Тем более, как мне стало известно из разговоров с Александром Васильевичем, всего через поколение наше сословие выродилось в каких-то слизняков. Постоянные перекрестные браки с немецкой аристократией довели нашу знать до ручки. Б-р-р… Ну не хочу я немку в жены! Вопрос: Почему среди немцев столько философов. Ответ: А вы их женщин видели?

А Ирина, эта замечательная девушка своего времени, когда представительницы прекрасной половины рода человеческого стали эмансипированы до неприличия, и не осталось в мире профессий, которые бы они не освоили наравне с мужчинами.

Вон, взять, к примеру, полковника Антонову. Казалось бы, на что уж неженская у нее профессия, но мужчины из будущего слушаются ее беспрекословно. Причем авторитет свой она заработала не своим званием, а опытом, умом и умением находить единственно правильные решения. Да и с оружием она обращается так, что ей позавидует записной дуэлянт. Работа, говорит, такая. То-то же.

Вот я сижу в каюте вместе с Александром Васильевичем и изливаю ему душу. Он согласно кивает своей седой головой, сочувствует мне и хитро поглядывает, словно знает то, чего я не знаю. Я думаю, что так оно и есть. Все-таки он человек намного старше меня, повидал больше, причем знает наше будущее досконально.

Выслушав очередной мой душевный надрыв, Александр Васильевич встает, потягивается и предлагает мне выйти на палубу, прогуляться. Крейсер «Москва» мчится по волнам Эгейского моря, приближаясь к месту нашего назначения – Константинополю. Скоро мы будем у Лемноса, а там и до Мраморного моря рукой подать.

Вечер тих, солнце уже садится, и море, окрашенное его лучами, переливается, как перламутр. У носовой башни крейсера я замечаю тонкую фигурку Ирины. Она стоит такая одинокая, задумчивая и печальная, что у меня невольно сердце сжалось от жалости к ней.

Александр Васильевич легонько подталкивает меня под локоток, мол, иди, глупый, вон оно – твое счастье! Не теряйся, и всё будет хорошо. Глубоко вздохнув, я решительным шагом направляюсь к Ирине. Она услышала мои шаги и повернулась ко мне. На мгновение садящееся солнце зажигает вокруг ее головы оранжево-желтый огненный нимб, потом видение пропадает, но навсегда остается в моей памяти.

Я вижу, что у нее в глазах стоят слезы. На мой немой вопрос она отвечает, что ветер сильный, – и, достав из кармана белый кружевной платочек, аккуратно вытирает глаза.

Я не выдерживаю этого зрелища. Как-то само собой получилось, что Ирина оказалась в моих объятиях. Я замираю от ужаса – за такой дерзкий поступок девушка может дать пощечину или смертельно обидеться на наглеца, который забыл все правила приличия. Но Ирина неожиданно сама прижимается ко мне и ласково шепчет:

– Сережа, я не знаю, чем это все может кончиться, но я тебя люблю, а там будь что будет. У меня в этом мире не осталось никого из родных. Я бы хотела, чтобы самым близким для меня человеком был ты.

Я задохнулся от нежности. В носу у меня подозрительно защипало. Встав на одно колено, я поцеловал ей руку. Да-да, я, внук императора Николая I и внук пасынка Наполеона Евгения Богарне, светлейший князь Романовский и герцог Лейхтенбергский, прошу руку и сердце у принцессы из будущего.

Не знаю, какой титул в их будущем носили родители Ирины, но такая девушка могла быть только принцессой. Как из тех сказок, которые мне читала няня в детстве. Я готов был бросить к ее ногам все свои титулы, лишь бы быть рядом с моей прекрасной Ириной. Как она сейчас сказала: «Я тебя люблю, а там будь что будет». Я готов подписаться под каждым ее словом. И я надеялся, что моя семья не будет возражать.

Хотя, если сказать честно, у нас, Лейхтенбергских, неравные браки стали чем-то вроде визитной карточки. Первой была моя матушка, дочь императора Николая I. После смерти отца она вышла замуж за графа Григория Александровича Строганова. От этого брака у меня появилась на свет единоутробная сестра, Елена Григорьевна.

Мой старший брат Николай женился на Надежде Сергеевне Анненковой. Второй мой брат, Евгений, обвенчался с правнучкой великого Кутузова Дарьей Опочининой. Все жены моих братьев получили титул графинь Богарне.

Тут я на мгновение представил, что и моя Ирочка станет графиней Богарне. Интересно, как к этому отнесется ее начальство? У них, как я уже понял, титулы не имеют никакого значения.

Я посмотрел на счастливое личико моей любимой и понял, что ей абсолютно наплевать на то, какой у нее будет титул, и главное для нее – это чтобы я был с нею рядом. И если даже моя семья не одобрит этот брак, я надеюсь, что мне удастся создать себе новую семью у этих удивительных людей, Божьим провидением пришедших в наш мир из будущего…

15 (3) июня 1877 года, раннее утро. Мраморное море. Борт гвардейского ракетного крейсера «Москва»

Капитан Александр Васильевич Тамбовцев

Вот и заканчивается наше полное приключений и опасностей путешествие. Я доволен его результатами. Мы возвращаемся домой победителями. «Москва» полностью уничтожила британский Средиземноморский флот, состоящий из сильнейших в данное время броненосцев. Поди ж ты, где Британия, а где Средиземное море, и особенно Черное море. Далековато будет, а настырные британцы все туда же. Теперь гонору у них поубавится, но и международная обстановка соответственно, осложнится.

Ну, и с точки зрения большой политики мы тоже добились немалого успеха. Греция стала нашим союзником. Теперь и корабли нашей эскадры, и корабли Русского императорского флота могут базироваться в греческих портах. Мы же, то есть Российская империя и Югороссия, обязались способствовать установлению греческого суверенитета над такими территориями, как Кипр, Крит и еще некоторые острова, населенные греками. А это новые порты для базирования наших кораблей.

Сие означает, что в восточной части Средиземноморья вся морская торговля отныне будет под нашим полным контролем. Конечно, кораблям нашей эскадры самим заниматься крейсерством в этих водах вряд ли придется.

Посовещавшись с цесаревичем Александром Александровичем, мы пришли к выводу, что Российская империя сможет направить в здешние воды крейсерскую эскадру, состоящую из кораблей императорского Черноморского флота под командованием Степана Осиповича Макарова. На Черном море работы им не осталось совершенно, турецкий флот прекратил свое существование. Да и наши греки-каперы с большим удовольствием отправятся в поход, предвкушая немалые барыши.

А нашим ребятам пришло время совершить круиз в Египет. Нас ждет Суэцкий канал, который англичане так нагло присвоили. Пора им и честь знать. Бриттов от управления хозяйственными делами канала мы вежливо отстраним, а с египетским хедивом уж как-нибудь поладим. Впрочем, поход в Египет надо тщательно спланировать, чтобы вся операция прошла без неприятных для нас сюрпризов.

Цесаревич в походе вел себя превосходно. Права не качал и своим царским происхождением не козырял. Мы сумели добиться с ним полного взаимопонимания. По согласованию с его венценосным отцом, он проследует с нами до Константинополя, где совершит ознакомительную экскурсию по городу, после чего мы его переправим на авианосец. Там он примет участие в большом совещании, на котором будет согласован план дальнейших совместных действий войск Югороссии и Русской армии на Балканах.