Лев поднял голову, вопросительно посмотрел на него, потом встал, потянулся, подошел к Шелку и потерся мускулистым гибким телом о его колени.

Майтера Мрамор погрозила сыну пальцем:

— Кровинка, то, чем ты занимаешься — совершенно неправильно. Ты продаешь ржавчину, верно? Я так думаю.

— Начнем с того, — сказал Шелк Крови, — что ты должен вернуть мне мантейон — и должен сделать это прямо сейчас. Если ты не принес с собой бумагу, ты можешь выйти через окно и принести ее. Я подожду.

— Принес, — согласился Кровь. Он выудил из внутреннего кармана туники сложенный лист бумаги.

— Хорошо. Мой мантейон, за три карты.

Кровь подошел к инкрустированному секретеру; через какое-то время Мукор тоже встала, ее рот молча двигался, как если бы она произносила про себя буквы, с натугой оставляемые скрипящим пером Крови.

— Я совсем не ученый, — наконец сказал он, — но здесь есть ты, патера. Я подписался за Муска, но это должно пройти. У меня есть его доверенность, заверенная адвокатом.

Чернила еще не высохли до конца; Шелк слегка помахивал документом, пока читал.

— Отлично. — Он вынул из кармана три карты, подаренные Прилипалой, и вручил их Крови.

— Ты будешь делать все, что в твоих силах, чтобы закончить сражение без дальнейшего кровопролития, — сказал он Крови, — как и я. Если, когда все закончится, я буду кальде, как ты, очевидно, подозреваешь, ты будешь осужден за совершенные тобой преступления в соответствии с законом. Помимо той суммы, которую я только что получил, с тебя не будет взято никаких других денег. Это, конечно, большая уступка, но я готов на нее пойти. Однако я предупреждаю тебя, что не закрою глаза ни на одно из твоих прошлых дел. Если тебя найдут виновным в каком-нибудь преступлении — а я ожидаю, что так и будет, — я попрошу суд принять во внимание помощь, которую ты оказал нашему городу во время кризиса. Я ясно выразился?

Кровь сердито посмотрел на него:

— Ты вырвал из меня силой мою собственность. Забрал ее под лживым предлогом.

— Да, — кивнул Шелк. — Ради людей нашей четверти я совершил преступление и исправил сделанную ранее несправедливость. Почему люди вроде тебя делают все, что хотят, и, с гарантией, их никогда за это не наказывают? Когда мир будет восстановлен, ты сможешь, если захочешь, пожаловаться в суд на мой поступок. У тебя есть свидетель — твоя мать.

Он в последний раз погладил самца рыси и мягко оттолкнул его.

— Однако я бы не советовал вызывать в суд твою приемную дочь. Она не в состоянии что-нибудь засвидетельствовать, и может рассказать суду о происхождении ее питомцев.

— Тебе лучше не вызывать в суд и меня, Кровинка, — сказала ему майтера Мрамор. — Иначе я расскажу суду, что ты пытался подкупить нашего кальде.

— Они идут, — объявила Мукор, глядя на Шелка. — Советник Лори только что закончил говорить через стекло с советником Долгопятом. Они решили убить тебя и послать твое тело обратно с женщиной, которая убила Мускуса.

Шелк застыл, глядя на Кровь.

— Атас! — каркнул Орев.

Майтера Мрамор инстинктивно потянулась к сыну, умоляя о прощении и понимании.

Кровь крепче сжал азот, и мерцающий ужас, клинок азота, разделил космос, оставив майтеру Мрамор на одной стороне, а руку, которую она протянула к нему — на другой. Кисть руки упала на ковер, когда ужасный разрыв непрерывности взлетел вверх, осыпав их штукатуркой и разбитыми планками. Шелк предостерегающе крикнул; абсурдно, но он попытался защитить майтеру Мрамор тростью Меченоса.

Тонкая деревянная оболочка взорвалась, в воздух взлетели полыхающие щепки; но клинок азота отскочил от обоюдоострого стального клинка, который скрывала оболочка, надрезав его вплоть до сердцевины.

Шелку показалось, что его рука двигалась сама — он просто наблюдал за ней, наполненный ужасом зритель, полностью отделенный от ее действий. Когда дверь с треском вылетела, рука взмахнула поцарапанным клинком.

— Застрелите его! — пролаял Потто, стоявший за спинами сержанта Песка и второго солдата, такого же большого.

Поцарапанный клинок скользнул вперед и пронзил горло Крови так же легко, как старый жертвенный нож с костяной ручкой входил в горло барана.

— Застрелить кальде? — рука Песка схватила карабин второго солдата.

Колени Крови подогнулись, в глазах погас свет. Обоюдоострый клинок вышел из горла, широкая борозда на лезвии была наполнена багровой кровью Крови.

— Да, кальде!

На мгновение Шелку показалось, что майтера Мрамор должна встать на колени, чтобы поймать кровь Крови; возможно, ей это тоже показалось, потому что она нагнулась и протянула оставшуюся руку к падающему телу своего сына.

Шелк повернулся, с мечом в руке. Ружье Песка больше не указывало на него, если вообще когда-нибудь указывало. Песок выстрелил, и второй солдат тоже выстрелил, на долю секунды позже. Потто упал, на его веселом лице от изумления отвисла челюсть.

— Возьми его, патера. — Майтера Мрамор втиснула азот в его свободную руку. — Возьми его прежде, чем я убью им тебя.

Он так и сделал, и она взяла у него поцарапанный меч Меченоса, зажала его рукоятку маленькими черными туфлями и ухитрилась вытереть его клинок большим носовым платком, который достала из рукава.

Песок и второй солдат отдали честь, громыхнув подошвами и карабинами. Солдаты и люди в серебристой броне выглянули из-за двери и тоже начали отдавать честь. Шелк кивнул в ответ и, хотя это казалось не слишком подходящим, начертил в воздухе знак сложения.

Эпилог

«Ее воздвигли быстро, — подумал кальде Шелк, разглядывая триумфальную арку, перекрывшую Аламеду, — слишком быстро. Но, безусловно, эта новая генералиссимус из Тривигаунта должна понять их положение, должна осознать трудности с организацией официального приема в городе, все еще воюющем с тем, что осталось от Аюнтамьенто, и не будет судить слишком строго».

А еще этот ветер.

Он поднимал желтую пыль из придорожных канав, свистел в дымоходах и тряс небрежно сделанную арку до тех пор, пока она не задрожала как осиновый лист. Арку должны были покрывать красивые цветы, но обжигающая жара гиераксдня сделала это невозможным. «К лучшему, — подумал Шелк. — Этот ветер унес бы все лепестки час назад». На его глазах длинный транспарант из цветной бумаги взмыл в воздух, превратившись в летучую желтовато-зеленую змею, унесшуюся в небо.

Где-то там, над головой, летающий корабль из Тривигаунта сражался с удерживавшей его привязью, так высоко, что его огромный корпус выглядел если не празднично, то, по крайней мере, не угрожающе. С такого корабля очень легко оценить приближение армии генералиссимуса Сиюф[13].

Шелк хотел бы, чтобы было время подготовить какие-нибудь сигналы: например, когда она войдет в город, с гондолы