вашими условиями на сайте. Вы сомневаетесь в моей платежеспособности? Да, и еще хочу напомнить о том, о чем говорил с самого начала: после просмотра фильма у зрителя должно остаться впечатление, что сеть таких прекрасных магазинов находится под угрозой. Нужно намекнуть, что некто – естественно, никакой конкретики, – завидуя успеху «СвеАрт», мечтает поглотить сеть и взять ее под свое управление.

Вновь возникла довольно длительная пауза; на этот раз Алексей оставил ручку в покое, он изучающе смотрел на сидящего напротив человека, словно пытаясь разгадать сложный ребус.

– А знаете что, Павел Николаевич? – медленно проговорил он, не сводя глаз с собеседника. – Мы, пожалуй, подпишем с вами контракт. С нашей стороны в этом есть некоторый риск – блогеры и артисты потребуют гарантий и денег вперед, но мы пойдем на это. Признаться, это первый случай в моей практике, я имею в виду такое несоответствие масштабов бизнеса клиента и суммы рекламного контракта, но, в конце концов, все когда-нибудь случается в первый раз.

– Отлично. Тогда давайте займемся бюджетом, хотелось бы знать порядок цифр, чтобы подготовиться к первому платежу.

* * *

Попытка решить проблему Артема доставила куда больше хлопот, чем организация ответного удара по «Монеточке». Посетив парней в их убежище и разузнав все подробности их «командировки», Павел сам отправился на разговор к следователю. Сообщив, что не знает о местонахождении Артема, он высказал вполне логичное пожелание узнать, в чем обвиняют его сына. Похоже, не особо поверив в неведение Павла относительно судьбы беглецов, следователь тем не менее охотно пошел на контакт, надеясь на здравомыслие отца, который сможет уговорить подозреваемых явиться с повинной ради их же пользы. Стараясь никак не показывать внешне свою реакцию на услышанное, Павел узнал, что Артема с Денисом подозревают в участии в крупной и разветвленной сети по незаконному обороту оружия. Он осторожно поинтересовался, не допускает ли следователь такого варианта, что парней использовали втемную. Не скрывая скепсиса, полицейский ответил, что все возможно, хотя в его практике не было примеров, чтобы к таким серьезным делам привлекали посторонних, но в любом случае для ребят будет лучше не дожидаться, пока по их душу явится отряд СОБРа и проведет жесткое задержание, поэтому Павел как отец должен быть заинтересован в скорейшей добровольной явке обоих в полицию. Павел согласился, что это, пожалуй, будет единственным правильным решением, и пообещал уговорить сына, как только его увидит. Расстались душевно, почти друзьями.

На следующий день, в соответствии с планом, состоялось торжественное открытие большого магазина на Чепеле. Это был первый магазин, запущенный в отсутствие создателя сети. Нанять элитного адвоката оказалось куда сложнее и заметно дороже, чем элитное пиар-агентство. О том, чтобы представитель конторы приехал для обсуждения дела к Павлу, не могло быть и речи, более того, нежный голосок секретарши предложил потенциальному клиенту запись на прием через две недели. Пришлось воспользоваться недешевой опцией «Прием по срочным делам» и с раннего утра рвануть в Москву.

В фешенебельной конторе, из окон которой открывался живописный вид на Москву-реку и кремлевские башни, клиент сразу попадал под неусыпную заботу длинноногих и улыбчивых офисных девиц и профессионально обходительных помощников адвоката. После трехчасового ожидания («Извините, Павел Николаевич, ваш визит внеплановый, придется немножко подождать, Генрих Маркович примет вас сразу же, как только освободится. Может быть, еще кофе?») он наконец попал в кабинет к адвокату, чье холеное, обрамленное аккуратной седой бородкой лицо вся страна регулярно наблюдала на телеэкранах.

Вот уже много лет Генрих Маркович неустанно боролся за законные права крупных проворовавшихся чиновников, вляпавшихся по пьяни в криминал знаменитостей, отстаивал позиции клиентов в спорах олигархов, а иногда совершенно бесплатно защищал интересы простых людей, если они оказывались пострадавшими в резонансных, прогремевших на всю страну преступлениях или катастрофах. Мягкий голос, смущенно потупленный взгляд и обходительные манеры в первые минуты знакомства создавали обманчивое впечатление, что перед вами – рассеянный старичок-профессор из тех, кто регулярно теряет очки и не всегда помнит, где оставил портфель, но клиенты, платившие ему за день работы суммы, соизмеримые с годовым заработком среднего инженера, знали, что получат за свои деньги.

Павел готовился к подробным объяснениям, даже репетировал в дороге свою речь, придумывая, как убедительнее донести до адвоката невиновность пацанов, однако долго говорить ему не пришлось. Уловив суть дела за первые пару минут Пашиного рассказа, Генрих Маркович, быстро черкнув что-то в лежащем перед ним блокноте, задал несколько уточняющих вопросов, причем ни один из ответов он не дослушал до конца, прерывая клиента сразу, как только уяснял интересующие его обстоятельства, потом захлопнул блокнот и впервые посмотрел на Павла прямым внимательным взглядом.

– Ну что же, Павел Николаевич, – заговорил он тоном, каким преподаватели обычно общаются с нерадивыми студентами. – В вашем деле нет ничего необычного. Стандартное дело-то, скажу вам по совести. Вы вполне могли бы обратиться в адвокатскую контору своего города, что и советую вам сделать в случае, если мои расценки покажутся вам несколько завышенными. Пацанов использовали втемную – это ясно, доказать этот факт будет непросто, но… можно. Более того, если следователей интересуют реальные организаторы схемы, они могут сами предложить ребятам роль свидетелей обвинения. Тут все зависит от того, насколько удачно продвигается расследование, и от реальных целей Следственного комитета – прикрыть этот оружейный канал или отчитаться перед начальством, посадив первых попавшихся. Выяснить это несложно, и дальнейшие действия защиты будут зависеть от позиции следствия. Посему могу предложить вам договор на мои услуги, если, конечно, вас устроит цена.

* * *

– Вот такие, Светик, у нас дела.

Павел медленно бродил по кухне, пересекая ее из угла в угол и периодически прикладываясь к фужеру с коньяком. Света сидела за столом, механически ковыряя вилкой остывшие остатки ужина в тарелке, и следила за мужем глазами, не поворачивая головы.

– Про дом на Волге придется пока забыть – не до строительства сейчас, участок надо срочно продать. Если продавать быстро, настоящую цену взять вряд ли удастся, жалко, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Кредит, допустим, мне дадут, правда, под ту сумму, которая нужна, скорее всего, придется заложить бизнес… – Он помолчал, будто готовясь сообщить жене главную неприятную новость, и добавил нарочито небрежным тоном. – А если этого не хватит, то и дом, наверно.

– Ты же говорил, еще депозит есть, ну, тот – на черный день.

– И депозит, конечно. Его я в первую очередь посчитал.

– Слушай, Паш, – осторожно начала Света. – С адвокатом я все понимаю, тут ты прав – на этом нельзя экономить. Но этот фильм, Мельников этот… я не знаю. Ты уверен,