В верхах общества тоже любят музыку. Еще со Средних веков аристократы держали при себе музыкантов, которые развлекали их во время обедов и выступали на пирах. Впереди всех, естественно, королевская семья: у Генриха VIII работало 58 музыкантов, Елизавета содержала около 30. Сами аристократы тоже не чураются исполнительства: всех членов семьи Уиллоуби, живущих в Воллатоне, учат играть на верджинеле. Богатые леди из разговорников Клавдия Холлибенда говорят: «Наш учитель танцев приходит в девять, учитель пения и человек, обучающий нас игре на верджинеле, – в десять, а учитель игры на лютне и виоле – в четыре». Королева тоже играет на верджинеле, лютне и орфарионе (большой цитре). Единственная разница между аристократами и простолюдинами, любящими музыку, – в том, что аристократы никогда не играют публично, только в приватной обстановке. Елизавета говорила, что любит играть на верджинеле, потому что он ее успокаивает.

Если вы хотите поиграть вместе с елизаветинскими музыкантами, возможностей для этого вам выпадет немало. Правда, это будет не так легко, как вы думаете. Музыка записывается не так, как сейчас. Хотя ноты изображаются практически так же, тактовых черт нет. Из-за этого играть вместе, попадая друг в друга, очень сложно – особенно из-за того, что партитур в нынешнем понимании тоже нет. Ноты раздают музыкантам, которые видят только собственную партию. Возьмите, например, сборник Энтони Холборна «Паваны, гальярды, аллеманды и другие короткие мелодии, серьезные и веселые, в пяти частях» (1599), и увидите, что все сопрановые партии напечатаны в одной части, все альтовые – в другой, «квинтовые», теноровые и басовые партии – тоже по отдельности. Таким образом, вы не видите, что в данный момент играют другие музыканты. Пюпитры очень редки; чаще ноты просто кладут на стол.

Инструменты тоже отличаются от своих современных собратьев. Лютня не похожа на гитару. Головка грифа располагается под прямым углом к нему, сделанные из кишок струны натягиваются парами, или «хорами»; на лютне может быть от шести до десяти хоров, причем струны нижних хоров настраиваются в октаву с верхними. Стандартная настройка – по квартам, с большой терцией на втором хоре, но вариантов существует множество. На цитре играть легче: у нее всего четыре хора, плоская задняя стенка и гриф, расположенный под углом. Большие басовые цитры называют «бандорами», а средние – «орфарионами». На инструменты семейства виол, как маленькие, похожие по размеру и форме на скрипку, так и большие, размером с виолончель, натягивают шесть струн, сделанных из кишок. Что же касается духовых инструментов – у труб нет клапанов. Флейты делают из дерева. Клавишные инструменты – орган, средневековая колесная лира и клавесин с его разновидностями: спинетом и верджинелом. Клавесин – это струнный инструмент, в котором плектры подцепляют струны при нажатии клавиш. Струны спинета расположены под углом в 45 градусов к клавиатуре, а не перпендикулярно (как в настоящем клавесине). Третий член клавесинного семейства, верджинел – маленький прямоугольный инструмент, струны которого идут параллельно клавиатуре. Благодаря этому он маленький, легкий и, соответственно, удобен в транспортировке (большинство моделей делается без ножек), из-за чего пользуется огромной популярностью. Поскольку клавиатура верджинела не слишком отличается от современного фортепиано, на нем вам будет играть легче всего.

Еще одна причина, по которой вы вряд ли захотите стать в елизаветинской Англии музыкантом, – низкий статус большинства исполнителей. Вы, наверное, подумали, что раз музыкой интересуются буквально все, музыканты пользуются большим уважением. Однако музыкальные способности так широко распространены, что многие люди не ценят умения играть. Бедняк с музыкальным инструментом – в первую очередь бедняк; его умение исполнять музыку никак не влияет на его статус. В 1573 году в одном Эссексе не менее 56 музыкантов арестовали за бродяжничество. Женщины не могут зарабатывать музыкой деньги, потому что на оплачиваемые должности их не берут, да и у мужчин возможностей подняться в обществе или заработать деньги музыкой очень мало. Пуритане враждебно относятся к пению и игре на органе в церкви, так что во многих приходах музыка не звучит вообще. В результате музыканты и композиторы полностью зависимы от двора, соборов и покровительства аристократов и городских властей. Официальные группы музыкантов называют waits; они состоят из четырех-пяти человек, и их нанимают многие крупные города. Публичные выступления организуют по воскресеньям (в Лондоне – на Королевской бирже), а также на официальных приемах и прочих подобных мероприятиях. Но на работе городского музыканта не разбогатеть. Членам Кембриджской группы в 1567 году платят всего по 2 фунта в год; вам придется подрабатывать, играя на свадьбах и народных празднествах, или, если вы виртуоз, – выступая в частном порядке в домах аристократов.

В 1575 году английская музыка не слишком известна за пределами Англии, но все меняется: в последнюю четверть века английская музыка привлекла пристальнейшее внимание критиков. Религиозная музыка восстановила свои позиции после провала во время Реформации, когда хоры в аббатствах и монастырях неожиданно остались без работы. Хотя во многих церквях поют только гимны и псалмы (это дозволяется Религиозным соглашением 1559 года), в соборах поддерживаются традиции религиозной музыки и полифонии. Как и в частных часовнях аристократов – в том числе, что немаловажно, в королевском дворце и в католических домах. Мужчины начинают мальчиками-хористами, потом становятся хормейстерами или органистами (или одновременно и теми и другими), а потом учатся писать собственную музыку для органа или хора. Ведущие композиторы той поры – Томас Таллис, Вильям Берд и доктор Джон Буль – работают в королевской часовне, несмотря на то что все трое – католики. Они по-прежнему сочиняют мотеты и мессы, несмотря на то что их нельзя исполнять публично. По иронии судьбы, величайшее музыкальное произведение эпохи, один из самых знаменитых примеров полифонии – мотет Таллиса «Spem in alium», – исполняют исключительно за закрытыми дверями. Чтобы услышать его в полном блеске – в исполнении восьми пятиголосных хоров, – вам придется поехать в Несравненный дворец, где его периодически исполняют для католика графа Арундела; в его библиотеке хранится и нотная запись.

Пение псалмов, с другой стороны, ничем не ограничено. «Полная книга псалмов» Томаса Стернгольда и Джона Хопкинса, напечатанная Джоном Деем в 1562 году, оказалась настолько популярной, что ее переиздавали еще 250 лет. Композиторы Джон Фармер, Джайлз Фарнаби, Томас Рейвенскрофт, Томас Морлей и Вильям Берд сочиняют гимны, кантики, григорианские хоралы и новую музыку на уже существующие слова. Некоторые их произведения вам знакомы: например, псалом 100 – «All people that on Earth do dwell» – и сейчас поется на ту же самую мелодию, хотя четырехголосная версия Джона Даунленда, возможно, немного собьет вас с толку.

В 1575 году королева выдает монопольное право на издание нотных материалов (на 21 год) Томасу Таллису и Вильяму Берду. Их первая совместная публикация «священных песен» закончилась катастрофой; они потеряли столько денег, что при жизни Таллиса больше ничего издано не было. Но после его смерти в 1585 году Берд все же начал реализовывать потенциал монополии. Он нашел нового печатника и в последние восемь лет действия патента издал 20 сборников музыки, в том числе четыре – собственных песен. Вскоре все, кто мог себе это позволить, начали издавать собственные песни. Причем большинство из них даже отдаленно нельзя было назвать «священными». Светская музыка – еще одна причина, по которой правление Елизаветы считается «золотым веком».