— Значит, ты все-таки исцелил меня? — продолжает он. — И лекарство от смерти существует?

— Нет, — качаешь головой ты. — Учитель сказал, что не существует. А тебя я не исцелил, а всего лишь подарил вторую молодость. Как в свое время учитель подарил мне. Третьего раза не будет.

— Понятно, — кивает мальчишка. — Значит, следует правильно распорядиться вторым.

Он делает легкий жест рукой и вновь превращается в прежнего Владыку.

— Незачем пугать подданных, — поясняет он тебе. — Они ведь надеются, что лет через тридцать… многим предстоит пережить весьма жестокое разочарование. Боюсь, некоторых оно просто убьет.

— Э… ага, — говоришь ты.

— Я уже придумал, как отблагодарить тебя, — говорит он. — Но за подарком ты придешь завтра. Мне еще нужно кое-что приготовить. Впрочем, подарка, равного тому, что ты для меня сделал, все равно нет, так что я и беспокоиться особо не буду. Ты просто знай, что я тебе благодарен и всегда сделаю для тебя все, что ты ни попросишь. А теперь прости…

— Могу ли я рассказать своим друзьям о том, что здесь произошло? — спрашиваешь ты.

— Завтра, — подмигивает Владыка. — Завтра расскажешь. После того как я сделаю тебе один забавный подарок, ладно? А сегодня просто говори всем, что Владыка не велел, и все.

— Да, государь, — склоняешься ты.

— В шесть утра, как и сегодня, — говорит Владыка Зари. — Тебя встретит старый-престарый слуга, еще старше нынешнего. Самый доверенный мой человек.

* * *

Хорошо, что тебе не нужно идти с докладом… и вообще не нужно никуда идти. Только домой. В трактир. Ты так привык считать «Три белые овечки» своим домом, что… а впрочем, это ведь и есть твой дом, разве нет? Во всяком случае, ничего более похожего на дом у тебя все равно не имеется. Да и не надо, наверное. Если бы ты захотел его построить и имел для этого необходимые средства… получились бы еще одни «Три белые овечки», а зачем городу два одинаковых трактира?

Хорошо бы Тисаф оказалась на месте. И Тэйн. И Дестин. Эргарета, конечно, не будет. Он занят расследованием и всем, что связано с Орденом и Великим магистром, а вот остальные могут оказаться и дома, если, конечно, повезет. Если нет никаких других срочных дел.

Ты открываешь дверь и понимаешь, что тебе везет. Все трое радостно бросаются к тебе.

— Ну? Что там было?! — обнимает тебя Тисаф.

— Все хорошо, — отвечаешь ты.

— А подробнее? — вопрошает Тэйн, вышагивая у нее из-за спины. — А то Эргарет тут такого нарассказал… и убежал. А мы сидим, ждем приказа и гадаем, как там и что. Тебя, кстати, отправлять на задания не велено.

— Это потому, что я завтра опять к Владыке иду, — вздыхаешь ты.

— Так что там все-таки? — спрашивает Дестин. У него аж глаза горят, как ему интересно. — А то мы тут без тебя только одного мага и арестовали. И то он никакой не заговорщик оказался. Просто перепил малость и вздумал порезвиться. Очень меня этот маг огорчил, если честно. Только это я понадеялся в герои выйти, заговорщика арестовать, а тут оказывается, что он никакой и не заговорщик вовсе. Пьяницу безголового я арестовывал. Мне его даже стукнуть захотелось, жаль, клятва не дозволяет. Такой болван, что из него даже приличного заговорщика не вышло. Но у тебя-то, наверное…

— Ничего не расскажу, — качаешь головой ты. — Владыка Зари не велел. Сказал — до завтра.

— Но там хоть что-то интересное? — с надеждой спрашивает Дестин.

— Расскажу — сам увидишь, — откликаешься ты. — Что касается меня, так я даже и не знаю, интересно это или нет, но я бы предпочел без всего этого обойтись. Тэйн, я уже сто лет не делал пирог с грибами!!!

— Крик души настоящего повара, жестокой судьбой оторванного от своего любимого ремесла! — гнусно хихикает Дестин.

— Сейчас как дам по лбу! — бурчишь ты. — Что бы ты понимал в пирогах, недоучка несчастный!

— А «Старшим Братьям» нельзя драться между собой! — Дестин демонстрирует длину своего языка.

— А ты и пользуешься, мерзавец…

— Да еще и по лбу, наставник Эйнмер говорит, что мозг должен быть самым сильным местом у «Старших Братьев»!

— Тогда по уху.

— Рискуя лишить меня моего уникально тонкого слуха, — укоризненно качает головой Дестин.

— А он у тебя уникально тонкий? — интересуешься ты.

— Ну, конечно, когда медведь падает мне на ухо, я сразу это слышу! — продолжает ухмыляться Дестин.

Тэйн понимающе вздыхает.

— Иди спать, Кертелин, — сочувственно говорит он. — В ближайшее время пирога с грибами тебе точно не светит. Но когда все это безобразие закончится… я приглашу к нам господина Вагрита, чтоб он поделился чем-нибудь таким, чего мы с тобой даже и представить себе не можем, хорошо?

— Спасибо, Тэйн.

— Пойдем, Крэлли. — Тисаф обнимает тебя, помогая подняться, и ведет в вашу комнату.

Ты вдруг останавливаешься. Ты понимаешь, что тебя весьма интересует один вопрос. Может, он и не ко времени сейчас, но спросить ужасно хочется.

— Дестин, как ваши с Марной дела? — обернувшись, спрашиваешь ты.

От его ухмылки мир становится жарче.

— Не скажу! — задорно отвечает он. — И завтра — тоже не скажу!

— Спасибо, — киваешь ты. — Этого вполне достаточно.

Уже уходя, ты слышишь, как Тэйн ошарашенно интересуется:

— Дестин, у тебя что — роман с Марной?

— Вроде того, — гордо откликается тот. — Но это не обсуждается!

— Если бы ты все еще работал у меня в трактире, ты получил бы месячный отпуск, несчастный! — сочувственно объявляет Тэйн.

Тисаф тихонько хихикает.

Впрочем, тебе уже почти все равно. Ты начинаешь засыпать во время ходьбы. Твоей девушке приходится приложить значительные усилия, чтоб ты не прилег на полу в коридоре.

* * *

— Господин Кертелин?

Доверенный слуга Владыки Зари и впрямь очень стар.

— Да, это я.

— Идемте со мной.

Вновь лабиринт дворцовых коридоров.

Ты идешь, не особо присматриваясь, все равно ведь не запомнить, да и зачем? После аудиенции тебя аккуратно доставят обратно. Коридор сменяется коридором, лестница лестницей, ты начинаешь подумывать, что быть Владыкой Зари — не такая простая работа. Если ему приходится ежедневно обходить хотя бы часть этих помещений…

Что-то далеко он сегодня забрался. И глубоко. Все ниже и ниже ведут лестницы, все глубже и глубже… а старик впереди знай себе шагает размашистым шагом и даже не оглядывается. Бойкий такой старичок. Уж он-то небось уверен, что от него не отстанут. Тоже ведь — власть. Иной господин за таким слугой вприпрыжку бежит. А как отстать? Вдруг Владыку Зари прогневаешь? И уж этому старику иных господ, кроме собственного, бояться не надо. Небось его самого многие господа боятся.