Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Байрон ощущал жестокость в этом мужчине. Некий злорадный триумф, напоминающий по ощущениям вампирский, дьявольский и пустой, струящийся недоброжелательностью. Дон Демонизини был человеком, который ненавидел. Это чувство глубоко укоренилось в нем, было заложено в его сердце и душе. Он наслаждался властью и господством над другими. Его главной целью, кажется, было страдание и разорение других.
Франко излучал ярость. Он даже не взглянул на снимки, разбросанные по полу у его ног.
— Ваше место в тюрьме, — его голос сочился презрением. — Скольких еще женщин вы насиловали и шантажировали? Их должно быть намного больше, чем одна моя жена.
— Твоя сучка, ты имеешь в виду? — подначил Демонизини.
Байрон понял намерение Демонизини. Тот хотел, чтобы Франко вышел из себя. У него под столом было припрятано оружие, и рука уже сжимала его, желая… надеясь убить Скарлетти. Он бы заявил, что Франко набросился на него, и он был вынужден применить силу, чтобы защитить себя. Фотографии стали бы доказательством для всего мира, и ему бы добавило удовлетворения опубликование снимков и еще большее унижение семьи Скарлетти. Это был идеальный план.
Карпатец вошел в комнату, обнажив зубы, в его темных глазах горел зверь, борющийся за господство.
— Добрый вечер, дон Демонизини. Как хорошо, что вы выглядите таким здоровым. Я беспокоился за ваше благополучие и решил, что стоит зайти и проверить вас, — он не стал дожидаться ответа Демонизини, а посмотрел ему прямо в глаза, пробиваясь через барьер. Сама суть его была безнравственной, порочной. Он бы не отреагировал на нормальное гипнотическое внушение.
Поэтому Байрон не стал ждать. Он попросту перепрыгнул через стол и схватил Демонизини за запястье, мешая воспользоваться оружием. Удерживая своей невероятной силой дона в неподвижности, Байрон наклонил голову к ритмично бьющемуся на шее пульсу и начал пить.
Франко ахнул. Не отрывая тревожного взгляда от Байрона, он собрал фотографии. Он мог только смотреть на клыки, глубоко погрузившиеся в шею Демонизини.
Напившись, Байрон отшвырнул мужчину через всю комнату всего лишь небрежным движением руки.
— Где негативы и остальные копии, которые вы сделали с этих снимков? — он говорил очень тихо, его голос был бархатисто-мягким, но при этом нес в себе такую силу, что даже стены в комнате казалось расширились и сжались. — Я хочу, чтобы вы достали их прямо сейчас и передали Франко.
Демонизини медленно поднялся с пола, пятясь от Байрона, его глаза были расширены от ужаса, но при этом неся хитрость загнанного животного. Разок его взгляд метнулся к пистолету, столь небрежно отброшенному Байроном в сторону. Когда дон заколебался, Байрон пожал плечами и уставился на свою руку. Один за другим его пальцы удлинились в острые как бритва когти. Он улыбнулся, глядя на изогнутые когти, прежде чем поднять взгляд к Демонизини.
— Я не собираюсь повторять дважды.
Дон воспользовался ключом, чтобы открыть секретер и выдвинуть ящик. Байрон заметил в нем несколько папок. Демонизини вытащил одну из них.
— Просто положите их все на стол, закройте и заприте секретер.
Демонизини заколебался. Тихое рычание подтолкнуло его к действиям и он свалил в кучу папки из манильской бумаги.
— Это частные дела.
Франко распахнул один и выругался про себя.
— Фотографии еще одной женщины, Байрон.
— Я так и подозревал. Убедись, что негативы Мариты на месте.
Франко пролистал папки с неприкрытым отвращением на лице.
— Все здесь, Байрон.
— Забирай их, Франко, и уходи. Если повстречаешь Кристофера или еще кого-нибудь в доме, остановись и заведи с ними непринужденный разговор. Если они спросят тебя о папках, скажи им, что Демонизини передал их тебе для секретного проекта. Затем уходи и не оглядывайся. Когда окажешься дома, сожги все папки, не заглядывая в остальные. Я уверен, что тебе известно большинство из этих женщин.
— Я приехал сюда, чтобы избавить от него этот мир.
— Знаю. Я член семьи, поэтому доверь сделать все, что необходимо, мне, — уголком глаза Байрон видел, Демонизини потихоньку пододвигается ближе к лежащему на полу, с другой стороны стола, пистолету.
— Поскольку, вы член семьи, я не стану вас спрашивать ни о чем виденном мною сегодня. И ни с кем не буду обсуждать это. В ответ я расскажу вам о ягуарах и как наша семья близка к ним, — Франко взял в руки стопку файлов. Его пристальный взгляд, полный презрения, переместился на Демонизини. — Вы заслуживаете все, что с вами случится.
Дон нырнул за пистолетом. Байрон с силой стиснул кулак, уставившись на грудь Демонизини. Мужчина неподвижно замер, его лицо исказилось от боли.
Франко заколебался.
— Идите, — тихо проговорил Байрон, его глаза не отрывались от дона. — Уходите прочь, Франко.
Дон Демонизини схватился за грудь, падая на колени. Лицо покрылось пятнами, а глаза вылезли из орбит.
Франко покинул комнату, папки из манильской бумаги были надежно зажаты в его руках.
Он не оглянулся, даже услышав звук падающего на пол тела. Франко торопливо шагал по вилле, стараясь выглядеть как можно непринужденнее, но был страшно рад, что ни с кем не повстречался за время своего пути. Его машина была припаркована в тени нескольких деревьев на некотором отдалении от подъездного круга и кованых ворот. Торопливо бросив бумаги в багажник машины, он открыл дверь со стороны водителя, скользнув за руль.
Его сердце ухнуло вниз, когда рядом с ним материализовался Байрон.
— Ты хочешь довести меня до сердечного приступа? Не поступай так!
Байрон в ответ усмехнулся ему.
— Я подумал было, что мы должны обсудить тот факт, что ты принял меня за вампира. Я знаю, ты сказал, что не хотел бы делать этого, но я собираюсь жениться на твоей кузине, и лучше всего прояснить все сейчас.
Франко некоторое время сидел молча, затем наклонился и включил зажигание.
— Так ты говоришь, что ты не вампир?
— Нет, не он. Я нечто совсем иное. Если ты желаешь сохранить это знание, я буду вынужден взять твою кровь. В противном случае, у меня не будет выбора, кроме как стереть твои воспоминания об этой встрече.
Франко ехал по улицам со скоростью, превышающей видимость.
— Ты можешь удалять воспоминания? Dio, Байрон, Тони знает, кто ты?
— Конечно, — его голос понизился на одну октаву. — Ты не сможешь предать нас, Франко, ни по какой причине. Если ты это сделаешь, я буду знать и у меня не будет иного выхода, как защитить свой народ.
Франко бросил на него взгляд, заметив решимость, отразившуюся на лице Байрона.
— Ты говоришь серьезно? Я знаю, что такое преданность, Байрон, — небольшая усмешка расплылась на его лице. — Когда ты женишься на Тони, мы станем одной семьей. Не думаю, что с твоей стороны будет легко причинить мне вред.