— Точно!

— Я его отлично знаю. Он известен своим отрицательным отношением к высылке заключенных на принудительные работы. — Барретт на секунду задумался. — Гибсон наверняка легко с ним договорился. Другое дело Эндрюс. Он глаз не спускает со своей бабы. Скорее всего, Гибсон что-то придумал, чтобы она смогла улизнуть, прежде чем Эндрюс сообразит, в чем дело.

— Об этом он ни словечка не сказал.

— Идиот! Неужели ты думаешь, что он приведет с собой всю команду, чтобы вырвать эту Хейг из лап капитана? — Петерс угрожающе усмехнулся:

— Почем я знаю! Мне-то до всего этого, какое дело?

— Тебе сразу до всего станет дело, как только в твои карманы посыпаются монеты! — Барретт удовлетворенно покивал, видя, как Петерс наливается злостью. — Вот этим я и займусь. Хорошенько наполню твои карманы, конечно, тогда, когда сестрички будут моими. — Барретт расхохотался злобным, мстительным смехом. — Предупреди своих дружков, что им придется оказать мне еще парочку услуг. Пусть будут готовы к рассвету. Можешь им шепнуть, что я не поскуплюсь, если они сделают все как надо. Я не пожалею никаких денег, чтобы наконец самому узнать, чем это Джиллиан Харкорт Хейг так приворожила капитана! — Барретт снова расхохотался и решительно взмахнул крепко сжатым кулаком. — Всего один день, и тогда!..

— Завтра?

У Джиллиан сердце зашлось, она оперлась руками о стену, потому что все вдруг поплыло перед глазами. Она почувствовала, как Одри мягко поддержала ее за локоть, увидела, как Кристофер порывисто шагнул к ней, и усилием воли справилась с дурнотой.

— Все прошло, не волнуйтесь. Просто… — голос ее прервался. Джиллиан сглотнула и начала снова: — Просто я думала, что корабль уходит через несколько дней.

— А какая разница, когда он уходит? — Кристофер испытующе посмотрел на Джиллиан и добавил: — Если ты, конечно, не передумала.

— Нет… не передумала, но скоро утренний прилив. Дерек все еще на палубе. Он ни за что не позволит мне одной сойти на берег.

Кристофер шагнул вперед и оказался так близко от нее, что Джиллиан разглядела в его светло-серых глазах мелкие золотые крапинки.

— Джиллиан… — Его взгляд был полон неподдельной боли. — Ты уверена, что хочешь именно этого?

В каюте повисло долгое мучительное молчание, прежде чем Джиллиан ответила:

— У меня нет выбора, Кристофер. — В глазах юноши отразилось явное облегчение. Он вдруг обнял ее и нежно прижал к себе. Джиллиан с невольным вздохом закрыла глаза. Кристофер зашептал ей на ухо нежные слова, и от одного звука его голоса ее исстрадавшейся душе стало немного легче:

— Джиллиан, обещаю, что буду заботиться о тебе и об Одри. Клянусь моей жизнью! — Кристофер мягко отстранился от молодой женщины и деловито проговорил: — Вот что мы сделаем…

Сомнений не было… Это заговор.

Дерек крутился на своей койке не в силах уснуть. Через иллюминатор каюту заливал серебристый лунный свет. Ему вдруг пришло в голову, что большую часть своей жизни он смотрел на мир через этот иллюминатор или другой, точно такой же. Делом всей его жизни было море, а домом — «Воин зари». Тогда, в Англии, он решился на отчаянный шаг, рискуя и делом своей жизни, и своим домом, потому что судьба загнала его в угол. Однако в итоге он лишь усугубил свое положение. По-прежнему он в любой момент мог лишиться всего и, кроме того, потерять человека, дороже которого у него ничего не было.

Дерек посмотрел на Джиллиан, тихо дышащую во сне. Он с превеликим трудом набрал умопомрачительную сумму, которую Чарльз Хиггинс заломил за колониальные контракты Джиллиан и Одри. Он и тогда знал, что этот безрассудный шаг просто-напросто выпотрошит его кошелек, и тем не менее счел риск незначительным. Кингстон был золотым дном для тех, кто занимался грузовыми перевозками. Дерек был уверен, что стоит лишь закончить ремонт судна, как он в течение суток сумеет заключить новый контракт.

Ни разу в жизни он так не ошибался.

Дерек снова перевернулся на другой бок. Теперь у него просто не осталось выбора. Утром он нанесет визит Джону Барретту, и если за всем этим стоит Барретт, то он, скорее всего не устоит и признается, что именно его стараниями капитан Эндрюс оказался занесенным торговыми агентами порта в черный список. А уж тогда он приведет этого мерзавца в чувство, даже если придется действовать кулаками.

Ну, а если Барретт здесь ни при чем…

Дерек сжал зубы. Эммалина, красивая и самолюбивая, до сих пор не простила ему разрыва с ней после его выхода из тюрьмы. Неужели она действительно верит, что сможет сломить его своими глупыми интригами? Он никогда не встречался с Робертом Дорсеттом, но слышал о нем достаточно. Дорсетт сделает все, чтобы доставить удовольствие своей жене. И очень скоро он узнает, как далеко способен зайти этот человек.

Дерек почувствовал, что начинает паниковать, и на его скулах заиграли желваки. Его корабль может оказаться в руках судебных исполнителей, так же как и его жалкая собственность, в том числе колониальные контракты Джиллиан и Одри. Третий контракт в любом случае останется за ним… Это дело решенное… пока не закончится срок… И тогда…

Джиллиан повернулась на бок. Дерек тут же почувствовал, что она проснулась, хотя в царившей вокруг полутьме ее лицо казалось светлым расплывчатым пятном. Он нежно привлек ее к себе. Она уютно прижалась к нему и тихонько вздохнула. Хорошо знакомая боль тут же пронзила его душу. Дерек никогда не думал, что способен так беспокоиться за женщину, как он тревожился за Джиллиан. Она принадлежит ему… по закону… и только ему одному. Он не может ее потерять.

Дерек подсунул ладонь под щеку Джиллиан, повернул ее лицо к себе и замер. Ладонь была мокрой от слез. — Джиллиан, ты плачешь?

— Нет.

Он ласково вытер ладонями ее мокрые щеки.

— Если что-то случилось, скажи мне.

— Нет, ничего не случилось. Не волнуйся. — Дереку не хотелось нарываться на малоприятный ответ, и он не стал настаивать.

— Это наша ночь, Джиллиан. Она смягчает чувства, которые порой настолько остры, что при свете дня их невозможно вынести. Я хочу, чтобы ты забыла о своих слезах.

Дерек крепко прижал к себе Джиллиан, чувствуя неизъяснимую радость единения с любимой. Беспокойство куда-то ушло, и он, неимоверно счастливый, наконец, с улыбкой закрыл глаза.

Дерек спал, ровно и глубоко дыша. Джиллиан лежала в его объятиях и старалась не шевелиться. Счастье их близости никогда еще не было таким сильным. Джиллиан прикрыла глаза, отгоняя от себя горькую мысль о разлуке, и всем сердцем пожелала, чтобы завтра никогда не наступало.

Наступило утро.

Из-под опущенных ресниц Джиллиан смотрела на Дерека. Тот, не подозревая, что она наблюдает за ним, продолжал бесшумно одеваться в предрассветном полумраке каюты. Она любовалась его сильным, мускулистым телом, широкой грудью, поросшей темными волосами, которую она совсем недавно нежно ласкала ладонями. Когда он начал надевать рубашку, душа ее похолодела от тоски. Она увидела в этом некий символ того, что время их близости кончилось.