про себя. — Да будь я проклят, если поделюсь с ними одной бутылкой! Она останется в моем рюкзаке, чтобы в ближайшие дни я мог иногда наслаждаться в одиночку!»

К этому времени из вертолета все было выгружено, включая мотоцикл на замену одному из вышедших из строя, и я спустился вниз, дав сигнал борттехнику что все «чисто» и можно взлетать. Через сорок пять минут после того, как «Чинук» с грохотом взмыл в ночное небо, баки машин и все канистры были пополнены топливом, а на борту был уложен максимальный запас воды. Как обычно, у нас осталось много топлива в бочках, которые привез вертолет, но из предыдущего опыта на Ближнем Востоке я знал, что если его оставить на месте, то бедуины в конце концов его найдут и воспользуются для собственной пользы. Они не являлись нашими врагами, так что оставалось лишь пожелать им удачи.

Оставшиеся вещи, в основном картонные коробки из-под наших пайков, были сложены в кучу и подожжены на следующее утро. Я хотел создать как можно больше дыма, чтобы привлечь к себе внимание, пытаясь выманить врага. Как обычно, на земле были разложены «Юнион Джеки», чтобы наши летчики могли опознать нас с воздуха как британцев, если вдруг, привлеченные дымом и пламенем, они пролетят мимо, чтобы посмотреть поближе. Несколько парней немного нервничали из-за того, что мы выдали свою позицию, и снова захотели узнать, что произойдет, если мы навлечем на себя вражеские танки.

— Тогда мы вызовем Королевские ВВС, — объяснил я им. — Мы находимся на плато и можем чертовски далеко видеть. Танк не появляется из ниоткуда, он поднимает огромное облако пыли, которое будет видно за двадцать миль. Просто расслабьтесь. Устраивайтесь поудобнее и наслаждайтесь свежей едой.

Это было настоящее удовольствие — снова есть свежие фрукты и овощи, и даже мясо, хотя мы знали, что скоро вернемся к пайкам. Я заметил, что уже начал терять вес. Еще один способ диеты, но весьма эффективный.

Я решил, что в этот день патруль останется на месте, что позволило бы людям приготовить себе пару нормальных обедов и немного привести себя в порядок. Однако сразу после полудня мы получили из Аль-Джуфа приказ, согласно которому мы должны были подобрать в округе пригодную для использования взлетно-посадочную полосу, укрытую от любопытных иракских глаз. В следующем месяце, феврале, с 14-го по 20-е число должно было быть новолуние, что означало, что вертолеты не смогут летать и пополнять наши запасы. Кто-то в штабе в качестве альтернативы, которую поддержал командир, предложил использовать для пополнения запасов транспортник C-130, который выполнял бы рейсы ночью. Другими словами, самолет длиной 30 метров, с размахом крыльев более 40 метров и весом при полной загрузке более 75 тонн, должен был садиться в абсолютной темноте на неизвестную взлетно-посадочную полосу в 200 милях за линией фронта.

Летчики Королевских ВВС из 47-й эскадрильи[106] действительно были блестящими специалистами. Большинство из них до того, как их перевели в спецназ из-за небольших медицинских проблем или чего-то столь же тривиального, являлись летчиками-истребителями, летавшими на «Харриерах», «Торнадо», «Ягуарах», «Буканирах» и других боевых самолетах. Они и их экипажи были отличными парнями; они также отличались исключительной храбростью. Дайте им короткую, узкую полоску едва ровной земли, и эти герои точно посадят на нее «Геркулес». Никогда и нигде я не встречал таких людей, как они. Они прилетали, почти касаясь земли и сажали этих огромных монстров на траву, гравий, грязь, даже на замерзшее озеро — на что угодно, что было достаточно длинным, широким и более или менее ровным.

Для ночных полетов взлетно-посадочную полосу мы размечали сами. На каждом конце и в середине полосы устанавливались маяки — это все, что требовалось этим летчикам, чтобы сесть в глуши, выгрузить или забрать людей или снаряжение, развернуться и снова подняться в воздух.

Вечером я отправил часть своей группы на разведку к северо-западу от нашего местоположения, а Пэта и часть его группы — на северо-восток. Нашей задачей было найти подходящую посадочную полосу для C-130 и, если нам повезет, попытаться определить и оценить деятельность противника в этом районе. Должно быть, это была счастливая ночь, потому что примерно через двадцать километров мы наткнулись на заброшенный аэродром; и что еще лучше, он даже не был отмечен на карте. Как и десятки других, он, вероятно, был построен во время ирано-иракской войны и заброшен после перемирия.

Ночь была ясной, на небе не было ни облачка, и хотя Луна была совсем маленькой, светила она очень ярко. Заросшая травой взлетно-посадочная полоса резко выделялась в лунном свете и выглядела как протертый горохово-зеленый ковер. Мы с Питером прошли по всей ее длине, чтобы убедиться, что она ровная и без ям, а затем сели на центральной линии, чтобы выкурить по сигарете. После того, как мы некоторое время молча курили, он, ухмыляясь, произнес, глядя на меня:

— Если подумать, то это на самом деле довольно причудливо. Вот мы сидим посреди травяной взлетно-посадочной полосы, в глубине Ирака, и курим сигарету. И здесь нет никого, кто обратил бы на это внимание, кто остановил бы нас или проверил бы наши документы. Довольно сюрреалистично, на самом деле — но это чертовски приятное чувство.

Я понял, что он имел в виду, хотя попадание в странные ситуации в отдаленных местах — это настолько неотъемлемая часть жизни в САС, что я бы, наверное, даже не задумался об этом, если бы он ничего не сказал.

Ранним утром следующего дня, успев полюбоваться на новую, еще строящуюся автостраду, которая вскоре заменит основной маршрут снабжения из Аммана, мы вернулись на место нашей дневки, где я оставил половину наших сил с «Унимогом» и несколькими «Ленд Роверами». Мы ждали возвращения Пэта. Он вернулся перед самым рассветом и сообщил, что его подразделение обнаружило только одно подходящее для посадочной полосы место, которое в любом случае придется расчищать.

Заброшенный аэродром представлялся нам лучшим вариантом, поэтому я связался по радио со штабом, чтобы сообщить точные координаты, которые затем будут переданы летчикам C-130. Как только эта небольшая задача была решена, я смог уделить время планированию дальнейших действий. В ту ночь, 5-го февраля, я намеревался снова двинуться дальше на север и занять позицию вблизи основного маршрута снабжения, чтобы мы могли начать наблюдение за передвижениями противника по нему — включая, как я надеялся, и передвижения мобильных пусковых установок ракет «Скад».

Утро 6-го числа застало нас на позиции вблизи основного маршрута снабжения № 3. Моросил дождь, было жутко холодно.