В ситуации с данными о «миссии» Гесса сие могло означать только одно. Несмотря на сам факт издания распоряжения о назначении 22 июня датой нападения на СССР, сама она еще должна была быть подтверждена особым политическим решением Гитлера, окончательное формулирование и принятие которого явно зависело от результатов «миссии» Гесса! Не только Сталин, но и разведка физически не могли не прийти к этому выводу. Тем более что к этому же прямо подталкивал и другой факт. По полученным от разведки данным британского радиоперехвата, выходило, что это распоряжение о назначении даты нападения на СССР было подписано сразу же на следующий день после того, как в переговоры с Гессом включился Дж. Саймон. А вот доведение его содержания до сведения командующих группами армий вторжения гитлеровцы почему-то начали 12 июня. Более того, едва только 13 июня процесс выдвижения германских войск на исходные для нападения позиции был начат, так чуть ли не немедленно же был приостановлен?! Совершенно естественно возник вопрос: а в чем, собственно говоря, дело?! Ведь немцы — известные всем миру педанты и аккуратисты, ярые поклонники строжайшей дисциплины, особенно в военном деле, даже если они и нацисты. Ведь приостановить-то могли только по приказу из Берлина — таковы были правила в вермахте. Впрочем, они таковы в любом государстве. Выдвижение собственных войск непосредственно к линии границы с другим государством может осуществляться только с санкции высшего государственного руководства, а у Германии, к ее глубочайшему несчастью, в то время была ситуация, как в рекламе, — «пять в одном флаконе»: Гитлер был един и в трех государственных лицах — рейхсканцлер, президент и Верховный главнокомандующий, да еще, на беду всего немецкого народа, «фюрер германской нации» и главарь преступной НСДАП. И приказ о приостановлении процесса выдвижения мог отдать только сам Гитлер. Списать такое действие только на известное Сообщение ТАСС от 13 июня 1941 г. несколько затруднительно. Оно прозвучало в эфире Московского радио лишь в 18.00 по московскому времени 13 июня. Телеграмма германского посла Шуленбурга, в которой приводился полный текст этого сообщения, поступила к Гитлеру не ранее 20.00–21.00 по московскому времени. Между тем разведка пограничных войск зафиксировала приостановку выдвижения войск на исходные для нападения позиции еще днем 13 июня. Следовательно, причина приостановки была иной.

Сталин и разведка мгновенно просчитали сложившуюся ситуацию и убедились в том, что их видение сценария нападения Германии на СССР в результате тайного сговора Англии с Гитлером было обосновано. Потому как заминки с исполнением распоряжения о дате нападения на СССР и выдвижением войск на исходные для нападения позиции открыто вызывали сильные подозрения в том, что Гитлер чего-то ждал. Подозрения порождала бросавшаяся в глаза логическая взаимосвязь последовавших событий. Ведь 9 июня 1941 г. к переговорам с Гессом подключился Джон Саймон, а уже 10 июня верховное главнокомандование Германии, то есть лично Гитлер, официально, письменно же назначает 22 июня датой нападения на СССР!

12-го распоряжение о назначении 22 июня датой нападения рассылается командующим групп армий, 13-го они начинают выдвижение войск на исходные позиции и тут же по приказу из Берлина останавливают его. Все свидетельствовало о том, что Гитлер чего-то ждал.

Кроме того, Москве было известно, что как дата нападения гитлеровской Германии на Советский Союз «22 июня» в категорическом тоне было объявлено бриттами специальному представителю президента США Рузвельта, Уильяму Доновану, еще 6 июня 1941 г. Но если по каналам радиоперехвата бритты узнали о 22 июня только 12 июня, следовательно, по состоянию на 6 июня они могли знать ее только от Гесса. А, учитывая, что сообщивший об этом Доновану глава британской дипломатической разведки Р. Липер подчеркнул, что о 22 июня им известно уже несколько недель, то вывод о том, что они узнали о ней от Гесса, становится категоричным. Или, по меньшей мере, просто достаточно обоснованным. Ведь с 10 мая, то есть с того момента, как Гесс свалился на английскую территорию, и по 6 июня как раз и выходили те самые несколько недель!

Специальный исторический штрих. Правда, тут следует иметь в виду, что еще 27 мая 1941 г. чехословацкая военная разведка от своего ценнейшего агента А-54 (полковник абвера Пауль Тюммель) получила сведения о том, что нападение произойдет 22 июня{406}. Эти сведения были переданы У. Черчиллю и МИ-6. Но в таком случае не получаются те несколько недель, якобы в течение которых бритты уже знали о 22 июне как о дате нападения. Хотя, конечно, нельзя исключать и того, что бритты спокойно могли соврать американцам, которых считали недалекими заокеанскими провинциалами. В общении с окружающим миром бритты, что называется, испокон веку шли, идут и будут идти на любые уловки, недомолвки, передергивания, извращения, искажения, обманы и фальсификации, если по каким-то сугубо британским соображениям это будет выгодно их проклятому Коварному Альбиону.

Британская разведка именно потому и провела в мае месяце 1941 г. в превентивном по отношению к ожидавшемуся ею «визиту» Гесса мощную дезинформационную операцию по ускорению стравливания СССР и Германии в смертельной схватке (как уже указывалось выше, ее осуществили личный друг У. Черчилля глава Британского разведывательного центра в США У. Стефенсон и его сотрудник Монтгомери Хайд), что она абсолютно точно знала об этой дате. Но не сообщала об этом Москве. Так, при сравнении сути осуществленной британской разведкой в мае 1941 г. дезинформационной операции и текста «Руководящих указаний начальника штаба верховного главнокомандования по маскировке подготовки…» № 44142/41 от 15.2.1941 г. нетрудно заметить откровенное смысловое сходство текстов:

— смысл британской дезинформации — «Если Гитлер вздумает напасть на Англию, то русские начнут войну против Гитлера»{407};

— содержание «Руководящих указаний…» — «…Необходимо принять все меры, чтобы среди наших вооруженных сил сохранилось впечатление готовящегося вторжения в Англию, пусть в совершенно иной форме. Правда, в какой-то момент придется оттянуть с Запада предназначавшиеся для вторжения войска… Даже если войска будут перебрасываться на восток, следует, как можно дольше придерживаться версии, что переброска осуществляется с целью дезинформации или прикрытия восточных границ в тылу во время предстоящих действий против Англии…»{408},[51]

Проще говоря, британская разведка явно располагала соответствующей информацией (без содействия чехословацкой и польской военных разведок тут явно не обошлось, как, впрочем, и без успехов криптографов из Центра дешифровки в Блетчли тоже) и чрезвычайно ловко обыграла полученные от своей агентуры и по другим каналам данные. Более того. Фактически британская разведка ввергла гитлеровское командование в состояние жертвы его же собственной дезинформации. Но с другой стороны, бритты умудрились даже обеспечить при этом некое подобие алиби для вскоре понадобившихся Гитлеру лживых утверждений, что-де он именно потому внезапно напал на СССР, вероломно расторгнув договор о ненападении с ним, что хотел упредить якобы грядущую советскую агрессию против Германии.