Чтобы Везель не услышал шагов Джеффри, Диана чуть слышно кашлянула, привлекая к себе внимание, а затем быстро повернула направо. Ответом ей был громкий злобный смешок.

— Я рад, что ты убегаешь от меня, моя крошка. Мне так больше нравится. — Его голос звучал угрожающе. — Но у тебя ничего не получится, крошка. Еще немного — и ты сама прибежишь в мои объятия.

Диана задрожала. Удалось ли Джеффри выбраться? Дай Бог, чтобы он не вздумал вернуться сюда. Еще один тупик — перед Дианой внезапно выросла густая поросль тиса. Повернув, она побежала назад.

У следующего поворота женщина остановилась, прислушиваясь. Она слышала тяжелое дыхание своего преследователя, слышала, как он продирается сквозь кусты, но не могла понять, где он находится. Везель мог быть повсюду. Он был способен обогнать ее и залечь в траве, чтобы неожиданно наброситься на нее. Неуверенность пугала ее больше, чем его присутствие.

Диана пробежала еще один кусок лабиринта, который изнутри казался гораздо больше, чем снаружи. Воздух был напоен благоуханным ароматом летнего сада, но женщина не замечала его, убегая от преследующего ее кошмара. Господи, когда же она доберется до центра и сможет выбраться из лабиринта? Забеги она в лабиринт минутой раньше, ей бы удалось убежать от графа.

Диана остановилась, тяжело переводя дыхание. И вдруг рука в черном проскользнула через густые заросли и с силой схватила ее за плечо. Диана закричала что было сил.

Джеффри выбрался из тисовых зарослей, оставив в них, свою курточку, которая зацепилась за ветки. Вскочив на ноги, мальчик услышал устрашающий крик матери и рванулся было ко входу в лабиринт, но тут же остановился. Ему не справиться с плохим дядей, поэтому надо бежать за помощью, как сказала мама.

Джеффри еще в жизни не бегал так быстро, он умудрился сократить дорогу, завернув в розовый сад. Но все равно — сады были слишком большими, и дом, казалось, был ужасно далеко. Руку ему пропороло розовым шипом, дыхание ребенка прерывалось, но он продолжал бежать. Когда Джеффри уже почти миновал сады, его голову словно перехватили веревкой, в висках застучало — это были признаки начинавшегося припадка.

Француз крепко сжимал плечо Дианы. Его вторая рука тоже проскользнула сквозь густые ветви, и он стал лихорадочно шарить ею по телу женщины, пока не вцепился ей в грудь. Везель держал Диану железной хваткой, но все же не мог пробраться к ней сквозь кусты. Впрочем, он мог сделать так, чтобы она лишилась сознания, а потом разыскать ее, бездыханную, на дорожке лабиринта. Подумав об этом, Диана начала яростно сопротивляться.

Везель произносил свои угрозы тихим, свистящим шепотом:

— Сначала я сорву с тебя одежду, чтобы убедиться, что все твое тело так же прекрасно, как и те части, что открыты взору. А потом я возьму тебя, проникну глубоко в твои самые сокровенные уголки, а ты будешь сопротивляться. — Воображение извращенца рисовало ему столь соблазнительные, с его точки зрения, картины, что он начал терять хладнокровие. — Как удачно, что в это время здесь никого нет — мне не придется заглушать твои крики.

Тут Диана сумела вывернуться и укусить графа в руку. От боли француз выпустил ее, и Диана бросилась бежать.

— Тебе не следовало делать этого, — прошипел он ей вслед.

Казалось, хриплое дыхание Везеля заполняло собою весь лабиринт, женщина слышала его тяжелые шаги — теперь он почти бежал.