Со всђмъ тђмъ вошедши на престолъ и неучиня жестокова мщенія всђмъ тђмъ, которые до того ей досождали, имђла при себђ любимца своего, который и воспомоществовалъ ей взойти на престолъ, человђка взросшаго въ трактирахъ и въ неблагопристойныхъ домахъ, ничего не учившагося и ведущаго до того развратную молодаго человђка жизнь; но сердца и души доброй.

Сей, вошедши на вышнюю степень, до какой подданный можетъ достигнуть, среди кулашныхъ боевъ, борьбы, игры въ карты, охоты и другихъ шумныхъ забавъ, почерпнулъ и утдвердилъ въ сердцђ своемъ нђкоторые полезные для государства правила, равно какъ и братья его. Оные состояли никому немстить, отгонять льстецовъ, оставить каждому человђку и мђсту непрерывное исполненіе ихъ должностей, нельстить государю, выискивать людей достойныхъ и не производить какъ токмо по заслугамъ, и наконецъ отбђгать отъ роскоши, которыя правила сей Григорій Григорьевичь (Орловъ), послђ бывшій графомъ и наконецъ княземъ, до смерти своей сохранялъ. Находя, что карточная азартная игра можетъ другихъ привести въ раззорђніе, играть въ нее пересталъ; хотя его явные были неприятели ГраФы Никита и Петръ Ивановичи Панины, никогда ни малђйшаго имъ зла не сдђлалъ; а напротивъ того въ многихъ случаяхъ имъ дђлалъ благодђянія и защищалъ ихъ отъ Гнђву Государыни.

Изрубившему измђническимъ образомъ брата его Алексђя Григорьевича не только простилъ, но и милости сдђлалъ (Алексей и Федоръ Григорьевичи Орловы славились своей силою Въ Петербургъ толъко одинъ человекъ, кичился сильнее ихъ: это былъ Шванвичь, (отецъ того Шванвича, который присталъ къ Пугачеву и сочинялъ для него немецкіе указы). Онъ могъ сладитъсъ каждымъ изъ нихъ порознъ – но вдвоемъ Орловы брали надъ нимъ верхъ. Разумеется они часто сталкивалисъ другъ съ другомъ; – когда случалосъ что Шванвичу попадалъ одинъ изъ Орловыхъ то онъ билъ множество лъстецовъ, которые тщилисъ обуз-датъ его самолюбіе, никогда успіху неиміли, а напротиву того боліе грубостію можно было снискатъ его любовъ, нежели лес-тъю, никогда въ управленіи непринадлежащаго ему міста невходилъ, а естлибы и случилосъ ему за ново попроситъ, никогда не сердился, ежели ему въ томъ отказывали, никогда не лъстилъ своей Государыні, къ которой неложное усердіе имілъ и говорилъ ей съ нікоторою грубостъю всі истины, но всегда на милосердіе подвигалъ ея сердце, чему и самъ я многожды самовидцемъ бывалъ; старался и любилъ выискиватъ людей достойныхъ, поелику понятіе его могло постигатъ, но не токмо такихъ, которые по единому ихъ достоинству облагодітелъствовалъ, но ни же ближнихъ своихъ любимцевъ, не любилъ инако производитъ какъ по мірі ихъ заслугъ, и первый знакъ его благоволенія былъ заставлятъ съ усердіемъ служить отечеству и въ опаснійшія Орлова, когда попадались оба брати, – то они били Шванвича. Чтобы избежатъ такихъ напрасныхъ дракъ они заключили между собой условіе, по которому одинъ Орловъ долженъ былъ уступатъ Шванвичу и где бы ни попался ему повиноватъся безпрекословно, двоеже Орловыхъ берутъ верхъ надъ Шванвичемъ и онъ долженъ покорятъся имъ такъже безпрекословно. Шванвичъ встретилъ однажды ведора Орлова въ Трактиръ и въ силу условія овладелъ билъярдомъ, виномъ и бывшими съ Орловымъ женщинами. Онъ однакожъ недолго пользовался своей добычей, вскоре пришелъ въ трактиръ къ брату Алексей Орловъ и Шванвичъ долженъ былъ въ свою очередъ уступитъ бильярдъ, вино и женщинъ. Опъянелый Шванвичъ хотілъ было противитъся, но Орловы выталкали его изъ трактира. Взбешенный этимъ, онъ спрятался за воротами и сталъ ждатъ своихъ противниковъ. Когда Алексей Орловъ вышелъ Шванвичь разрубилъ ему палашемъ щеку и ушелъ. Орловъ упалъ; – ударъ нанесенной нетвердой рукой не былъ смертеленъ, – и Орловъ отделался продолжителъною болезнъю и шрамомъ на щеке. Это было незадолго до 1762 г. Орловы возвысилисъ и могли бы погубитъ Шванвича, – но они не захотели мстить ему; онъ былъ назна-ченъ Кронштадтскимъ комендантомъ и стараніями Орлова смягченъ былъ приговоръ надъ его сыномъ, судившемся заучастіе въ Пугачввскимъ бунте) мђста употреблять яко учинилъ съ Всеволодомъ Алексђевичемъ Всеволожскимъ, котораго въ пущую въ Москвђ язву съ собою взялъ и тамъ употребилъ его къ дђлу; хотя съ молоду развратенъ и роскошенъ былъ, но послђ никакой рос-коши въ домђ его невидно было; а именно домъ его отличнаго въ убранствђ ничего не имђлъ, столъ его не равнялся съ столами, какіе сластолюбы имђютъ; екипажи его, хотя былъ и охотникъ до лошадей и до бђгуновъ, ничего чрезвычайнаго не имђли, и наконецъ, какъ сначала такъ и до конца, никогда ни съ золотомъ, ни съ серебромъ платья не нашивалъ, но всђ его хорошія качества были затмђны его любострастіемъ; онъ презрђлъ что должно ему къ своему Государю и къ двору государскому, учинилъ изъ двора государева домъ разпутства; не было почти ни одной Фрейлины у двора, которая неподвергнута бы была его исканіямъ и коль много было довольно слабыхъ, чтобы на оныя преклониться, и сіе терпимо было Государыней, и наконецъ 13 лђтнюю двоюродную сестру свою Катерину Николаевну Зиновьеву изнасильничалъ, и хотя послђ на ней женился, но не прикрылъ тђмъ порокъ свой, ибо уже всенародно оказалъ свое дђяніе и въ самой женитьбђ нарушилъ всђ священные и гражданскіе законы.

Однако во время его случая, дђла довольно порядочно шли, и Государыня, подражая простотђ своего любимца, снисходила къ своимъ подданнымъ, небыло многихъ раздаяній, но было исполненіе должностей и пріятство Государево вмђсто награжденій служило. – Люди обходами не были обижаемы и самолюбіе Государево истинами любимца укращаемо часто было.

Однако понеже добродђтели нетоль есть удобны къ подражанію, сколь пороки, мало последовали достойнымъ похвалы его поступкамъ; но женщины видя его и братій его лобострастіе, гордились и старались ихъ любовницами учиниться, и разрушенную уже приличную стыдливость при Петрђ Третьемъ, долгою привычкою во время случая Орловыхъ, совсђмъ ее погасили; тђмъ наипаче, что сей былъ способъ получить и милость отъ Государыни. Не падете, но отлученіе его отъ мђста любовника, подало случай другимъ его мђсто у любострастныя Императрицы занять, и можно сказать, что каждый любовникъ, хотя уже и коротко ихъ время было, какимъ нибудь порокомъ за взятые миліоны одолжилъ Россію (о кромђ Васильчикова, который ни худа ни добра несдђлалъ) Зоричь ввелъ въ обычай не помђрно великую игру; Потемкинъ властолюбіе, пышность, подобострастіе ко всђмъ своимъ хотђніямъ, обжорливость и слђдственно роскошъ въ столђ, лесть, сребролюбіе, захватчивость и можно сказать всђ другіе, знаемые въ свђтђ пороки, которыми или самъ преисполненъ или преисполняетъ окружающихъ, и тако далђ въ Имперіи. Заводовскій ввелъ въ чины подлыхъ малороссіянъ; Корсаковъ преумножилъ безстыдство любострастія въ женахъ; Ланской жестокосердіе поставилъ быть въ чести; Ермоловъ неуспђлъ сдђлать ничего, а Мамоновъ вводить деспотичество въ раздаяніе чиновъ и пристрастіе къ своимъ родственникамъ.

Сама Императрица, яко самолюбивая женщина, нетолько примђрами своими, но и самымъ ободреніемъ пороковъ является – желаетъ ихъ силу умножить; она славолюбива и пышна, то любитъ лесть и подобострастіе; изъ окружающихъ ее Бецкой, человђкъ малаго разума, но довольно пронырливъ, чтобъ ее обмануть; зная ея склонность къ славолюбію, многія учрежденія сдђлалъ, яко сиропитательные домы, дђвичій монастырь, на новомъ основаніи Кадетской Сухопутный Корпусъ и Академію Художествъ, Ссудную и сиротскую казну, поступая въ томъ яко александрійскій архитекторъ, построющій Фару, на коемъ зданіи на алебастрђ имя Птоломея царя изобразилъ, давшаго деньги на строеніе, а подъ алебастромъ на мраморђ свое изваялъ, дабы, когда отъ долготы временъ алебастеръ отпадетъ, единое его имя видно было. Такъ и Бецкой, хотя показывалъ видъ, что все для славы Императрициной дђлаетъ, но нетокмо во всђхъ проэктахъ, на разныхъ языкахъ напечатанныхъ, имя его яко перваго основателя является, но ниже оставилъ Монархинђ и той власти, чтобъ избрать правителей сихъ мђстъ, а самъ повсюду начальникомъ и деспотомъ былъ до паденія его кредиту. Дабы закрыть сіе всђ способы были имъ употреблены: ей льстить, повсюду похвалы гремђли ей, въ рђчахъ, въ сочиненіяхъ и даже въ представляемыхъ балетахъ на театрђ, такъ что я самъ единожды слышалъ при представленіи въ Кадетскомъ корпусђ балета Чесменскаго боя, что она сказала мнђ: 11 me loue tant, qu'enfin іl me gatera. Щастлива бы была естлибы движенія душевныя послђдовали симъ рђчамъ но нђсть!