В девять вечера, когда уже стемнело, японцы подошли к сигнальному посту на Сириязаки, чтобы получить последние сведения о противнике. Иноуэ не стал задерживаться, отделившись со своими силами, и максимально быстро продолжил движение на север. Никаких обменов сигналами не производилось.

Хиросэ, получив высланной с берега шлюпкой сведения, что у мыса Омо появился обычный дозорный пароход русских, повернул на запад, направляясь к северному склону горы Шишигатаке, где на берегу была рыбацкая деревушка Кадзамаура. Приблизившись, обнаружили слабые временные навигационные огни. Определившись по ним, продолжили движение к мысу Омо.

Поскольку вокруг скалистого островка Бентен, лежащего чуть севернее этого мыса, всегда были сильные сулои, его обогнули подальше. Для облегчения ориентирования на южном берегу Бентена среди скал горел большой костер, совершенно не видимый с русского берега и их дозорных судов за поворотом береговой черты острова. Таким образом, усилиями командования военно-морского района Оминато навигационные опасности удалось свести к минимуму. Но сулой, особенно сильный у береговых рифов, трепал легкие и узкие корпуса истребителей нещадно, заставляя их скрипеть и стонать всеми связями.

Держать строй и курс в таких условиях оказалось невозможно и пришлось увеличить интервалы, из-за чего миноносцы на время потеряли друг друга из вида. Соединиться вновь смогли лишь спустя почти час. В этот момент была получена короткая кодовая телеграмма с «Сиранука-мару», означавшая, что с японских береговых постов на южном берегу пролива противника не наблюдают. Следовательно, путь для выдвижения на исходные рубежи атаки открыт.

С трудом обогнув мыс и остров Бентан, Хиросэ двинулся к Хакодате, но вскоре был вынужден отвернуть к западу, обходя с кормы обнаруженное русское дозорное судно. Разминувшись с ним, истребители «Хацусимо», «Камикадзе», «Кисараги», «Ненохи», «Ушио» и «Яйей» разошлись веером, ведя поиск пароходов из залива Мутсу, которые уже должны были подойти в этот район. Миноносцы № 50, 52, 8 и 9 прикрывали их со стороны Хакодате.

Ночь была темная, а в проливе, с его высокими берегами, казалась еще темнее. Однако с отрядом из Муцу встретились быстро. После чего начальник второго ударного отряда истребителей назначил им цель – русский катерный дозор у мыса Каточи и линия минного заграждения за ним. Тот факт, что пароходы окажутся стреноженными тралами и лишатся возможности маневрировать, никого не смущал. С боем миновав дозор, эти три небольших судна, вооруженные одной малокалиберной пушкой и прожектором каждый, должны были сразу двинуться на японское же минное поле, чтобы имитировать попытку траления и последующего прорыва в залив Хакодате именно там.

Им предписывалось пользоваться прожекторами и ракетами для максимального привлечения внимания. С ними же отправлялись и все четыре номерных миноносца, в обязанности которых входило прикрытие этой ложной атаки, а потом спасение экипажей после подрыва на минах или гибели судов по другой причине.

С началом перестрелки истребители, следуя за флагманским «Хацусимо», должны были войти в залив Хакодате у порта, на полном ходу пройдя под самыми скатами горы Хакодатеяма. Там, по словам Каваи, никаких заграждений не было, а бон еще только начали делать. Катерный дозор у мыса Одана ходил не далее трех миль к западу. Это давало сравнительно безопасный коридор для набора скорости на юго-восточных курсах от мыса Мусунегоши до старого форта в основании отмели, отгораживающей порт от остальной акватории залива. Возле него имелся узкий проход в заграждениях. Им пользовались русские дозорные суда в течение дня и ночью тоже, когда минное поле было точно подключено.

Проскочив этим проходом под самым берегом, истребители уже могли видеть все, что стояло в гавани Хакодате. Единственная батарея, защищавшая проход, не представляла большой опасности, так как состояла из малокалиберных скорострелок, перевезенных с пароходов и установленных на почти открытых площадках, обложенных камнями и мешками с землей. Далее никаких препятствий уже не было. Военных кораблей в бухте также не должно было оказаться. А с транспортов русские сняли почти все пушки, расставив их на батареях. Так что, оказавшись внутри залива, можно было целиком сосредоточиться на поиске и уничтожении целей.

Поскольку чужих судов южнее и северо-западнее залива Хакодате не оказалось, предварительное развертывание японских отрядов прошло благополучно. В 01:40, когда истребители Хиросэ уже легли на боевой курс и начали набирать обороты на винтах, у мыса Ка-точи взлетели в небо ракеты, причем сразу с нескольких кораблей, и часто защелкали малокалиберные орудия.

Разглядеть подробнее, что там происходит, не было возможности, из-за слишком большого расстояния. Но световое пятно впереди левого траверза быстро разгонявшихся кораблей ударного отряда постепенно разрасталось и смещалось в глубину залива. Все шло по плану. Один за другим в той стороне прогремели три мощных взрыва и следом сразу еще один, но пальба только усилилась. На лесистом скате Каточи открылся прожектор, начавший шарить по поверхности воды. Оттуда теперь тоже стреляли.

Когда до входного мыса оставалось не более двух миль, справа по борту были замечены какие-то сигналы, передаваемые фонарем. На них ответили бессвязным набором точек и тире, одновременно наводя в ту сторону орудия. Однако никаких признаков тревоги не видели. Лишь спустя две-три минуты со стороны мыса Одана открылся прожектор. Но до него было довольно далеко, так что уже ослабший луч так и не дотянулся до головного «Хацусимо». Тем не менее спустя несколько секунд сверкнули еще и вспышки выстрелов.

Но первые русские залпы легли с большим недолетом. Только когда силуэты истребителей оказались на фоне всполохов боя у западного берега залива, их, похоже, смогли толком разглядеть, так как точность и плотность огня сразу увеличилась. Но те, кто был у мыса Одана, уже скрылись за скатом горы, и били только батареи.

Гардемарин Каваи все время находился на мостике, давая указания рулевому. Под его руководством флагман лидировал отряд, четко державшийся на боевом курсе. Шедшие следом пять кораблей взяли немного влево, оказавшись в его дыму, и благодаря этому избежали повреждений. «Хацусимо», получивший небольшой снаряд в кожух между третьей и четвертой трубами и в первую трубу, и пострадал незначительно.

Батарея на входном мысе была закидана снарядами всех орудий, способных бить вправо, едва сама открыла огонь. Множество разрывов на ее позициях мешали целиться, поэтому стрельба оттуда только еще больше усиливала общую суматоху, не причинив ворвавшимся в залив истребителям вообще никакого вреда.

Проскочив проход, отряд Хиросэ принял вправо, пройдя мимо остова разломившегося плавучего дока прямо по отмели, тянувшейся к северу от старого форта. Глубины в пределах трех-четырех метров это вполне позволяли. Ход сбавили, рассыпав строй и начав маневрировать по способности. Каждый истребитель стрелял теперь во все, что видел перед собой и вокруг. Однако использовать торпеды не успели, так как все достойные их цели быстро оказались за кормой. Пришлось положить лево руля, проскочив в промежуток между плавучим маяком и северным берегом залива для повторения захода.