— Я ведь уже сказал, что у него была жена, — напомнил Юханссон. — Мы обратили свой взор на нее, и она оказалась сослуживицей убитой, а это совпадение выглядело, мягко говоря, странным. Преступник познакомился с жертвой, когда подвозил ее вместе с супругой после какой-то вечеринки персонала школы. Потом между ними началась обычная связь. Жертве постепенно надоел и он сам, и его пустые обещания развестись, и она положила конец их отношениям. Тогда он стал следить за ней вечерами и ночами, пытаясь узнать, кто стал ее новым парнем. Однажды вечером он поднялся и позвонил к ней, и, к сожалению, она его впустила. Итог известен. У него сорвало крышу.

— И у нее был тогда новый парень? — поинтересовалась Хольт.

— Нет, но он вбил себе это в голову, так все и началось. Обычная простая полицейская работа. — Юханссон скромно пожал плечами. — Ничего общего с современными фокусами-покусами, когда, похоже, нужна целая лаборатория, чтобы выяснить самые элементарные вещи.

— И какой совет получим мы на дорожку в Векшё? — поинтересовалась Хольт невинно.

— Вам с Лизой не нужны никакие советы от старого пня вроде меня, — сказал Юханссон, явно скромничая.

— Просто попытался быть вежливым? — спросила Анна.

— Точно, — кивнул Юханссон, судя по его виду, нисколько не рассердившись на прямоту коллеги. — Но, поскольку ты спросила… Я для начала, конечно, переговорил бы с матерью Линды.

— Коллеги уже трижды опросили ее, — сказала Хольт и кивком указала на папки, лежавшие на ее письменном столе. — И по крайней мере однажды очень основательно, по моему мнению.

— Она ведь все еще в шоке, — напомнил Юханссон и пожал плечами. — И потом, мне кажется, как бы защищается на подсознательном уровне. Рано или поздно, я думаю, до нее дойдет, как обстояло дело, если это уже не произошло.

— Вы считаете, мы должны пообщаться с ней снова? — спросила Маттей.

— Определенно, — подтвердил Юханссон. — Все другое было бы откровенным служебным упущением. И лучше сделать это, пока она не додумается до какой-нибудь глупости, — объяснил он.

Юханссон и его супруга провели выходные у своих хороших друзей в их загородном летнем доме в Сёрмланде. Отдохнули на славу и вернулись домой только после обеда в воскресенье, благодаря чему Юханссон не имел возможности докучать Анне Хольт вопросами относительно состояния дел с убийством Линды. Однако стоило им переступить порог их квартиры на Вольмар-Икскулльсгатан, он сразу же позвонил ей на мобильный телефон.

— Как дела?

— Мы в поезде на пути в Векшё, — сообщил Хольт. — Здесь ужасно плохой прием.

— Набери мне, как только доберетесь, — сказал Юханссон.

— Естественно, — ответила Хольт и вздохнула с облегчением.

— Кто это был? — поинтересовалась Лиза Маттей с любопытством.

— А ты как думаешь? — улыбнулась Хольт.

— Просто фантастический мужчина, — вздохнула Маттей. — Ларс Мартин Юханссон. Человек, способный видеть сквозь стену.

— Лучше, если бы он мог видеть свои ноги, — констатировала Хольт.

«И интересно, как у тебя дела с собственным папочкой?»

— Подумай, о чем ты говоришь, Анна, — одернула ее Маттей и прижала указательный палец к губам.

— Тебя беспокоит, что он слышит меня? — рассмеялась Хольт.

— Этот человек способен слышать даже наши мысли, — восторженно произнесла Маттей.

— Поправь меня, если я ошибаюсь… но, по-моему, ты немного пристрастна к нему, — заметила Хольт.

— Пристрастна!.. — хихикнула Маттей. — Да я просто безумно влюблена в Ларса Мартина Юханссона.

— И все равно, я считаю, ему надо позаботиться о своем весе, — не унималась Хольт. — Попытаться сбросить пятьдесят килограммов.

— На мой взгляд, он хорош и такой, как есть. Хотя, конечно, ему не повредило бы немного похудеть, — сдалась Маттей.

Хольт и Маттей прибыли в Векшё во второй половине дня в воскресенье, и на них сразу же навалились нежданные дела. У Хольт и мысли не возникло звонить шефу и тратить время на бессмысленные разговоры, а когда у нее выдалась свободная минутка, он успел опередить ее.

— Ты не позвонила, — сказал Юханссон, чуть ли не с обидой в голосе.

«А ведь уже почти девять вечера».

— Пришлось потрудиться, — вздохнула Хольт.

«И как сейчас мне преподнести это, чтобы обойтись без инфаркта, инсульта, а то и того и другого вместе?» — подумала она.

— Ладно, ничего страшного, — сбавил обороты Юханссон, который отличался злопамятностью только в тех случаях, когда это приносило ему удовольствие. — Как дела, кстати?

— Замечательно, — ответила Хольт. — Все уже закончилось.

— Что значит, закончилось? — удивился Юханссон.

— Бекстрём и коллеги утром поймали преступника. Прокурор уже задержала его и завтра, скорей всего, будет ходатайствовать об аресте.

— Бекстрём? Ты издеваешься надо мной? — пробормотал Юханссон угрюмо.

«В своем ли она уме?»

— Бекстрём и коллеги, — уточнила Хольт.

— Он ведь за всю свою жизнь не раскрыл ни одного преступления, — ухмыльнулся Юханссон.

— Если ты обещаешь сесть и не перебивать меня постоянно, я все расскажу, — урезонила шефа Хольт.

— Да я уже фактически сижу, — проворчал Юханссон, который лежал на диване, когда звонил, и сейчас принял на нем сидячее положение.

— Прекрасно, — буркнула Хольт. — Все произошло в течение дня, и вкратце дело следующее…

— Я слушаю, — сказал Юханссон.

— Я поняла, — сказала Хольт, — но хорошо, если бы ты не перебивал меня постоянно.

Закончив разговор, Хольт сразу же отвела Левина в сторону.

— Мои поздравления ты уже получил. Сейчас, пожалуйста, отмотай кино назад для нас с Лизой. Рассказывай. Наверное, многое произошло с тех пор, как мы разговаривали в последний раз.

— Спасибо, — сказал Левин. — Сказать могу примерно следующее, если вы хотите в общих чертах знать, как все было. О том, что события порой развиваются очень быстро, мне ведь не надо тебе объяснять. Мы вовсе не собирались ничего скрывать, не подумай.

— Рассказывай, — повторила Анна Хольт.

Убийство Линды Валлин постепенно стало занимать все меньше места на страницах «Смоладспостен», а в последнюю неделю весь материал о нем свелся к короткой заметке. Расследование идет своим чередом. Никаких особых успехов, и уж точно никакого явного так называемого прорыва. Следствие, похоже, не стояло на месте и не зашло в тупик. Скорее перешло в фазу «более спокойной и методичной полицейской работы», когда сыщики «старательно наращивали темп при сохранении максимальной объективности», и все по данным неназванных источников из руководства расследования, с которыми общались репортеры газеты.