ответит мне на вопрос, откуда в Свайзлаутерне появился мой двойник?

– Сейчас не лучшее время, – пробормотал Йохан.

– Сейчас наиболее подходящее время для того, чтобы расставить все точки. Хелен, ты должна сдать свою кровь на анализы.

– Что? – удивилась девушка? – Для чего? Со мной всё нормально.

– С Йоханом тоже первое время всё было нормально, а теперь сама видишь. Ты подвергалась нападению моего двойника, и он проводил над тобой тот же ритуал. Я помню. Я знаю. И сегодняшней ночью я вновь его встретил.

Йохан и Хелен вновь оказались заинтригованы.

– И никому не сказал об этом, – сквозь зубы процедила девушка.

– Я собирался, но ты меня ошарашила известиями о Йохане. Я пошёл за второй бутылкой для Уэствуда, а когда вернулся, увидел его. Не было никаких элементалей, но Глесон был настолько пьян, что и без этого не мог оказать никакого сопротивления.

– И ты снова видел ритуал? – предположил Йохан.

– Видел. Когда двойник заметил меня, он решил сбежать, но я догнал его. Попытался атаковать, но проиграл. Плечо болит. Я смотрел в его глаза. Не сквозь вихрь или пламя, как раньше, а без всяких преград. Он был настоящим. Живым. Он не мог мне показаться в третий раз. Два раза может случиться совпадение, но три… Вселенная этого не стерпит.

Хелен закрыла лицо руками. Юлиан отлично понимал её – девушке хотелось спокойствия и былой беззаботности, но он рушил все её мечты об этом.

– Он охотится на твоих близких, – сказала девушка. – Если твои слова верны, мы все в опасности.

– Но он никого не убивает. Ему нужно что-то другое, но мы не знаем что. Поэтому ты должна пройти анализ. Это позволит нам приблизиться к разгадке. Если мы будем бездействовать и зарывать голову в песок, он получит то, что хочет. И никто не знает, какими будут последствия.

Хелен затихла. Юлиан редко видел её такой – серьёзной, задумчивой, в какой-то мере подавленной. Он чувствовал свою вину за эту, потому что, не будь они знакомы, ничего бы не случилось.

Юлиану хотелось верить, что с ней всё в порядке, и произошедшее с Йоханом – всего лишь нелепая случайность. Но сердце подсказывало, что самые тяжёлые дни ещё впереди.

– Я не знаю, как сказать маме, – прервала молчание Хелен.

– Скажи так, как есть, – ответил Юлиан.

Девушка поднялась со стула и неуверенно замялась. Юлиан предполагал, что она чувствовала сейчас, и был готов принять на себя эту ношу.

– Она убьёт меня, – пробормотала Хелен и сделала пару шагов по направлению к двери.

– Всё будет хорошо, – попытался подбодрить её Юлиан. – Пока мы вместе, нас ничто не убьёт.

Хелен кивнула, но страх её не покинул.

Юлиан не был сторонником пафосных речей, но то, что он произнёс сейчас, попало под эту категорию. Нельзя давать обещаний, которые не можешь исполнить, но иногда людям требуется слышать как раз это.

Слепая вера, надежда на неизбежно светлое будущее и слова о силе дружбы, преодолевающей все преграды, не являлись панацеей от всех болезней. Но они давали нечто другое – уверенность в себе. Именно этого сейчас недоставало им всем – сломленному Йохану, растерянной Хелен и сомневающемуся Юлиану.

Когда она ушла, Юлиан стал чувствовать себя ещё более неловко. Он остался один на один с Йоханом и, если до этого мог переложить обязанности на Хелен, то теперь должен был сам каким-то способом не давать Йохану поникнуть.

Однако, делать этого не пришлось.

– Я забыл сказать тебе кое-что, – произнёс Йохан.

Юлиан приблизился к другу.

– Это касается Магдалены, – дополнил он.

У Юлиана сердце ушло в пятки. Всё, что объединяло его и юную журналистку – случайный поцелуй, которого Юлиан совершенно не желал. Неужели Йохан узнал об этом? Вряд ли знание подобного позволит ему выздороветь быстрее.

– Честное слово, Йохан, – начал было оправдываться Юлиан, но друг его остановил.

– Во время интервью ты забыл кое-что у неё.

Тяжело дыша, он приподнялся и вытащил из тумбочки тонкий и невзрачный конверт.

– Что это? – насторожился Юлиан.

– Ты забыл у неё свою ручку. Она просила передать.

Комок в горле Юлиана исчез. Йохан ничего не узнал, а значит, в их дружбе пока не намечается трещины.

Но волновало многое другое – Юлиан ничего не забывал. Скорее, всё было наоборот – Магдалена оставила ручку, и Юлиану пришлось догонять её для того, чтобы вернуть пропажу.

Он почти было открыть рот, чтобы сказать, что это какая-то ошибка, но вовремя остановился. Конверт был признаком лжи Магдалены, а это – последнее, что может принести Йохану пользу.

– Вот растяпа, – улыбнулся Юлиан и принял конверт.

Внутри он и впрямь нащупал ручку – довольно тяжёлую, скорее всего, стальную.

– Она знает о том, что с тобой случилось? – спросил Юлиан, убирая конверт во внутренний карман.

Он почувствовал, что в нём, помимо ручки, находился листок бумаги.

– Нет, – решительно отрезал Йохан. – И не должна. Она потеряет всякий интерес, если узнает, что я стал депроксиматом.

– Ты не знаешь этого наверняка.

– Знаю, Юлиан. Девушкам нравятся сильные парни. Я таким и раньше не был, а теперь и подавно. Мне кажется, ей со мной не очень интересно. Что я должен сделать, чтобы быть с ней? Особенно теперь, когда я…

Йохан отвернулся. Юлиану стало безумно жаль его.

– Важно не отчаиваться, – сказал он и положил руку на плечо Йохана. – То, о чём ты сказал, не всегда для девушек важнее всего. Некоторым нужно, чтобы их любили. Если ты дашь Магдалене это понять, поймёшь, что я был прав.

– Выходит, ты предлагаешь объясниться ей во всём и ничего не скрывать?

– Да. Искренность важнее всего.

Юлиан вспомнил тот самый короткий поцелуй с Магдаленой. Ему было стыдно, но он не мог выкинуть из головы мысли о том, что ему понравились её мягкие губы. В глубине души он хотел продолжения, несмотря на то, что это означало бы предательство Йохана и Пенелопы.

Юлиан должен поведать правду Йохану, потому что это будет честно. Пока ещё не поздно, и явка с повинной поможет избежать ссоры.

Но не мог. Было тяжело. Его разрывало изнутри. Он ощущал себя мерзавцем, который прикидывается заботливым другом.

Быть может, так оно и было. Но Юлиан не мог иначе.

Он знал, что внутри конверта было какое-то послание, но не решался прочитать его. Прежде всего, потому что знал, что ничего хорошего ему это не сулит.

Поначалу возникало желание выкинуть конверт в окно и забыть о Магдалене раз и навсегда, но внутренний демон принялся упираться и отговаривал его это делать.

Всё воскресенье Юлиан