Я направился к скоплению полицейских машин на бульваре Лас-Вегас. Посреди улицы лежал труп, а полицейские сгрудились за своими машинами. Я связался с несколькими сотрудниками службы спасения, и мы пошли по округе в поисках пострадавших. Ситуация была просто ужасной: мобильные телефоны на трупах звонили без остановки, люди по всей стране пытались связаться со своими друзьями и близкими. Это было жестоко.

Через пару часов мне показалось, что я больше ничего не могу сделать, и я поехала домой. По дороге все писали и звонили мне. У меня не было настроения отвечать на одни и те же вопросы снова и снова, поэтому я написала сообщение о том, что со мной все в порядке, и убрала телефон. Когда я вернулась в дом, то увидела Брендона на диване, и он был очень потрясен. Он показал мне видео, которое записал, и мы посмотрели новости, пытаясь понять, что, черт возьми, произошло. Перед тем как лечь спать, мы еще некоторое время разговаривали и пересказывали события этой ночи.

На следующий день новостные издания попросили взять у меня интервью, но я сказал им, чтобы они отвалили. Я не хотел иметь ничего общего с прессой. Больницы были переполнены, и персонал работал сверхурочно. Они просили пожертвовать кровь, воду и еду. Я не думал, что кому-то нужна моя кровь, зараженная гормонами, поэтому я прыгнул в свой пятитонный шестиколесный военный грузовик и поехал в Костко. Я купил десять тысяч фунтов бутилированной воды и доставил ее в пункт приема пожертвований для больниц. Затем я встретился с Джессой в местном мексиканском ресторане, который хотел пожертвовать тонну еды. Мы загрузили ее и тоже отвезли в пункт выдачи.

Когда я вернулся домой, мне пришло сообщение от шефа, в котором Дакота Мейер, награжденный медалью за отвагу морской пехоты, писал в блоге, что я трус, раз убежал от стрелка. Я подумал, что шеф издевается надо мной, но оказалось, что этот жирный идиот писал в блоге о том, что мне не следовало убегать и что я должен был остаться и помочь людям. Дакота был одним из моих подписчиков, и он видел запись в Instagram, которую я выложил, когда бежал в сторону "Мандалая". К сожалению, он был не очень умным и понял это как бегство.

Я была в ярости. Я перешел от чувства радости по поводу пожертвований к чистому гневу. Вместо того чтобы помогать, этот мудак сидел в интернете и писал в блоге о том, какой он герой и что бы он сделал, если бы был там. Что за инструмент - использовать массовую стрельбу как возможность прославиться. Несмотря на это, я не убежал, а побежал прямо на стрелка.

Я был в замешательстве, потому что получение Почетной медали должно было стать большим событием, и обычно награжденные - это стойкие люди, поэтому я изучил этот вопрос. В статьях, которые я читал, говорилось, что морпех написал свой собственный отчет о событиях, чтобы получить медаль "За отвагу", а видео с камер на шлемах солдат противоречило его отчету. В другой статье говорилось, что он попал в больницу после того, как восемнадцатилетний подросток избил его в баре, и что с последней работы его уволили за то, что он был психически неуравновешен и имел проблемы с алкоголем. После получения дополнительной информации отчаянные крики этого идиота, требующего внимания, стали приобретать все больший смысл. Я не собирался думать дважды о том, что он использует мое имя, чтобы получить просмотры, но тут в дело вмешалась пресса.

Те же самые репортеры, которым я говорил, чтобы они отвалили, когда они хотели сделать из меня героя, теперь фактически называли меня трусом. Эти журналисты, которые в такой ситуации первыми начали бы плакать, теперь говорили, что я убежал, что было ложью. Но даже если бы это было так, критиковать безоружного человека за то, что он убежал во время самой смертоносной массовой стрельбы в истории Соединенных Штатов, просто абсурдно. И СМИ передавали всем выжившим, что они трусы, раз убежали от пулеметного огня, а это уже совсем хреново. Я знал, что эти ублюдки тупые, но это меня шокировало.

Потом военные начали оставлять комментарии и говорить гадости. Это было очень жестоко, потому что благодаря Брендону у меня была видеозапись всей перестрелки, на которой было отчетливо видно, как я оставался в самом центре событий в течение семи из девяти минут, что она продолжалась. Мой шеф полиции не хотел, чтобы я выкладывал это видео, потому что боялся, что это вызовет большой резонанс в программе. Так что, как и в Майами, мне пришлось читать всю эту чушь и ничего не делать.

Одна из проблем знаменитости заключается в том, что СМИ могут просто напечатать ложь, и у вас не будет никаких реальных средств защиты. Дензел Вашингтон как-то сказал репортеру: "Если вы не читаете газету, вы не информированы; если вы читаете ее, вы дезинформированы". Мы живем в обществе, где все на первом месте. Кого это волнует? Выкладывайте. Нам все равно, кого это заденет, нам все равно, кого мы уничтожим, нам все равно, правда ли это. Просто скажите это, продайте это. Все, что вы практикуете, у вас будет получаться, включая BS".

Я побывал в нескольких больницах и развез продукты, но это не сделало меня счастливым, я был слишком зол. Вся эта история выбила меня из колеи: от желания помогать людям я перешел к нежеланию иметь с ними ничего общего. Брендону было не лучше, и я предложил убираться оттуда.

Глава 88. Шон

Мы с Брендоном полетели на Фиджи, чтобы заняться серфингом и отдохнуть от всего этого дерьма. Проведя там пару недель, мы решили посмотреть Новую Зеландию, поскольку она находилась не так далеко, а я там никогда не был. Мы летали на параплане, ходили в походы и катались на скоростных лодках по фьордам.

Благодаря социальным сетям все знают, где вы находитесь, независимо от того, знаете вы их или нет. Сноубордист Шон Уайт знал моего приятеля Стива Аоки, поэтому, когда он увидел мой пост из Новой Зеландии после съемок, он попросил мой номер. Он написал сообщение и сказал, что тренируется перед Олимпиадой в хаф-пайпе на соседней горе, и спросил, не хочу ли я прийти посмотреть. Когда я получил сообщение от Шона, я сказал своему помощнику найти вертолет.

Брендон, несколько девушек и я прилетели, чтобы встретиться с Шоном.