Москва дала разрешение на вербовочную беседу. Когда Рик вновь пришел в посольство, Чувахин отвел его в комнату, гарантированную от прослушивания, и удалился. Вместо него появился Виктор Черкашин. Эймс получил пятьдесят тысяч долларов и был потрясен, как легко, оказывается, можно раздобыть большие деньги!

Материалы, переданные им во время первой встречи, позволили выявить сразу двух агентов ЦРУ — Валерия Мартынова, занимавшегося научно-технической разведкой в резидентуре, и Сергея Моторина, работавшего по линии политической и военной разведки — он только что вернулся в Москву.

Главной была третья встреча, 13 июня 1985 года, в одном из вашингтонских ресторанов. Эймс от руки написал список, который потряс Черкашина. Никогда еще разведка не получала сразу так много информации — это был полный перечень агентуры ЦРУ внутри Советского Союза.

Виктор Черкашин уверяет, что к середине восьмидесятых у него возникло тревожное ощущение, что ФБР слишком хорошо знает ситуацию в резидентуре. В феврале 1984 года во время рутинной проверки обнаружили двадцать четыре жучка — но только в машинах сотрудников резидентуры! Американцы следили исключительно за сотрудниками резидентуры, как будто они точно знали, кто — чистый дипломат, а кто разведчик.

Черкашин предполагал, что у американцев кто-то есть внутри резидентуры, но не предполагал, что агентов так много. Вернувшись в свой кабинет, Черкашин написал своим шифром записку, которая предназначалась только для Крючкова.

Эймс назвал всех завербованных американцами агентов, кроме того, передал советским разведчикам большое количество секретных документов, которые выносил из здания ЦРУ в обычной сумке. Никто из охранников не проявил интереса к ее содержимому.

За вербовку Эймса Виктор Черкашин получил высший в Советском государстве орден Ленина. Редко кто из разведчиков удостаивался такой почести. Черкашин сам разговаривал с Эймсом и принял окончательное решение вручить ему деньги и поверить в то, что он сказал.

Олдрич Эймс сыграл важную роль в карьере Владимира Крючкова, который смог порадовать нового хозяина страны Михаила Сергеевича Горбачева фантастическими успехами своей службы. Но и для наследников Крючкова на посту начальника разведки Эймс был важнейшим агентом. Ему заплатили в общей сложности больше двух миллионов долларов. Никто из разведчиков не получал таких денег, хотя специальный агент ФБР Роберт Хансен был еще более полезен для советской разведки. Он выдал больше секретов Федерального бюро расследований, чем кто бы то ни было в истории американской контрразведки. Он сообщал и ту информацию, которой ЦРУ делилось с ФБР.

Удивительным образом удача второй раз улыбнулась одному и тому же человеку — заместителю вашингтонского резидента по контрразведывательной линии Виктору Черкашину. Он завербовал не только Эймса, но и Хансена, который тоже был инициативником. И одна такая вербовка — редкое счастье для разведчика, а уж две подряд!.. В октябре 1985 года он подбросил письмо, адресованное лично Черкашину, под дверь одного из сотрудников вашингтонской резидентуры.

Хансен сначала снабжал информацией советскую военную разведку, а потом переориентировался на разведку политическую. С 1985 года он фактически руководил всеми контрразведывательными операциями против советских граждан на территории Соединенных Штатов, то есть ценность его для советской разведки была неоценимой.

Отец шести детей, очень религиозный, не пьющий и не курящий, он в колледже выучил русский язык, с 1978 года работал в ФБР. Сначала в Нью-Йорке, потом в центральном аппарате. Невероятно старательный, склонный к аналитической работе, он не жалел времени на работу и читал все документы, поступавшие в его отдел.

В отличие от Эймса специальный агент Хансен сам заботился о собственной безопасности. Не разведка, а он определял способы связи. Он ни разу не встречался с советскими разведчиками. Отказывался от встреч за границей — боялся, что рано или поздно кто-то с Лубянки может его выдать американцам. Пользовался тайниками. Его кураторы из Москвы узнали подлинное имя своего агента только через шестнадцать лет. Он вел скромный образ жизни, соответствующий его зарплате. Деньги, полученные из Москвы, не тратил, чтобы не привлечь к себе внимание подозрительных коллег. Знал, что специальная межведомственная группа изучает дела всех сотрудников спецслужб, в частности выискивая тех, кто живет не по средствам, покупает дорогие машины и драгоценности, часто ездит за границу…

Он был арестован в феврале 2001 года, когда оставлял в тайнике сверхсекретные документы Федерального бюро расследований. В другом тайнике, в мешке из-под мусора, его ждали очередные пятьдесят тысяч долларов от Службы внешней разведки. Американские газеты писали, что Хансен получил из Москвы шестьсот тысяч долларов, бриллианты и золотые часы «Ролекс».

Олдрич Эймс продержался меньше.

«Мы были потрясены, когда ФБР арестовало ветерана ЦРУ Олдрича Эймса, — говорится в воспоминаниях тогдашнего президента США Билла Клинтона. — За девять лет Эймс нажил целое состояние, передавая информацию, которая привела к гибели более десяти наших агентов в России, и нанес сильнейший ущерб потенциалу разведки».

Два руководителя российского направления ЦРУ после ареста Эймса примчались в Москву. Американцы требовали от российских коллег безоговорочно признать свою вину, представить материалы, которые Эймс передал Москве, и по доброй воле самим отозвать представителя Службы внешней разведки в Вашингтоне, легального резидента Александра Иосифовича Лысенко. Говорят, что даже Лысенко не знал подлинного имени своего важнейшего агента по кличке Людмила. Но когда он услышал об аресте сотрудника ЦРУ Олдрича Эймса, то сразу догадался, что это и есть Людмила, которой так дорожили в Центре. Александр Лысенко был перед этим резидентом в Индии. Его разведывательная карьера была на подъеме…

Руководители американской разведки нагрянули в Москву сюрпризом, без приглашения и в отсутствие Примакова. Беседовать с ними пришлось Вячеславу Ивановичу Трубникову. Разговор между разведчиками двух стран был тяжелым и неприятным.

В феврале 1994 года, после ареста Эймса, Примаков сам захотел встретиться с журналистами и привел с собой Вячеслава Трубникова. Встреча проходила в Колпачном переулке, где тогда находилось пресс-бюро Службы внешней разведки. Они оба — и Примаков, и Трубников — отказались тогда признать, что Эймс, обвиняемый в работе на Москву, агент Службы внешней разведки. Они говорили, что даже косвенное признание в сотрудничестве с Эймсом окажется для него роковым на предстоящем суде.

Но к тому времени начальник Генерального штаба Вооруженных сил России генерал-полковник Михаил Колесников уже заявил, что Олдрич Эймс на военную разведку не работал. Таким образом начальник Генерального штаба недвусмысленно указал, что лавры вербовки такого агента принадлежат Службе внешней разведки. Эймс в любом случае был обречен — у обвинения были все доказательства его работы на российскую разведку, чего он сам не отрицал.

Примаков говорил тогда, что на переговорах с руководителями ЦРУ и ФБР он вовсе не обещал прекратить разведывательную деятельность на территории Соединенных Штатов. Руководители российской разведки жаловались, что американцы сами расширили масштабы агентурной разведки на территории России: