– Да уж, наверное, – согласился Камохин.

– И что мы должны говорить?

– То, что видели.

– Вам это никак не повредит?

– Ни в коем разе.

– А нам? – спросил Соломон Юрьевич.

– В каком смысле? – не понял квестер.

– Нас не примут за психов, если мы станем рассказывать все как есть?

– А куда от этого денешься? – Орсон взглядом указал на котловину, образовавшуюся на месте Тринадцатого микрорайона и примыкавшей к нему свалки.

– А кто нам наше жилье вернет? – с вызовом воскликнул вдруг мизантроп Лифкин.

– Ну, уж точно не я. – Дабы не ввязываться в бессмысленный разговор, Орсон благоразумно отошел в сторону. – Странный квест получился, – сказал он, присаживаясь рядом с Осиповым. – И «серые» так и не объявились.

Сидя на краю тротуара, свесив ноги вниз, Осипов задумчиво смотрел в направлении центра вновь образовавшейся котловины. Как будто рассчитывал увидеть там ответ, ну, или хотя бы какой-то намек, что помог бы найти ответ на мучившие его вопросы.

Англичанин подобрал с тротуара камешек и кинул его вниз.

– А может быть, нам все это приснилось?

– Может быть, – не стал спорить Осипов.

– Э нет! – подойдя сзади, положил руки на плечи обоим и как следует тряхнул их Брейгель. – Вы это бросьте! Какие еще сны? Все было на самом деле! Бамалама! Это было весело!

– Ты так считаешь? – недоверчиво покосился на него Осипов.

– А почему нет? – Брейгель, похоже, говорил совершенно искренне.

– Чем больше нового я узнаю о мире, в котором мы живем, тем меньше его понимаю, – грустно произнес Осипов.

– Хочешь дельный совет? – подался в его сторону Брейгель.

– Давай, – обреченно кивнул ученый.

– Поговори с Ириной – она тебе все объяснит.

– Логично, – согласился Осипов. – Но меня смущает один момент, на который даже Ирина, боюсь, не сможет дать ответ.

– Что именно?

– Измаил.

– При чем тут Измаил?

– Он не предупредил нас о вурерах.

– А он должен был это сделать?

– Я полагал, что мы с ним заодно.

– Ошибаешься. – Брейгель похлопал Осипова по плечу. – Он никогда не говорил, что мы играем за одну команду. Он говорил, что мы играем в одну и ту же Игру. А это, согласись, далеко не одно и то же.

– Это две большие разницы, – добавил Орсон. – Как говорят у вас в Одессе.

– Одесса в Украине, – заметил Брейгель.

– А, мне фиолетово, – пожал плечами Орсон. – В общем, «Deep Purple».

– Знаете, что меня больше всего раздражало там, наверху, у вуреров? – спросил, подойдя, Камохин.

– То, что они лаяли по-собачьи? – предположил Орсон.

– Нет. То, что там края горизонта были вывернуты вверх. Как посмотришь на горизонт, сразу возникает ощущение, что отсюда не выбраться.

– А я бы хотел стать вурером, – мечтательно закатил глаза Брейгель. – Никому не подчиняться, странствовать по иным мирам…

– Так что же ты с ними не остался?

– Бамалама, не мог же я вас одних бросить! Вы ведь без меня, как дети малые, пропадете. Скажете – нет?

«Нет» никто говорить не стал.

И Брейгель довольно улыбнулся.

Движение вперед подобно любому другому движению, подумал Осипов. С той лишь разницей, что, двигаясь вперед, ты получаешь удовольствие.

Парадокс.