Она расчесала волосы, тщательно уложила их, даже не глядя в зеркало. Она уже не могла позволить себе носить косу. Приходилось выглядеть… гм… благородно.

Она рассмеялась. Власть шла ей на пользу. Она не только чувствовала себя молодой, но и выглядела моложе. Она любила нравиться (а кто не любил?). Другое дело, что в последнее время нравиться было особо некому.

Неожиданно мысли унесли ее в прошлое, в Ахелию. Почему воспоминания о тех временах оказались столь прочными? Она охотно бы стерла их из памяти. Раз и навсегда. Воспоминания о величайшем проигрыше в ее жизни.

Она заметила, что на ней голубое платье — такое же, как и тогда, много лет назад…

Она ему нравилась.

«Глупость, — констатировала она. — Ну да, глупость, и ничего больше… Скажи, Алида, что ты такого могла найти в том человеке? Ну скажи? Сколько тебе, собственно, лет, дорогая? Четырнадцать? Смешной самообман?»

Вот только, естественно, это вовсе не было смешным самообманом. Она не могла обманывать себя почти девять лет.

Она знала о мужчинах все, что можно было о них знать. Ничего сложного, этого было не так уж и много… Обменявшись с кем-нибудь парой слов, даже просто взглянув на него, она наверняка могла сказать о нем больше, чем его родная мать. Почему же именно этот и никто другой? Что у него было такого, чего не было у других? Живот, твердый, как из железа? Ведь не в живот же она влюбилась!

О да, этот живот она помнила…

Что в нем было такого? Ну что, что непонятного?! Какой-то пират!

Из задумчивости ее вывела служанка, сообщившая о прибытии гостя. Алида мгновенно пришла в себя. Ей трудно было бы жить без рискованных игр, и все же она почувствовала, как сердце забилось сильнее. Б.Н.А.Киливен, Первый Представитель Верховного Судьи Трибунала.

Он никогда прежде к ней не приходил. Значит, развязка!

Алида прошла в комнату рядом, где всегда принимала гостей.

Она приветствовала его сидя, в довольно непринужденной позе.

— Чем обязана?.. — спросила она, не пытаясь скрыть неприязни, даже скорее ее подчеркивая. Она знала, что подобное поведение раздражает.

Гость слегка поклонился:

— Прошу прощения, госпожа, если помешал. Однако дело, с которым я пришел…

— Не терпит отлагательства, — почти зевнула она.

— Именно так, — помолчав, подтвердил он.

Он продолжал стоять, выжидающе глядя на нее. Сесть она ему не предложила.

— Только что, — сказал он, видя, что долгие вступления ни к чему, — по моему приказу арестован господин судья Ф.Б.Ц.Нальвер.

В ее голове пронеслось сразу несколько мыслей. Он застал ее врасплох, но скрывать это ей было незачем.

Она встала.

— Что это значит? — с ужасом спросила она.

— Это значит, госпожа, что я пришел за твоей откровенностью.

Он сел, не ожидая приглашения, и откинулся на спинку кресла.

— Не понимаю? — бледнея, сказала Алида.

— Не притворяйся, госпожа. Ваша хитрость достойна похвалы, но игра окончена. Сначала, думаю, стоит кое-что объяснить, поскольку мне кажется, что твои люди в Кирлане не оправдали возложенных на них надежд. Я специальный посланник его величества императора. Мои полномочия неограниченны…

Он дал ей переварить услышанное.

— Что означает, — добавил он, — что я могу с одинаковым успехом как отрубить тебе, госпожа, голову, прямо здесь и сейчас, так и приказать потопить все корабли Главного Флота или же снять с должности Князя-Представителя. Я могу столько же, сколько и император. Не меньше.

Слова его потрясли ее не настолько, как она делала вид. Однако она вынуждена была признать, что они обладают определенным весом.

Внезапно она заметила, что стоит, в то время как он сидел… Хорошо. Пусть так и будет. «Я пришел за твоей откровенностью», сказал он. Ерунда. Он пришел за собственным успехом… Она это знала. Каждый, достигнув цели, желает получить минуту радости. Удовлетворения.

«Говори, говори… — подумала она. — Позабавимся немного».

— Я знаю, что судьба Верховного Судьи мало интересует тебя, госпожа, сказал он, вытягивая ноги. — Это лишь завеса, под которой ты ведешь собственную игру. Уверяю, мне все известно. Но я до сих пор не понимаю, на что ты, собственно, рассчитывала после восстания?

Она решила, что стоит ему об этом сказать.

— Может быть, мне хотелось занять место Нальвера? После победы восстания многое изменится, но такие организации, как эта, всегда будут нужны.

— Ты и в самом деле верила, госпожа, что восстание может закончиться победой?

— Верила? Нет, господин, я просто умею считать. Старого Князя-Представителя заботит лишь гарнизон в Дороне, и никакой другой. Уже, наверное, полвека Гаррийский Легион не был столь немногочислен. Не говоря уже о морской страже. Я умею считать, господин. И я знаю, что если с одной стороны поставить четверых, а с другой двоих, то эти двое наверняка проиграют.

— Не всегда, — заметил он. — Но, честно говоря, я разделяю твое мнение. Особенно если говорить о состоянии войск и флота в этой провинции. Однако я боюсь, госпожа, что твои расчеты… основаны на ложных предпосылках. Это у меня четверо, а не у тебя.

— Значит, кто-то из нас считает неверно, — согласилась она. — Думаю, этот спор нам не решить. Во всяком случае не сейчас.

— Это правда. Боюсь, однако, что, когда настанет час развязки, ты уже не сможешь признать мою правоту, госпожа. Разве что… — Он замолчал.

— «Разве что» — что, господин?

— Разве что ты исправишь причиненное зло, госпожа.

— Каким образом?

— О, самым простым. Мне известно очень многое, я знаю даже настоящий срок начала восстания. Но ведь я не знаю всего. И открыто в этом признаюсь.

— И ты считаешь, господин, что то, чего не знаешь ты, знаю я?

— Именно так.

Она задумалась.

— Благородный господин, — сказала она, не скрывая любопытства, — скажи мне, кто ты еще? С глазу на глаз… Ибо то, что ты посланник Кирлана, я уже знаю.

— Скажем так… человек, когда-то особо рекомендованный Князю-Представителю Императора в Роллайне.

— Рекомендованный кем?

— Госпожой Б.Л.Т.Еленой. Это о чем-либо говорит?

— Внебрачный сын Баватара и Елены. — Она с улыбкой посмотрела на него. — Мне следовало догадаться!

Он нахмурился:

— Я тебя недооценил, госпожа.

— О нет, — почти весело сказала она. — Зато я, господин, слишком тебя переоценила…

— Было бы ошибкой предполагать, — резко бросил он, — что в Кирлане кто-либо поверит в то, что господа Елена и Баватар торговали должностями! Громадной ошибкой!