пиджак, рубашку и галстук, безопасную бритву с остатками пены и волос, найденную на полочке. Пена на бритве практически высохла, что, по мнению сержанта, свидетельствовало о том, что ею пользовались три-четыре часа назад. Лицо трупа было гладко выбритым.

Мэдфорд поинтересовался, встречался ли сержант Дорсет с обвиняемой.

– Да, сэр, встречался.

– Вы разговаривали с ней?

– Да.

– Куда-нибудь ездили вместе?

– Да, сэр.

– Куда вы ездили?

– В дом мистера Джеймса Л. Стонтона.

– Она ездила с вами по вашей просьбе?

– Да.

– Высказывала ли обвиняемая возражения?

– Нет, сэр.

– В доме Фолкнера работал специалист по дактилоскопии?

– Да.

– Кто именно?

– Детектив Луис К. Корнинг.

– Он исследовал определенные предметы на наличие на них отпечатков пальцев под вашим наблюдением и в соответствии с вашими указаниями?

– Да, сэр.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – сказал Мэдфорд Мейсону.

– Как именно мистер Корнинг исследовал отпечатки пальцев? – приступил к допросу Мейсон.

– Сквозь увеличительное стекло, разумеется.

– Я имел в виду совсем другое. Каким способом он воспользовался для сохранения вещественных доказательств? Отпечатки выявлялись и затем фотографировались?

– Нет, мы использовали метод снятия.

– Объясните его суть.

– Мы посыпали предмет специальным порошком для выявления отпечатков, потом накладывали поверх него липкую пленку, снимали отпечатки и покрывали их прозрачным веществом для лучшей сохранности и более детального изучения.

– Кто отвечал за хранение отпечатков?

– Мистер Корнинг.

– Он отвечал за это с самого начала расследования убийства?

– Да, насколько мне известно. Он сам будет вызван в качестве свидетеля, и у вас будет возможность спросить его самого.

– Такой способ сохранения отпечатков был предложен вами?

– Да.

– Не находите ли вы его несколько неэффективным?

– А какой способ предпочли бы вы, мистер Мейсон?

– Никакой. Но мне всегда казалось, что наиболее удобен и эффективен метод, при котором отпечатки выявляются, а потом фотографируются прямо на предмете, на котором они обнаружены. Если отпечатки представляют особую важность, суду предъявляется сам предмет.

– Простите, что не смогли угодить вам, – язвительно заметил сержант Дорсет. – Но в данном случае отпечатки были обнаружены на множестве предметов в ванной комнате дома, в котором живут люди. Выселение проживающих там было вряд ли осуществимо, поэтому мы применили метод снятия отпечатков, который лично я считаю вполне допустимым, если обстоятельства оправдывают его применение.

– Какие именно обстоятельства оправдывали применение данного метода?

– В этом деле – невозможность предъявления суду самих предметов, на которых были обнаружены отпечатки пальцев.

– Каким образом вы помечали места и предметы, с которых были сняты отпечатки пальцев?

– Лично я никак. Данная процедура целиком находилась в компетенции мистера Корнинга, и именно ему вы должны задать эти вопросы. Насколько я знаю, он заранее приготовил конверты, на которых написаны названия предметов и точные места, с которых сняты отпечатки, и хранил пленки именно в этих конвертах.

– Понятно. Ответьте, заходили ли вы в тот вечер на другую половину дома, которая, как мне известно, используется под контору компании по торговле недвижимостью Фолкнера и Карсона?

– В тот вечер нет.

– А на следующее утро?

– Да.

– Что вы обнаружили?

– Прямоугольный сосуд, очевидно использовавшийся в качестве аквариума для рыбок, из которого при помощи длинного резинового гибкого шланга диаметром около полудюйма была слита вода. Аквариум лежал на боку, песок и галька со дна были вывалены на пол.

– Вы пытались снять с этого аквариума отпечатки пальцев?

– Нет, сэр, я не снимал отпечатки пальцев с аквариума.

– Даже не пытались?

– Лично я нет.

– Предлагали сделать это кому-нибудь еще?

– Нет, сэр.

– Насколько вам известно, никто из сотрудников полиции не снимал отпечатки пальцев с аквариума?

– Никто, сэр.

– Могу я поинтересоваться, почему?

– По той простой причине, что я не увидел связи между перевернутым аквариумом и убийством Харрингтона Фолкнера.

– Такая связь могла существовать.

– Не вижу такой возможности.

– Можно предположить, что человек, убивший Харрингтона Фолкнера, слил воду из аквариума и перевернул его.

– Мне так не кажется.

– Другими словами, вы позволили уничтожить вещественные доказательства только на основании личной убежденности, что два происшествия между собой не связаны?

– Я бы выразил эту мысль другими словами, мистер Мейсон. Мне, как сотруднику полиции, часто приходится принимать определенные решения и нести ответственность за них. Совершенно очевидно, что мы могли снять отпечатки буквально со всего, но где-то нужно было остановиться.

– И вы решили остановиться именно на аквариуме?

– Совершенно верно.

– Вы обычно снимаете отпечатки пальцев при расследовании кражи со взломом?

– Да, сэр.

– Но в этом случае так не поступили.

– Не было никакой кражи со взломом.

Мейсон удивленно поднял брови.

– Никто ничего не украл, – добавил Дорсет.

– Откуда вы знаете?

– Ничего не пропало.

– А об этом вы как узнали?

– Я знаю это потому, что никто не подал заявления о пропаже чего-либо, – сердито проворчал Дорсет.

– Аквариум был установлен в кабинете самим Харрингтоном Фолкнером?

– Да, насколько мне известно.

– Таким образом, единственный человек, который мог подать заявление о краже, был мертв.

– Я сам определил, что никакой кражи не было.

– Вы исследовали содержимое аквариума перед тем, как он был перевернут?

– Нет.

– Значит, заявляя о том, что ничего не было украдено, вы полагаетесь на телепатические, интуитивные…

– Я полагаюсь на собственное мнение! – почти прокричал Дорсет.

– Этот перевернутый аквариум действительно так важен, господа? – раздался спокойный голос судьи Саммервила. – Другими словами, собирается ли обвинение или защита доказать его связь с убийством?

– Обвинение не собирается, – быстро произнес Мэдфорд.

– Защита надеется, – сказал Мейсон.

– Вопросы могут охватывать более широкую область, – вынес решение судья.

– Обвинение не возражает, – поспешил заверить судью Мэдфорд. – Мы с радостью предоставим мисс Салли Мэдисон любую возможность пролить свет на это дело.

– Сержант, когда вы вошли в ванную комнату в доме Фолкнера, вы заметили в ванне рыбок? – снова обратился к Дорсету Мейсон.

– Да, заметил.

– Двух?

– Да, двух.

– Как вы поступили с ними?

– Мы достали их из ванны.

– А потом?

– Поместить их было некуда, и мы выбросили их вместе с остальными рыбками.

– Под остальными рыбками вы подразумеваете тех, которые лежали на полу?

– Да.

– Вы не пытались каким-то образом отличить двух рыбок, обнаруженных в ванне?

– Имен я у них не спрашивал, – язвительно ответил сержант.

– Не надо язвить, – одернул свидетеля судья. – Вы обязаны отвечать на вопросы защитника.

– Нет, сэр. Я просто отметил тот факт, что в ванне были обнаружены две рыбки.

– Вы видели рыбок на полу?

– Да.

– Сколько?

– Не могу сказать точно. Думаю, их количество можно будет определить по фотографии.

– Примерно с дюжину?

– Да, приблизительно.

– На полочке над раковиной лежали помазок и бритва?

– Да. Я уже давал показания об этом.

– Что еще находилось на полочке?

– Насколько я помню, две шестнадцатиунцевых бутылочки с перекисью водорода. Одна была почти пуста.

– Что-нибудь