Переулочки – они самое подлое явление жизни и есть, это Владлен Семенович теперь точно знает. Он и раньше-то переулочки никогда особенно не жаловал, а уж теперь – просто на дух не выносит.

Да и вообще… вот, прочитал Владлен Семенович в исторической литературе, до которой теперь сам не свой был, что как раз всякие такие переулочки и суть самый настоящий пережиток прошлого капитализма! С восемнадцатого веку до начала двадцатого – до революции, значит, победоносной – их, переулочков, ужасное количество в Москве наблюдалось, чуть не к тысяче штук в конце концов подошло, а улиц – в два раза меньше. Однако в советское, значит, время стали с переулочками бороться: раскусили, слава Богу, хитрую эту породу. И еще говорилось в исторической литературе, что потом, к началу восьмидесятых нашего уже веку число их, вроде как, сильно поуменьшилось – до 700 штук дошло, при том, что улиц в два раза больше стало: честь и хвала, говорилось, строителям Москвы.

Да только не получалось все равно по-книжному… – это открытие Владлен Семенович сам сделал. Потому как переулочки – чисто сорняки: сами собою размножаются, поди за ними поспей! Строители Москвы один уничтожат (скажем, в улицу преобразуют), а на его месте – два новых… Спасоглинищевский, вон, в улицу Архипова превратили, так, что ж, избавились от Спасоглинищевского? Ничуть не бывало: тотчас вокруг улицы Архипова невидимо Глинищевские переулки плодиться принялись: 1-й, 2-й, 3-й… числа им несть! Как – «не заметил никто»? Кому надо – заметили, домов настроили, специальных людей в них населили, и те живут в ус не дуют. Да и сам Спасоглинищевский, вроде, вернули уже, устали, значит, сопротивляться.

Владлен-то Семенович – он все на карандаш берет, никакого непорядка не терпит: на карте на его – пусть и плохонькой, пусть и не в масштабе – эти безобразия с Глинищевскими давно зафиксированы уже, и нету больше никакого за ними секрета! Вон, вьются, враги человеческие, друг к дружке приплетаются…

Беда только, что ума ему не дал Бог – потому и умения не наблюдается у Владлена Семеновича: откуда ж умение без ума, когда всякое умение от ума и происходит? А умение-то ему ой как сейчас пригодилось бы: тогда не вились бы на его карте переулочки, не приплетались бы друг к дружке – стройно бы стояли, аки патроны в патронташе. Но – ах, не дюж Владлен Семенович, хоть и за гуж взялся. Не мил ему гуж, тяжел. Видимо, по-другому богоугодное это дело делают – карты составляют… Иным каким-нибудь органом, которого нету у Владлена Семеновича, хоть ты тут лоб расколи. Пронизывает орган этот зрячий, видимо, насквозь – целый район пронизывает, город целый, область целую, если не – страшно сказать, дух захватывает! – всю планету нашу многострадальную… пронизывает, значит – и чертежнику всю правду рассказывает.

В общем, карты – дело нерукотворное, а у Владлена Семеновича – руки одни, ничего, кроме рук… Да и руки – крюки: вон как пространство московское – причем не всей Москвы, центральной только! – пальцами масляными захватали, карандашами твердыми исчертили, ластиками грязными затерли, горе одно. Впрочем, опять же, кому надо – тот разберется. Тот увидит в грубых линиях, в перепутанных – Владлен-Семенычеву правду, тот простит ему все за правду его. И подойдет однажды к двери Владлена Семеновича: «Открывайте, труженик! Открывайте, открывайте», – и обнимутся они у двери, точно два старых солдата, и сокрушат переулков племя вражье.

Бродил тут как-то Владлен Семенович возле Лялина переулка – в непорядочности переулок, стало быть, подозреваючи – и набрел на странное: на институт мозга набрел, переулок, значит, Обуха, дом 5! Аж в глазах помутнение случилось: совсем ведь другой институт мозга-то… а они говорят! Так на табличке и стоит прямыми словами – не НИИЧР никакой, хоть четвертичного рельефа, чтоб его, хоть человеческих ресурсов, но «НИИ мозга Российской Академии медицинских наук», в 1928 году основанный! И понял Владлен Семенович – сердцем понял, вмиг замерцавшим: этот вот Институт мозга самый правильный институт мозга и есть. Прямо как гора с плеч упала! Имеются еще, значит, верные в стране заведения, не всё еще, значит, демократы у нас отобрали, ни дна им ни покрышки…

Владлен Семенович в сам институт, конечно, не пошел: устыдился своего невежества, но адрес запомнил аккуратно, на самое что ни на есть дно сердца своего положил, и сердце на ключ запер.

Домой возвращаясь, взгляд нарочно неприятный на дверь квартиры № 3 бросил да незаметно в сторону квартиры и плюнул – не слюнями, конечно, воздухом одним: знаю теперь, дескать, твою тайну, квартира три! Не настоящий там, за дверью, институт мозга, а так – морок один… оборотни, упыри собрались, делают вид, что работают. А сами наваждение одно производят: как и всё-то в Москве № 2. Но недолго тебе, квартира три, гения праздновать: и месяца не пройдет, как выметут на улицу всю поганую нечисть – и помещение тщательно проветрят.

Владлен Семенович даже водки по такому случаю выпил – «Бруньков».

Свершилось, значит! Теперь карту и не доканчивать можно: все как есть в настоящий НИИ мозга, на Обуха, послать, а уж они там люди мозговитые, сами разберутся что к чему, – недаром, чай, семьдесят лет существуют-думают… небось, развили мозг до полной своей неузнаваемости. Поглядят на скромное и недоконченное творение Владлена Семеновича и вмиг все поймут: это какой же тут у нас, скажут, 3-ий Глинищевский, когда даже и 1-го быть не должно? И – сразу запретят безобразия, а уж кого-кого – директора НИИ мозга власти-то наши безмозглые сразу послушают. Вытянутся по струнке: дескать, есть, ваше превосходительство, все глинищевские незамедлительно уберем. «Да так, чтобы духу их не было!» – скажет НИИ мозга… директор, то есть, – и не будет духу. Пойдешь по улице Архипова – все вокруг хорошо, правильно, прямо, никаких ответвлений!

Но в первую-то голову, конечно, самозваным институтом мозга займутся: придут туда вместе с законодательными и исполнительными органами и – ррраз: все свои права на мозг и предъявят. Это как же, скажут, здесь институт мозга, когда правильный институт мозга по адресу «город Москва, переулок Обуха, дом 5» располагается? Что это вы тут, товарищи, институты мозга плодить-то начали, когда такой институт только один в стране и может быть – как Высшая Мыслящая Инстанция! И сразу законодательные, значит, органы, издадут закон, самозваный институт мозга отменяющий, а исполнительные органы прямо на месте этот закон и исполнят: пинком под зад, так исполнительные органы всегда поступают. А Владлен Семенович будет, стало быть, через глазок всем этим делом любоваться да посмеиваться: поделом вам, упыри-оборотни!

Тут Владлен Семенович даже вздохнул глубоко, до самого сердца: эх, жалко, жалко, что не дал ему Бог ума – иначе бы, конечно, он и раньше понял, в какую сторону свои поиски направить! Потому что не может всего этого, господа хорошие, быть: в такой большой стране – и одни демократы остались. Тут еще ой-ёй-ёй сколько всего осталось – правильного, с прошлых времен. Вот – пожалуйста: НИИ мозга. Высшая, значит, Мыслящая Инстанция. Места просто знать надо… может, где ни то и НИИ сердца существует – да как же не существует, когда точно существует! Это со старого времени, конечно, все осталось: есть, небось, НИИ каждого органа, продумывали такие вещи в прежние дни. Вот решит Владлен Семенович все с мозговыми делами – и остальным в стране займется. Потому как эта действительность вокруг не только неразумная, но еще и бессердечная: вон сколько пенсионеров милостыню просит, Владлен Семенович всегда дает, когда мелочь есть! А на бессердечность у нас тоже где-нибудь в Москве № 1 институт имеется – НИИ сердца Академии… э-э-э… Сердечных Наук. И НИИ печенки имеется – против злобы… против человеческой желчи, то есть. И НИИ опорно-двигательного аппарата найдется, и НИИ брюшной полости. И даже, чем черт не шутит, НИИ мочеполовой системы – чтобы всей этой полово-сексуальной распущенностью управлять… на девок-то посмотрите молодых, совсем обнаглели: курят, одеваются! Они, эти НИИ, затаились, конечно, до времени, но оправятся после беспорядков, дай только срок, – и запретят… не всё, конечно, но одни только негативные явления нашей действительности!