— Это сток. Здесь должен быть сток. — Капитан поднял руку, коснулся кончиками пальцев потолка и пошел вперед.

Он не ошибся, сток действительно был — узенькое окошко, закрытое зарешеченной стальной крышкой-«грибком». Выбраться через нее на поверхность легко смогла бы крыса или крот, но не человек. Разве что руку высунуть? Капитан попытался просунуть сквозь решетку пальцы, и тут же над самой головой послышался приглушенный горловой рык.

— Дьявол. — Капитан зашагал обратно.

— Нашли? — спросил с надеждой Валера.

Капитан кивнул:

— Нашел. Насилу ушел. Здесь повсюду собаки. Но мне показалось, я слышал голоса. — Он подумал и закончил: — Может быть, почудилось, конечно, но, может, и нет.

— Конечно, нет, — убежденно заявила «роговая оправа». — Здесь обязательно должны быть люди. Где же им еще быть, если не здесь?

— Ну да, конечно, — кивнул капитан. И сам не понял, то ли съерничал, то ли понадеялся. — Конечно, они здесь. В общем, так… Сейчас найдем ближайший выход. Решетку или колодец. Я поднимаюсь первым. За мной Валера.

— Хорошо, — сказал «очкарик».

— Да не «хорошо», а слушай меня. Возьмешь у Артема Дмитриевича оставшиеся бутылки со смесью и, как увидишь собак, кидай сразу, не раздумывая. Понял?

— Хорошо, — снова кивнул тот.

— «Так точно», а не «хорошо», — поправил капитан. Он бы с большим удовольствием поручил роль бомбометателя Гордееву, но тот ведь пока из люка выберется, его, капитана, уже десять раз сожрать успеют, так что выбирать особо не приходится. — Женщины, поднимаетесь в том порядке, в каком шли. Очень прошу, без истерик и паники. Все делаем быстро и собранно.

Они прошли вперед, свернули в первый отвод. Здесь решетка оказалась обычной, но на ней стояло колесо автомобиля.

— Твою мать, — в сердцах выдохнул капитан. — Да что же за везуха-то сегодня такая?

— Вы сегодня живы остались, получив две пули в грудь, — напомнил негромко Гордеев. — Грех жаловаться.

— Ваша правда, — согласился, вздохнув, капитан. — Ладно, пошли второй отвод посмотрим. Там тоже решетка должна быть широкой.

— С чего вы взяли?

— Тут уклон. Первая решетка под углом стояла. Значит, осенью и весной потоки сильные. Соответственно стоки должны быть широкими, иначе всю улицу зальет на фиг.

Выезд со стоянки действительно был заасфальтирован с небольшим уклоном в сторону улицы. При помощи этой маленькой хитрости администрация супермаркета разрешила извечную проблему большинства стоянок — наличие обширных, глубоких, издевательских луж. Какому же состоятельному клиенту понравится, выбираясь из салона уютного «Мерседеса», ступать изящной импортной туфлей в мутный поток, а потом еще брести, поднимая коленями волны, до самых дверей.

Вторая решетка оказалась свободна. И высота ее была небольшой — метра полтора. Для худо-бедно физически развитого человека — сущий пустяк.

Капитан прикинул, что в запасе у него от силы два десятка выстрелов.

— Артем Дмитриевич, сколько бутылок у вас осталось? — шепотом спросил он.

— Четыре, — ответил тот.

— Дайте одну. — Он протянул руку, ощупью нашел склянку. — Валера, подожги фитиль.

Звонко цыкнуло колесико зажигалки, поползло по фитилю голубовато-желтое пламя.

— Готовы? Раз, два, три…

Капитан резко выпрямился, выталкивая спиной решетку, вскидывая автомат и отводя руку для броска. Он знал, что собаки на стоянке будут. И не одна. По одной, похоже, они уже не ходят. Отвыкли за день. Но он не ожидал, что их окажется настолько много.

— Твою мать… — прошептал капитан.

Собаки были повсюду. На самой парковке, в кустах, на газонах, за ларьками, повсюду. Четыре бутылки с зажигательной смесью не могли исправить положения. На шум псы повернули головы. Ближайшие поднялись.

Капитан метнул бутылку за спину, вытолкнул тело из люка. И тут же за ним выскочил Валера — бутылка с запаленным фитилем в одной руке, зажигалка в другой — и застыл в изумлении.

— Бутылку бросай! — крикнул капитан.

Валера посмотрел с отчаянием. Он уже умер. В эту самую секунду. Капитан выхватил из его судорожно сжатых пальцев бутылку и швырнул вправо, залепил «очкарику» оплеуху.

— Очнись, сволочь!!!

Парень суетливо полез в карман за очередной бутылкой, и тут псы кинулись на них. Капитан выпустил короткую очередь по низу, не целясь — к чему, все равно всех не перестрелять, — прыгнул к лазу, ухватил «роговую оправу», почти выдернул из проема.

Валера щелкал и щелкал зажигалкой, пытаясь зажечь фитиль, но смотрел-то не на пропитанный смесью лоскут, а на приближающихся собак.

Под выстрелами они отпрянули, разделились на два «крыла», пошли с двух сторон. Так делится муравьиная река, обтекая лежащее на пути препятствие.

Капитан, держа автомат одной рукой, хватал детей за шиворот и рывком вытаскивал на поверхность. Внезапно за спиной полыхнуло, и тут же раздался жуткий полувой-полукрик. Капитан оглянулся. На том месте, где только что стоял «очкарик», отплясывала страшный танец пылающая кукла.

Бог его знает, что произошло, выронил ли Валера бутылку с уже зажженным фитилем или плеснул случайно смесью на себя, а после неосмотрительно щелкнул зажигалкой, а может, и сознательно вытащил из горлышка лоскут, стараясь запалить поскорее смесь, и, конечно, поджег пары, а затем и последнюю склянку, все еще покоящуюся в кармане, — это уже не имело значения. Пламя охватило его моментально, сожрав глаза, волосы и дыхательные пути. Он размахивал руками, не стараясь сбить пламя, а пытаясь сбросить его, отделаться хоть на секунду от лютой, сводящей с ума боли, метался по стоянке, а псы смотрели на него с удивлением.

Валера, тщедушный «очкарик», спасал им жизни ценой своей собственной. Капитан помог выбраться злобно сопящей «брыластой», и она едва не потеряла сознание, увидев собак. Последним вылез Гордеев.

— Все. Спокойно идем к дверям магазина, — сказал капитан. — Не бежим, идем! Смотреть под ноги.

Впереди, прихрамывая, шагал Гордеев, за ним семенила «роговая оправа», дети, за ними — Люда, «брыластая», и замыкал процессию капитан, держащий автомат наперевес.

Собаки оправились от удивления, когда колонна пересекла половину стоянки. Один из псов потрусил за капитаном. Тот выстрелил. Пес закрутился волчком, словно пытаясь укусить себя за хвост. И тут же остальная стая ринулась на людей.

— Бегом! — заорал капитан.

За его спиной двое громил уже раскатывали створки. Собачья волна надвинулась. Капитан отступал по шагу, стреляя очередями до тех пор, пока затвор не щелкнул сухо вхолостую.

Колонна уже втягивалась в фойе. Капитан оглянулся в последний раз, затем перехватил автомат за ствол. Даже если бы он побежал, собаки бы догнали его раньше. Используя автомат как дубину, он принялся наносить удары направо и налево, круша ребра, хребты, лапы. То и дело раздавался визг.