депутатские мандаты распределял партийный аппарат, так что избрание в рейхстаг означало благоволение власти. В 1945 году он был арестован советскими чекистами и находился в плену до 1950 года, когда ему разрешили вернуться в ФРГ. Незадолго до смерти Курсель написал воспоминания о Шойбнер-Рихтере.

Что же осталось у Гитлера от опыта «Ауфбау»?

Идея крестового похода на Восток под лозунгом борьбы с «еврейским большевизмом». Идея отделения Украины от России. Германские генералы даже считали роковой ошибкой его решение повернуть в 1941 году основные силы вермахта на юг, на Украину, вместо того чтобы взять Москву.

Смерть Шойбнер-Рихтера была ударом не только для «Ауфбау», но и для сотрудничества белой эмиграции и нацистов.

21 ноября 1923 года руководитель русской военной эмиграции в Германии генерал Алексей фон Лампе записал в дневнике: «Шойбнер всегда держался взгляда, что русским пора отплатить за гостеприимство и идти против Франции! Он был глава Ауфбау и один из инициаторов съезда монархистов в Рейхенгалле. Он смотрел на Россию при помощи г-на Бискупского».

Заместителем Бискупского в «Ауфбау» стал Сергей Владимирович Таборицкий, бывший офицер Дикой дивизии.

28 марта 1922 года Таборицкий и его друг Шабельский-Борк приехали из Мюнхена в Берлин, чтобы убить Павла Николаевича Милюкова, историка и либерально настроенного политика, министра иностранных дел во Временном правительстве.

Таборицкий и Шабельский-Борк ненавидели Милюкова, считая его одним из виновников падения царского режима. Милюкова монархисты ненавидели за речь в ноябре 1916 года в Думе, когда он обвинил императрицу в германофильских симпатиях и антироссийской политике.

В Берлинской филармонии Павел Милюков читал лекцию «Америка и восстановление России». Послушать его пришло больше тысячи человек. Когда он закончил, вскочил сидевший в третьем ряду Шабельский-Борк и открыл стрельбу с криком:

— Это месть за царицу, месть за царскую семью!

Он выпустил полный барабан, ранил нескольких человек, но в Милюкова не попал. Шабельский-Борк выхватил из другого кармана второй пистолет и вскочил на трибуну с криком:

— Я мшу за царскую семью!

Владимир Дмитриевич Набоков, один из редакторов эмигрантской газеты «Руль», ударил его по руке, в которой был пистолет. В дореволюционной Россини Владимир Набоков был одним из лидеров кадетской партии, депутатом Первой Государственной думы. В этот момент Таборицкий выстрелил Набокову в спину. Выстрел оказался смертельным — пуля попала прямо в сердце. В зале присутствовали несколько полицейских в штатском. Единственное, что они смогли сделать, — арестовали обоих террористов.

Шабельского-Борка и Таборицкого судили в июле 1922 года в берлинском уголовном суде. Эмигрантская газета «Обшее дело» процитировала данные медицинского обследования подсудимых. Немецкие врачи обнаружили у Шабельского-Борка «ярко выраженные признаки дегенератства и психическую ненормальность». Убийцы постоянно принимали наркотики.

Шабельского-Борка суд присяжных приговорил к четырнадцати годам тюрьмы за покушение на убийство Милюкова. Таборицкого — к двенадцати годам за убийство Набокова.

В марте 1927 года обоих помиловали, и они вышли на свободу. Веймарская Германия была на редкость милосердна со своими врагами.

Федор Винберг после убийства Набокова перебрался во Францию. Он умер от сердечного приступа в феврале 1927 года.

На полицейской работе

Генерал Бискупский пропагандировал старую идею сотрудничества нацистов и русских националистов. Но нацисты не собирались брать русских в союзники и вообще разговаривать с ними на равных.

Исключение делалось только для этнических немцев.

Под началом генерала Врангеля в его пропагандистском аппарате начинал Грегор Шварц-Бостунич, чей путь закономерно привел его в ряды СС. Он родился в Киеве. Отец — балтийский немец, мать происходила из Баварии.

В юности Грегор часто ездил в Германию и был воспитан в немецком духе. Хотя учился юриспруденции в Киеве. Шойбнер-Рихтер привлек Шварц-Бостунича для пропагандистской работы в НСДАП.

Григорий Вильгельмович Шварц-Бостунич до приезда в Германию был просто Бостуничем. Он родился в Киеве. Работал директором железнодорожного театра. Увлекался оккультизмом, антропософией. В 1922 году обосновался в Германии, через два года получил германское гражданство и изменил свою фамилию, стал Шварц-Бостуничем.

Он написал несколько книг: «Правда о сионских протоколах», «Масонство и русская революция». Шварц-Бостунич был главным партийным оратором и публицистом по «еврейскому вопросу». Он читал лекции о засилье евреев и заговоре масонов, о ритуальных убийствах, пугал слушателей рассказами о том, что русские большевики засылают в Германию возбудителей заразных болезней.

От антисемитизма Шварц-Бостунич быстро пришел к нацизму. Это дорога самая короткая. После прихода нацистов к власти он вступил в СС, в январе 1937 года получил звание оберштурмбаннфюрера и нашел себе применение в службе безопасности, занимаясь еврейскими делами. В СД он создал музей масонства.

Но во время приема в СД у него возникли сложности. Соответствующее управление СС проверяло его происхождение, выяснилось, что его дедушка со стороны матери был сербом, то есть он не был стопроцентным арийцем. Но заступничество Гиммлера, ценившего его как лектора, помогло. Ему простили «расовый-грех». Шварц-Бостунич писал Гиммлеру письма, начинавшиеся так: «Горячо любимый рейхсфюрер!»

Василий Бискупский неустанно налаживал отношения со многими нацистскими ведомствами, но русским нацисты в принципе не доверяли. Альфред Розенберг не любил Бискупского.

Отвечая на очередное письмо Бискупского, Розенберг объяснил ему позицию Германии:

«Я действительно встречал в России множество прекрасных людей, и я вспоминаю о них и многом в российской жизни с огромной симпатией.

Но свержение большевизма в результате восстания внутри России едва ли возможно. Большевистскую Россию может победить только коалиция держав. И Германия должна думать о своих нуждах, прежде всего о жизненном пространстве. Наивно думать, что Германия может решить проблему избыточного населения, предоставляя в распоряжение России умелых инженеров и изобретателей».

31 марта 1933 года Гитлер поставил Розенберга во главе иностранного отдела партии. Бискупский рассчитывал на пост заведующего русским сектором в отделе, но не получил его. Русских в партийный аппарат не пускали.

А вот Шикеданца Розенберг высоко ценил, нашел ему место в редакции «Фёлькишер беобахтер», затем сделал руководителем аппарата в своем отделе. В 1927 году Шикеданц опубликовал книгу под названием «Евреи. Антираса». На трехстах страницах он доказывал, что евреи — не люди. Став министром по делам оккупированных восточных территорий, Розенберг взял его с собой и назначил имперским комиссаром Кавказа. Резиденцию Шикеданца наметили расположить в Тбилиси. Но занять этот пост рижский друг министра не смог. В последние дни войны Арно Шикеданц покончил с собой в бункере для руководства восточного министерства…

Бискупского сделали руководителем управления по делам русской эмиграции. Это была не политическая, а полицейская должность. Все проживавшие в Германии русские (не имевшие гражданства) должны были зарегистрироваться у Бискупского. Без выданного им удостоверения ни один русский не только не получал работы, но и запросто мог угодить в гестапо как эмигрант-нелегал.