спасены. Сейчас тебя поднимут. Просыпайся, – растормошила я глубоко спящего кронпринца.

– А я только умереть собрался, – тихо произнёс он.

– Ещё чего! А править кто будет?

– Найдутся желающие... – это была не смешная шутка.

– Знаешь, я, вот, уверена, что у тебя всё будет хорошо, и ты будешь счастлив, несмотря ни на что.

«Хватит уже языком начёсывать! Видишь, он совсем плох. Ещё угробишь мне мужика. Давай, живее его спасай!» – переживала Вторая.

Нам вниз светили фонариками, но свет до нас не доставал.

– Жу, родная, ты в порядке? – встревоженный голос Гедеона.

– Да! И у меня для тебя сюрприз! – ответила я и скомандовала: – Всё, крепко привязала. Поднимайте!

И костлявенькое тело Рика начало плавно подниматься вверх.

Спустя минуту до меня донёсся сдавленный возглас Гедеона:

– Что?! – и после паузы: – Брат!!!

Я аж прослезилась. Столько любви и надрыва было в этом: «Брат!!!» Мне тут же захотелось мочкануть всех причастных к страданиям Родерика. Стоп. Или это мысли Второй? Не-не-не! Я не запала на кронпринца! Не запала!

Верёвка со мной на привязи поднималась натужнее и вдвое медленнее. Те, кто тянул верёвку, пыхтели и кряхтели. Ой, стыдоба-то! Даже в темнице умудрилась растолстеть!

«А чего они хотели? Сидение взаперти – это стресс. Ни тебе прогулок, ни тебе секса. Знай, только задницу просиживай», – не устыдилась Вторая.

Только за счёт чего я набрала вес? От вкусняшек давным-давно остались воспоминания, а из еды нам в последнее время сбрасывали только засохшие хлебные корки, и те я поровну делила на двоих.

Выходит, выражение «от голода пухнет» как раз про меня.

Хотя... Шнуровка на платье, некогда нещадно сдавливавшая меня, теперь не казалась такой уж тугой. Конечно, я перешнуровалась, чтобы дать телу свободу, но день за днём мои объёмы всё таяли, и теперь как ни затягивай корсет, всё равно туго не будет. Значит, я похудела.

Так почему и в каком месте прибавился мой вес? Что за подстава? Может, это платье пропиталось чем-то тяжёлым? Да вроде нет... Тогда что?

Поразмыслить об этом мне не дали, так как, оказавшись наверху, я сразу же попала в родные крепкие объятия.

– Жу! Живая! Моя!

Тут, наверху, стоял полумрак, освещаемый подрагивающими немагическими факелами. Родерика уже унесли, и в помещении остались только я, мой жених и двое суровых охранников из королевской стражи.

– Да я-то в порядке. Мне, вон, надзиратель даже угощения таскал, хотя это ему запрещено. Зато Рик едва не умер. На тот момент как меня бросили в эту яму, он пробыл там два месяца.

– Боже... – мой возлюбленный отвернулся и шмыгнул носом. – Его уже унесли к личному лекарю отца. Он надёжный человек, сделает всё, что в его силах.

– Я верю, что кронпринц быстро пойдёт на поправку. Хорошо, что вы быстро нас нашли.

– Быстро?! – Гедеона трясло. – Мы искали тебя три недели!

– О... правда? Ты, наконец, понял, что тот Родерик был поддельный?

– Теперь да, – меня не прекращали обнимать, а я стеснялась своего запаха. Всё-таки три недели без ванны и свежей одежды – это вам не шутки! – Жу, я так боялся за тебя...

– А я знала, что ты меня найдёшь! Кстати, как тебе это удалось?

– Сработала одна из следилок в твоих покоях. Я поставил их на случай, если враг решит порыться в твоих вещах. Так и случилось. Я был неприятно удивлён, когда некто из всех твоих вещей забрал только твою сорочку и пакет травы!

Упс...

«Ишь, неприятно ему! – заворчала Вторая. – Нашёлся праведник! А ты посиди с наше в камере с трупом – посмотрим, как ты запоёшь!»

– А сорочка ему зачем?! – возмутилась я.

– Подарил одной служанке.

– Гадёныш! А ещё ко мне подкатывал, кобелина драный! Да чтоб у него всё скукоживалось в паху во время рандеву с дамами!

– Жу... – простонал Гедеон, прощупывая, цела ли я.

– Всё со мной нормально, вот только б помыться и поесть.

– Я отнесу тебя в покои.

Стоило Гедеону поднять меня на руки, как он надорвался и вынужденно поставил меня на ноги.

– Жу, у тебя под платьем, случайно, не спрятаны золотые слитки или булыжники? – спросил он, полусогнувшись и схватившись за поясницу.

– Нет.

– Странно. Твой вес несколько... увеличился. И это притом, что серьёзных изменений в твоей фигуре я не вижу.

– Не с чего мне было толстеть! Кормили из рук вон плохо, и те крохи я делила на двоих. Но если ты хочешь, я буду меньше кушать...

– Дело не в этом. С тобой по-прежнему происходит что-то странное, и оно мне не нравится.

***

Следующие три дня я видела Гедеона лишь урывками. Оказалось, что король Барнабас и его сыновья решили пока не раскрывать тайну возвращения настоящего кронпринца, чтобы поймать всех причастных к заговору.

Королеву Присциллу, рыдающую и растерявшую всю свою спесь, заключили в камеру, хотя она до последнего твердила, что не участвовала в пленении Родерика. Но Барнабас был непреклонен.

Ага-ага, можно подумать, у кронпринца нет глаз!

В общем, со слов Гедеона, его мачеху отправили в пыточную. У меня от одного этого слова в глазах пляшут мухи, но как вспомню, что она хотела убить Родерика, – хочется самолично подвесить эту бездушную бабу на крюк!

– Жу, ты не против временно переехать в другие покои? – спросил Гедеон.

– Для чего?

– Родерик по-прежнему в тяжёлом состоянии, и он говорит, что ему хорошо поднимало дух твоё присутствие. Ты не могла бы побыть с ним, пока он прикован к постели?

«Да! Уже бегу!» – возликовала Вторая.

– Эм-м... Ему точно я нужна, а не целитель?

– Целитель сделал всё, что мог. Дальнейшее выздоровление – дело времени.

– Ладно, – нехотя согласилась я, потому что Вторая внутри меня утратила адекватность.

– К тому же на твои покои поставят новую защиту, и это займёт какое-то время.

Так я переехала в скромные, но просторные покои корпуса «С», предназначенные для не очень именитого, но большого семейства. Знал бы Гедеон, чем это всё кончится...

Родерик... мало походил на того, кто им притворялся. Почти три месяца заточения и нахождения на грани жизни и смерти оставили на его теле заметный отпечаток.

У меня сердце зашлось, как только я увидела кронпринца, бледной живой мумией полулежащего