Поскольку на планете не было ни времен года, ни смены дня и ночи, у марголиан выработалось довольно любопытное представление о времени. Оно служило лишь для измерения промежутков между событиями, в чем проявлялась чисто человеческая находчивость. Собственного Эйнштейна у них так и не появилось.

В целом они жили достаточно неплохо. (Насколько я поняла, слово «марголиане» не было им знакомо.) Местная цивилизация процветала при ограниченных природных ресурсах. В зоне терминатора, которую называли Бакара, – на счастливой земле, где лучи солнца никогда не падают прямо и всегда стоит ранний вечер, – возникло несколько демократических государств.

Сегодня в крупнейших музеях Конфедерации можно увидеть копии марголианских скульптур и других произведений искусства – и даже несколько оригиналов. Некоторые архитектурные стили, развившиеся у марголиан, прижились на таких далеких планетах, как Токсикон или Волчки. Роман, ставший в прошлом году бестселлером номер один, написан уроженцем Бакары. Стоит также добавить, что в среднем марголиане живут почти на двенадцать лет дольше, чем мы.

Они никогда не покидали своей планеты. Луны у них не было, и никаких объектов, достойных исследования, они не видели. Знания о внешнем мире, судя по всему, были давно утрачены, и многие до сих пор уверены в том, что их планета – единственная во Вселенной. Некоторые марголиане настаивают, что Посещения – так они называют наше прибытие – на самом деле не было, что за всем этим кроется некий заговор.

Несмотря на успехи, достигнутые марголианами во многих областях, их астрономия оставалась на уровне темных веков. Природа огней в ночном небе (их видели, естественно, только те, кто забирался на темную сторону) оставалась загадкой, над которой бились многие поколения ученых.

Через несколько месяцев после нашего возвращения домой начали появляться переводы марголианских исторических хроник. У них сохранились записи о событиях последних пяти тысячелетий или около того. Более ранняя их история отрывочна и по большей части окутана мифами. Самый ранний из известных им городов, Аргол, был разрушен во время войн; теперь там ведутся крупные раскопки.

История марголиан не очень отличается от истории человечества: вторжения, кровавые расправы, диктатуры, темные века, мятежи, периодически наступавшие эпохи возрождения. Процветали различные философские учения, как рациональные, так и деструктивные, а все религии, похоже, существовали с самого начала. В первые годы обитатели планеты проявляли терпимость друг к другу, но в последующие столетия память о Земле стала угасать, и наступило время деспотии и неравенства.

Сейчас немало говорят о том, что о природе человека можно узнать многое, сравнивая историю Бальфура с историей общества в целом.

В этот момент Алекс пребывает на Бальфуре. Его заинтересовали местные мифы о затерянном городе Саката, который по неизвестным причинам построили на ночной стороне. Алекс считает, что, возможно, это изначальная база, основанная еще до катастрофы. Он говорит, что знает, где искать.

Я не говорила ему про Гарри: он обвинил бы меня в излишней сентиментальности. Но, надеюсь, у Алекса все получится и он найдет доказательства того, что Саманта, Гарри-младший и Томми отправились на Бальфур. Я знаю, что сам Гарри не полетел бы – если он действительно таков, каким кажется.

Рада сообщить, что репутация Уэскоттов нисколько не пострадала. Такое громадное достижение, как находка «Искателя», затмило тот факт, что открытие было использовано ими в личных целях.

У Блинка, как выяснилось, было несколько имен. Он оказался бывшим пилотом космического флота, осужденным за убийство по найму. Его приговорили к реконструкции личности, но, видимо, у него вновь проявились прежние наклонности, и он стал продавать свои услуги Винди. История Блинка стала самым известным случаем рецидива после стирания памяти.

Эми Колмер выручила за чашку кучу денег, но, насколько я понимаю, снова все промотала.

Хэпа Плоцки после моего общения с ним снова судили – за два эпизода физического насилия. После нашего возвращения с Марголии он попросил меня быть свидетелем в суде. С подобной наглостью мне еще не доводилось сталкиваться. Сейчас он подстригает живые изгороди и ухаживает за садом в Каппамонге, в горах Кавалла. Хэп ничего не помнит о тех годах, когда он промышлял воровством и разбоем, и считает, что его зовут Джасперсон. В прошлом году его выбрали одним из ста образцовых жителей города.

Когда вы вновь окажетесь на территории «немых», посетите Музей инопланетных форм жизни в Провно, целое крыло которого посвящено Марголии. Там есть мой аватар и аватар Алекса. Теперь нас трое – вместе с неандертальцем.