командующий Ленинградским военным округом командарм 2-го ранга Кирилл Афанасьевич Мерецков. Сталин отличал Мерецкова и поручил ему руководить Финской кампанией.

Первоначальные наметки Мерецков докладывал Сталину и Ворошилову еще в июле 1939 года и получил одобрение. Сталину только не понравилось, что на проведение операции Мерецков просил две недели. Вождь считал, что разгром маленькой Финляндии не займет столько времени.

29 октября военный совет Ленинградского округа представил Ворошилову уточненный «План операции по разгрому сухопутных и морских сил финской армии».

План был весьма поверхностным. В штабе округа исходили из того, что финны не окажут серьезного сопротивления, а финские рабочие вообще будут приветствовать наступление Красной армии. Продолжительность операции определили в десять—пятнадцать дней.

Осторожный Борис Михайлович Шапошников, который теперь возглавлял Генеральный штаб, предложил отложить начало военных действий на несколько месяцев, чтобы подготовиться получше и перебросить к границе дополнительные соединения и тяжелое оружие, но Сталин эту идею отверг и даже удивился:

— Вы требуете столь значительных сил и средств для разрешения дела с такой страной, как Финляндия? Нет необходимости в таком количестве.

Сталин высокомерно сказал, что с этой операцией справится Ленинградский округ, а Генштаб «пусть занимается другими делами». Тем не менее план официально был одобрен Генеральным штабом.

Главный удар на Карельском перешейке наносила 7-я армия, состоявшая из двух корпусов, насыщенных танками; ее возглавил сам Мерецков. Другие соединения и части должны были играть вспомогательную роль.

Для войны нужен был повод.

ТАСС сообщил, что 26 ноября 1939 года в 15 часов 45 минут финская артиллерия обстреляла советскую пограничную заставу на Карельском перешейке у деревни Майнила, четыре красноармейца убиты, девять ранены.

Нигде и никогда так и не были названы имена этих «убитых» и «раненых». Они таинственным образом исчезли, будто и не существовали. В Ленинградском округе об обстреле заставы вообще не знали, им сообщили об этом из Москвы.

За шесть с лишним десятилетий, прошедших с того дня, не нашлось ни одного факта, который бы подтвердил, что финны действительно стреляли первыми. Финские пограничники зафиксировали выстрелы с советской территории. Так оно, видимо, и было. Надо понимать, что по приказу Сталина устроили классическую провокацию. Точно такую же за три месяца до этого организовали нацисты как повод для нападения на Польшу: они переодели в польскую военную форму группу заключенных, которые напали на немецкую радиостанцию в Гляйвице.

Судя по некоторым свидетельствам, перестрелку на границе устроил начальник управления НКВД по Ленинградской области комиссар госбезопасности 2-го ранга Сергей Арсеньевич Гоглидзе. После финской войны, в апреле 1940 года, он получил орден Красного Знамени. В 1953 году Гоглидзе расстреляли вместе с Берией.

Да и с какой стати финны вдруг стали бы стрелять? Больше всего они пытались избежать войны с Советским Союзом. Население Финляндии составляло чуть больше трех с половиной миллионов человек — это меньше населения Ленинграда.

Вопрос о том, кто же все-таки начал войну, снял сам Сталин. Выступая в апреле 1940 года на секретном совещании в ЦК партии, он говорил:

— Правильно ли поступили правительство и партия, что объявили войну Финляндии? Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Второй вопрос, а не поторопилось ли наше правительство, наша партия, что объявили войну именно в конце ноября — начале декабря. Нельзя ли было отложить этот вопрос, подготовиться и потом ударить? Нет. Все это зависело не только от нас, а от международной обстановки. Там, на Западе, три самые большие державы вцепились друг другу в горло. Когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда их руки заняты и нам предоставляется благоприятная обстановка для того, чтобы в этот момент ударить...

Никита Сергеевич Хрущев вспоминал, как члены политбюро сидели у Сталина, ждали сообщения из Ленинграда. Наконец позвонили: война началась. Она продолжалась сто пять дней и завершилась в марте 1940 года.

30 ноября 1939 года советская авиация бомбила Хельсинки. Части Ленинградского округа перешли границу.

Молотов, как нарком иностранных дел, заявил, что действия Красной армии — вынужденный ответ на враждебную политику Финляндии, а цель боевых действий — обеспечить безопасность Ленинграда.

Сразу же появилось сообщение о создании «народного правительства» Финляндии во главе с одним из создателей Финской компартии Отто Вильгельмовичем Куусиненом, который с 1921 года работал в Москве в аппарате Коминтерна.

1 декабря правительство никогда не существовавшей Финляндской Демократической Республики привезли в финский приграничный поселок Териоки, только что занятый советскими войсками (ныне город Зеленогорск). Отобранные Куусиненом финские коммунисты провели заседание, которое стенографировал сын самого Куусинена по-русски, и призвали финский народ встретить Красную армию как освободительницу.

Накануне, 30 ноября, Молотов доверительно предупредил немецкого посла в Москве Шуленбурга:

— Не исключено, что в Финляндии будет создано другое правительство — дружественное Советскому Союзу, а также Германии. Это правительство будет не советским, а типа демократической республики. Советы там никто не будет создавать. Но мы надеемся, что это будет правительство, с которым мы сможем договориться.

2 декабря Куусинен уже вернулся в Москву. Его принял Сталин. Молотов подписал с Куусиненом договор о взаимопомощи и дружбе. Отто Вильгельмович, как и сам Вячеслав Михайлович, возложил на себя обязанности министра иностранных дел.

Договор между советским правительством и Куусиненом предполагал передачу Советскому Союзу островов, прикрывавших вход в Финский залив. Полуостров Ханко передавался в аренду на тридцать лет. В обмен Советский Союз был готов отдать Финляндии территорию советской Карелии вместе с населением, которое никто не собирался спрашивать, желает ли оно оказаться в составе другой страны. Землю отдавали вместе с крепостными...

К договору, как водится, приложили «конфиденциальный протокол», который рассекретили только в конце девяностых годов. В протоколе говорилось:

«Установлено, что СССР имеет право держать на арендованной у Финляндии территории полуострова Ханко и примыкающих островов до пятнадцати тысяч человек наземных и воздушных вооруженных сил».

Поскольку мир был возмущен нападением на Финляндию, то Молотов немедленно обратился в Лигу Наций с заявлением:

«Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией и не угрожает финскому народу. Советский Союз находится в мирных отношениях с Демократической Финляндской Республикой, с правительством которой 2 декабря заключен договор о взаимопомощи и дружбе. Этим документом урегулированы все вопросы».

По части цинизма Вячеслав Михайлович Молотов кому угодно мог дать сто очков вперед.

Соединенные Штаты и Швеция предложили Москве и Хельсинки посредничество, чтобы поскорее закончить войну.

Молотов ответил:

«Советский Союз не признает так называемого финляндского правительства, которое находилось в Хельсинки... Советское правительство признает только Правительство демократической Финляндии, во главе которого находится Куусинен».

В Москве