По правому флангу корпуса между рекой и свх. «Октябрьский» готовился перейти в контрудар 18-й тк. Следовательно, при благоприятном развитии обстановки основные силы 2-го грп СС будут рассечены пополам 32-й с 31-й тбр и вместе с 1-м грп СС попадут в клещи — между 25-й тбр с юга и 18-м тк с востока.

На рассвете поступила информация, что противнику все-таки удалось удержать свх. «Октябрьский» и прилегающий к нему район. Стало ясно, что армия уже не сможет развернуться на более или менее подходящем участке (запасном): Андреевка — Сторожевое. Поэтому перед ее командованием встала очень серьезная проблема: как действовать на первом этапе наступления, при овладении подготовленными к противотанковой обороне опорными пунктами свх. «Октябрьский» и выс. 252.2. Ситуацию серьёзно осложнял тот факт, что 10 и даже 11 июля, когда проводились основные рекогносцировки и доводились приказы, перед 29-м и 18-м тк таких задач не ставилось. Времени на проработку этого вопроса утром 12 июля не осталось, командующий армией решил: раздавить неприятеля массированным танковым ударом на узком участке, а детали переложил на плечи командования корпусов — им виднее. При этом никаких дополнительных огневых средств им выделено не было.

Учитывая не проходимый для танков овраг севернее и северо-восточнее совхоза, в ходе атаки от поймы Псёла к совхозу будут вынуждены сместиться бригады 18-го тк. Причем не только левофланговая 170-я тбр подполковника В. Д. Тарасова, но и правофланговая 181-я тбр подполковника В. А. Пузырева. Таким образом, предполагалось, что по этому населенному пункту и выс. 252.2 нанесут удар с незначительным интервалом четыре танковые бригады и полтора полка самоходок — практически целый танковый корпус.

Пока основные силы 18-го и 29-го тк будут находиться между рекой и железнодорожной насыпью, им предстояло действовать единым клином. Предполагалось, что примерно в районе выс. 241.6 32-я и 31-я тбр могут быть остановлены противником. По данным разведки, здесь находились значительные силы его средств ПТО. Поэтому после овладения свх. «Октябрьский» второй эшелон 18-го тк: 32-я мсбр при поддержке артгруппы и 36-го гв. ттп с 170-й и 181-й тбр должны будут двигаться вперед вдоль левого берега Псёла и после выхода на западные окраины Андреевки частью сил повернуть на юг вдоль оврага, идущего к свх. «Комсомолец». Этот маневр во фланг «Лейбштандарт» должен помочь первому эшелону 29-го тк. Основные же силы 18-го тк продолжат прорываться через Васильевку к Грезному.

События 11 июля серьёзно повлияли и на планы артподготовки — поменялись район развёртывания фронтовой группы артиллерии дальнего действия (АДД) и должны были измениться цели, но этого не произошло. Согласно плановой таблице части АДД (четыре гаубичных и пушечных полка) имели приказ сосредоточиться в районе Прелестное, Прохоровка /иск./, выс. 252.4 и произвести сначала 10-минутный налет на передний край противника по линии Васильевка — свх. «Комсомолец» — Ивановский Выселок — Беленихино, затем перенести огонь в глубину боевых порядков 2-го тк СС и вести 20 минут обстрел объектов вплоть до Обоянского шоссе. В последующем, при развитии наступления 18-го и 29-го тк, основной огонь группе АДД предстояло сосредоточить на флангах танкового клина. Особое внимание должно было быть уделено селам Красный Октябрь, Козловка, Грезное, Веселый. Для обстрела этих районов выделялось 2/3 её орудий.

К исходу 11 июля командование АДД поменяло огневые позиции своим частям. Полки сосредоточились в районе Тихая Падина, Красное, северо-восточной и южной окраины Прохоровки, а один — севернее Плоты. В то же время проводить новую разведку объектов и готовить данные для стрельбы не было ни времени, ни возможности, поэтому было решено открыть огонь по уже разведанным целям. В результате мощь группы работала не на подавление противотанковой обороны дивизий СС непосредственно в полосе наступления танковых бригад первого эшелона Б. С. Бахарова и И. Ф. Кириченко, а оказалась распылена, обстреливая его тыловые объекты.

Задачи для группы PC и корпусной артиллерии (иптап и мп) не изменились, их планировалось использовать для поддержки танковых соединений непосредственно в ходе боя.

Ночью по фронту отмечались короткие, но ожесточенные схватки. Обе стороны проводили силовую разведку. Так, в 0.30 12 июля подразделения 1-го грп провели разведку боем. До пехотного батальона при поддержке роты танков из леса, северо-западнее Сторожевое, перешли в наступление в направлении Лутово. К этому времени в хуторе уже находились на исходных позициях подразделения 25-й тбр 29-го тк. 1-я рота ее 362-го тб и рота автоматчиков 25-го мсб выдвинулись с южных окраин Лутово и контратаковали эсэсовцев. Бой длился недолго, и в 1.00 противник отошёл к Сторожевому.

Интенсивно работали и батальоны первой линии. Под покровом ночи их группы устанавливали линию соприкосновения с войсками противника, выставляли боевое охранение и секреты. Как вспоминал в беседе с автором помощник начальника штаба 28-го гв. вдсп 9-й гв. вдд по разведке П. Г. Скачко, в ночь на 12 июля он, по приказу командира полка, с группой бойцов разведроты проводил разведку с целью установить линию соприкосновения, проследить за действиями противника и по возможности взять языка. У железнодорожного полотна западнее Лутово гвардейцы столкнулись с эсэсовцами, вероятно, с такой же поисковой группой, завязался короткий бой. Один из наших бойцов получил ранение, и группа П. Г. Скачко была вынуждена отойти. Судя по всему, разведгруппы наших стрелковых частей работали разрозненно, лишь для получения общей информации для себя, которая дальше полка не уходила. Но даже если дивизии 33-го гв. ск получили к рассвету какие-то ценные данные, то из-за отсутствия налаженных каналов обмена информации между соединениями, включёнными в контрударную группировку, до командования соединений она не дошла. А сами танкисты разведку не вели, так как вышли в этот район после полуночи. В силу этого детальной картины оперативной обстановки утром перед фронтом армии у командования 5-й гв. ТА не было. Об этом сетовал в своих мемуарах и П. А. Ротмистров.

Возможно, читателя это удивит, но контрудар 12 июля под Прохоровкой на участке 18-го и 29-го тк, который неизменно ассоциируется с танками, начала пехота. Русская народная мудрость гласит: как дело начнешь, с тем результатом и закончишь. Если считать атаку, о которой пойдет разговор ниже, началом контрудара, то итог можно было предугадать еще до ввода в бой основных сил 5-й гв. ТА. На рассвете позиции 2-го грп СС по линии: Петровка — Прохоровка были атакованы значительной массой советской пехоты, по оценкам штаба дивизии СС, численностью до полка. Это по приказу командира 33-го гв. ск перешли в контратаку батальоны 26-го гв. вдд 9-й гв. ввд и 287-го гв. сп 95-й гв. сд, пытаясь отбросить противника от Прохоровки и овладеть свх. «Октябрьский».

Как уже отмечалось, перед сумерками 11 июля части 9-й гв. вдд были оттеснены войсками «Лейбштандарт» непосредственно к Прохоровке. Первый окоп 26-го гв. вдсп проходил уже непосредственно по юго-западным окраинам станции, а боевое охранение 2-го грп СС было выставлено примерно в полукилометре от юго-западной окраины. Таким образом, единственное место, где могли развернуться танковые бригады 29-го и 18-го тк для начала атаки в направлении свх. «Октябрьский», было занято эсэсовцами. Дальше к западным и северным окраинам станции от реки Псёл проходил глубокий овраг со значительным числом отрогов. Учитывая это обстоятельство, к полуночи 12 июля командование 5-й гв. ТА сосредоточило корпуса Б. С. Бахарова и И. Ф. Кириченко на расстоянии 3–3,5 км от переднего края боевого охранения эсэсовцев или за 5 км восточнее свх. «Октябрьский». К кирпичному заводу артели инвалидов и его карьеру, расположенному у западной окраины Прохоровки (в 1200 м от БО 2-го грп СС), выдвинулась лишь 32-я тбр и три батареи 1446-го сап. В таком же сложном положении находился и 18-й тк. Его комкор смог подвести к переднему краю (в с. Петровку) тоже лишь одну бригаду —181-ю тбр, остальные находились севернее станции перед все тем же злосчастным оврагом, что и 29-й тк. Поэтому единого ударного кулака двух корпусов на узком участке перед фронтом 2-го грп СС создать было невозможно. Три с половиной сотни советских танков находились фактически перед естественным противотанковым рвом — глубокой балкой. Хотя она и была проходимой, но для её преодоления большому числу боевых машин требовалось затратить много времени, которого было в обрез. Кроме того, сразу после ее прохождения боевые машины попадали под огонь боевого охранения врага, которое находилось в 300–500 м от западного края этой балки. Следовательно, чтобы развернуться в боевой порядок или набрать скорости для рывка, не было места даже одной танковой бригаде, не говоря о целом корпусе. Это означало, что план всего контрудара поставлен под угрозу срыва. Поэтому командир 33-го гв. ск генерал-майор И. И. Попов в ходе очень жёсткого разговора с генерал-лейтенантом А. С. Жадовым получил приказ: силами двух стрелковых полков отбросить эсэсовцев за свх. «Октябрьский» и дать возможность танковым корпусам вывести бригады за окраины Прохоровки и развернуть их в боевой порядок.