Я прислушался. Вроде бы тихо. Ну да, на третьем этаже ведь Дом моды. За две минуты не осмотришь. Чёрт, вспомнил бы раньше, побежал бы туда. Да чего теперь-то… Все мы сильны задним умом.

Стоп! Я посмотрел на дверь. Ну точно, открывается внутрь. Снаружи ведь лестница, а площадочка совсем узкая. Может быть, попробовать ударить по ней как следует? Всем весом не получится, места для разбега маловато, а вот ногой вполне можно. С другой стороны, если я не сумею открыть ее с первого же удара, мне конец. Водитель услышит грохот и примчится посмотреть, не я ли это. Окажется, что и вправду я. То-то, наверное, парень обрадуется.

Мои сомнения были прерваны дружным топотом.

— Его здесь нет, — проговорил, отдуваясь, Стас. — Дом моды, народу — толпа. Ему бы не удалось проскользнуть незамеченным.

Я уцепился за перила и что было сил ударил ногой по двери. По косяку пробежала трещина. Створка с пушечным грохотом распахнулась.

— Ты верх не проверил, что ли? — крикнул кто-то. Наверное, Бесцветный. — Я же тебе сказал: посмотреть на лестнице!

— Я смотрел, — возразил водитель.

Очевидно, он путал „посмотреть“ и „присмотреть“. Что ж, мне от этого хуже не стало. Последнюю фразу я услышал уже на бегу. Помещение хоть и длинное, но узкое и темное. Второй двери не видно. Если она и есть, то скорее всего тоже открывается внутрь, так что ее не выбить. Зато впереди, очерченная узкими полосками дневного света, ещё одна дверь. Мне показалось, что на ней навесной замок. На уточнение времени не оставалось. Я, не сбавляя скорости, понёсся на неё, словно таран. Врубился плечом так, что створка распахнулась настежь, и я… вылетел на крышу. Впереди, словно застывшая волна, стеклянная галерея, расчерчённая на квадраты стальными рамами, за ней следующий ярус крыши, над которым округлый стеклянный же купол.

Надо добежать до противоположного края крыши. Возможно, удастся перепрыгнуть на соседний дом.

Я помчался к галерее. По самому верху тянулись деревянные мостки с невысокими перилами. В центре — подъем. К нему-то я и побежал. Лесенка и перила выглядели вполне надежными.

За спиной звонко хлопнул выстрел. Пуля взвизгнула над самым ухом. Я оглянулся. Тёмный силуэт на фоне лучащегося светом дверного проема. Человек стоит, подняв пистолет.

— Стой! — крикнул он.

Стоять? И не подумаю.

Стас выскочил на крышу и понесся следом за мной. У мостика-перехода я оказался секунд на пять раньше. Господи, помоги мне! Я же боюсь высоты! Осторожно перешел через галерею, раскинув для равновесия руки. Устремился к стене следующего яруса. Еще один выстрел. Пуля с треском вонзилась в стену, отколов от нее несколько крупных кусков. Уцепившись за край крыши, я забил ногами по стене, пытаясь найти опору. Нащупал подошвой лепной цветок, оттолкнулся не без труда, взобрался на следующий ярус и поспешил дальше. Однако время было уже упущено. Стас, подготовленный куда лучше меня, взлетел по полутораметровой стене одним мощным рывком и крикнул:

— Стоять! Или всажу пулю в башку.

Я уже был у самого купола. Он, как и галерея, оказался опоясан мостками, но до них еще предстояло добраться. Ветер дул мне в лицо, заставляя щуриться и отворачиваться.

Я обернулся. Стас стоял на краю крыши, держа пистолет в вытянутых руках. Плащ раздувало ветром. Ни дать ни взять — кадр из боевика. Бесформенно-трепещущая фигура на фоне голубого неба и кремлевских башен.

— Стой и не шевелись! — крикнул он.

Как бы не так! Интересно, Стас действительно рассчитывал на то, что я остановлюсь? Мне бы только перебраться через купол. Склоны, правда, слишком скользкие. С разбегу мне удалось бы взбежать по ним до самых мостков, ашагом… Все равно, надо попытаться. Стас ведь так и так меня пристрелит…

Я осторожно ступил на край купола. Здесь ветер ощущался куда сильнее. Представляю себе, что творится с той стороны. Шажок. Еще шажок. Стекло вроде бы толстое, однако неизвестно, рассчитано ли оно на то, чтобы выдержать вес взрослого мужика. „Только не смотри вниз, — сказал я себе. — Не надо смотреть вниз“. К горлу подкатила тошнота, голова закружилась, во рту правился привкус окислившегося железа. Колени у меня ходили ходуном. В этот момент я боялся высоты даже больше, чем пули. Ещё шаг. Стекло дребезжало под ногой немилосердно. Неужели они всегда так звенят? Какой ужас!

— Иван, брось валять дурака! — крикнул Стас. — Ты же упадёшь! Стекло не выдержит! Спускайся! Мы тебя не убьём. Скажешь, где акции, и иди на все четыре стороны.

Да-да, звала щука пескаря на обед.

— Иван! — снова позвал Стас, перекрикивая ветер. — Я знаю, это вы были в квартире! Ты, Олег и эта девчонка!

— Мы там не были! — проорал я в ответ. — Оставьте меня в покое!

— Иван, посмотри вниз! Какая высота! Метров пятнадцать! Ты не боишься упасть? Если свалишься — разобьёшься в лепешку. Даже мокрого места не останется!

Это он прав. Я невольно опустил взгляд. Далеко-далеко внизу бродили маленькие, словно игрушечные, человечки. Чуть правее — серебристый фонтан размером с чайное блюдце. Перед глазами у меня все поплыло. Я пошатнулся и замахал руками, стараясь сохранить равновесие. Стас захохотал.

— Ты боишься высоты? Боишься, Иван?

Господи, ну почему Олег убил Рыхлого, а не этого ублюдка?

— Знаешь, что будет дальше? — продолжал орать Стас. — Сейчас мои друзья спустятся на второй этаж, прицелятся хорошенько и разнесут тебе башку.

Расскажи об этом кому-нибудь другому, урод. Если бы они просто хотели прострелить мне башку, то не пошли бы вниз. Да и ты сам мог бы нажать на курок. Нет, они хотят поймать меня живым в надежде, что я расскажу про какие-то акции. Клянусь, если бы я знал местонахождение этих чертовых акций, я рассказал бы не задумываясь. Никакие акции не стоят таких мучений.

— И ты полетишь вниз! — надрывался Стас. — Пятнадцать метров свободного полёта. Представь себе, Иван.

— Заткнись! — заорал я. — Заткнись, прошу тебя.

Он засмеялся.

— Страшно? Посмотри вниз! Посмотри! У тебя кружится голова! Ты сейчас упадешь! Если как следует ударить по стеклу, оно разобьётся! А ячейки достаточно широкие, чтобы в них прошел человек твоего сложения.

Чтоб тебя разорвало, гнида! У меня действительно кружилась голова, а мир вращался вокруг с меланхоличной медлительностью. В глазах стоял странный туман. И все-таки я шаг за шагом приближался к мосткам. В тот момент мне почему-то казалось, что, перебравшись на ту сторону, я обязательно спасусь. Ветер трепал по щекам, толкал в грудь, мешая идти.

— Иван! Где вы спрятали бумаги?

— Я тебя не слышу! Не слышу!

— Где бумаги? Если не скажешь, мы будем вынуждены тебя застрелить! Потом мы найдем эту сучку, и она-то нам все расскажет как миленькая! Спаси свою жизнь! Скажи, где акции?

Сердце у меня екнуло. Я ни на секунду не усомнился в том, что они действительно достанут Ирину. Вызовут ОМОН, О ДОН и прочие РУОПы, повяжут всю банду Тимофея и… Что будет потом, даже подумать страшно. О „гуманизме“ наших правоохранников в народе и сейчас ходят легенды. Станут ли они церемониться с Ириной, потому что она женщина? Не думаю.