Работа Кроули в журнале The International внесла новое направление в его творческую жизнь. В течение многих лет, особенно в Париже, Кроули общался с художниками, такими как Джеральд Келли и Огюст Роден, но сам никогда не пытался заниматься изобразительным искусством. Он считал, что ему больше пристало быть критиком, искусствоведом, нежели практикующим художником. Тем не менее, когда он взялся работать в журнале The International, ему понадобились художники для разработки журнальных обложек. Однако найти он никого не смог и принялся рисовать обложки сам. В итоге ни одна из обложек не была исполнена от начала до конца им самим, но все они были изготовлены на основании его, идей, а в некоторых случаях — по его эскизам. Таким образом, когда в нём пробудился этот ещё не вполне развитый талант, Кроули начал свою карьеру художника. Поначалу он ставил на каждом рисунке стилизованный вариант своей полной подписи, причём заглавная буква «А» изображала фаллос:

Позднее, однако, он стал подписываться только этой весьма характерной буквой, которая стала его логотипом.

В полном виде подпись Кроули представляет интерес для специалистов по изучению почерков. Патрисия Марн в своей богатой интересными идеями книге «Преступление и секс, их выражение в почерке» пишет: «Подпись [Кроули] с нижними элементами её букв, значительно опущенными по отношению к основной строке (обратите внимание на его заглавную „А"), свидетельствует о его зависимости от элементарных инстинктивных побуждений, а также о склонности к сексуальным фантазиям и извращениям. Острые концы прописной «С» и строчной „у" говорят о садистских наклонностях, а твёрдый нажим — об энергии и чувственности. Вся подпись свидетельствует о гипертрофированных сексуальных потребностях и склонности к излишествам в этой сфере». Разумеется, Патрисия писала это, зная о дурной репутации Кроули.

Занятия изобразительным искусством вдохновили Кроули на новые литературные труды. Помимо написания очередной серии рассказов с участием Саймона Иффа, которые Кроули напечатал под псевдонимом Эдвард Келли (в честь мага эпохи Елизаветы), он создал два магических труда: De Lege Libellum («Сандаловое дерево») и Liber Aleph («Книга о мудрости и глупости»), где говорилось о множестве разных вещей: от наркотиков и секса до «Книги Закона», которая была написана в форме развёрнутого письма, адресованного Чарлзу Стэнс-фелду Джоунсу. В то же самое время Кроули занимался систематизацией ритуалов ОТО, тексты которых он опубликовал в мартовском номере журнала The International за 1918 год.

Такой всплеск творческой энергии был неизбежно сопряжён с сексуальной активностью. Множество женщин (некоторые в качестве Алых Женщин, некоторые — нет) прошли в это время через жизнь, магическую деятельность и постель Кроули. Некоторые из них были проститутками. Многие пробыли рядом с ним недолго, относясь без понимания к сексуальным склонностям Кроули, которые теперь были основаны на том, что он называл сношениями «per vas nefandum», или «посредством ужасного сосуда», другими словами, анальным сексом. Этот вид сношений, как он искренне верил, был более эффективным с магической точки зрения, чем обычное совокупление. Кроме того, он по-прежнему находился в постоянном поиске женщин для секса, как бы они ни выглядели и какое бы общественное положение ни занимали. Кроули утверждал, что за свою жизнь он вступил в сексуальные отношения с женщинами восьмидесяти или девяноста различных национальностей и благодаря этому пришёл к выводу, что на любой нравственный принцип всегда найдётся кто-то, кто его поддерживает, поэтому любые оценочные суждения, касающиеся нравственности, бессмысленны. Он считал, что «знания о сексе должны базироваться по самым грубым подсчётам на опыте половых отношений, скажем, с 1000 женщин, принадлежащих в общей сложности к 80— 100 различным национальностям. Остальными направлениями этой науки овладеть легко. Исключение представляют лишь лесбийские сношения, при которых редко удаётся даже просто поприсутствовать, только если состоишь в очень доверительных отношениях с одной из девушек. Если же обе девушки — настоящие лесбиянки, свидетелем их отношений стать невозможно, пока не займёшь позицию человека, изучающего секс или получающего от него эстетическое наслаждение». Смеясь, Кроули добавляет: «В прошлом ноябре я перенёс ужасный удар, когда девушка спросила меня: "Тебя когда-нибудь кололи иголками в темноте?" — и оказалось, что у меня не было подобного опыта. Жгучая краска стыда и по сей день пылает на моём лице».

В числе женщин, с которыми он общался в течение 1917 и 1918 годов, была Анна Кэтрин Миллер. Они познакомились в ресторане на Восьмой авеню, а затем сняли на двоих квартиру в западной части Центрального парка, неподалёку от 110-й улицы. Кроули звал её Собакой (а иногда Анубисом, по имени египетского божества с головой шакала), поскольку, как он утверждал, она напоминала собаку как в физическом, так и в нравственном отношении. Она была уступчивой в сексе, однако их отношения продлились не более нескольких месяцев. В ней, по словам Кроули, было нечто сумасшедшее, и в какой-то момент она начала заглядывать в бутылку, как когда-то Роуз. Справедливости ради надо отметить, что она вынесла столько секса «per vas nefandum», что утомление дало о себе знать. Сексуальные пристрастия Кроули, а также его мощная харизма нередко разрушали психическое и физическое здоровье тех, кто был с ним рядом, хотя он никогда не замечал своей причастности к их гибели и не признавал своей вины. Он видел в происходящем лишь истощение магических сил партнёра, который вследствие этого лишался способности лицом к лицу встречать суровые магические испытания и больше не мог ему соответствовать. Что касается его отношения к женщинам, то оно мало изменилось за последние годы. В сентябре 1916 года он записал в своём дневнике: «Нет никакой трагедии в ситуации, когда муж бросает жену, потому что женщин не следует принимать в расчёт. Они существуют лишь постольку, поскольку способны покорять или разрушать мужчин. Покинутая женщина может выглядеть смешно или жалко, но никогда — трагично». Несколькими месяцами позже он добавил: «Заметьте, что мы, как правило и неизбежно, делим женщин на целомудренных и порочных, тем самым подсознательно утверждая, что влагалище — это единственное, что имеет значение, из всех связанных с ними вещей».

Когда отношения с Анной Миллер прекратились, Кроули переехал в мастерскую на 9-й Западной улице, которую делил с подругой Анны по имени Родди Майнор. Анна, Родди и Кроули некоторое время составляли нечто вроде магического трио. Родди была разведена со своим мужем, и Кроули называл её Верблюдом или сестрой Ачитой. В проводимых с ней сеансах сексуальной магии (разумеется, «per vasnefandum») участвовали также Вальтер Грей, которого Кроули называет «музыкальным негром», и миловидная русская женщина по имени Мария Лаврова. Май-нор была крепкой, хорошо сложенной женщиной, она представляла собой «физически совершенное животное, имела по-мужски устроенный ум с большим запасом общих научных знаний и особенно хорошо разбиралась в химии и фармакологии». И это неудивительно, поскольку она была профессиональным фармацевтом и работала в патолого-анатомической лаборатории. Таким образом, она была очень полезна Кроули. Во-первых, у неё был постоянный заработок, а во-вторых, она имела доступ к шкафу, где хранились самые разнообразные наркотики. Она и в самом деле доказала, что достойна прозвища, которым наградил её Кроули. Он называл её Верблюдом потому, что она помогла ему преодолеть пустыню его тогдашней жизни. Должно быть, Кроули был глубоко ей признателен, поскольку иногда использовал по отношению к ней имя Ева.