Еще на посту командующего войсками он всегда вставал рано и садился за работу. Ложиться любил также рано, совершенно не умея работать по вечерам (он это объяснял тем, что, еще проходя академический курс, серьезно заболел мозговыми явлениями от нагрева головы от керосиновой лампы).

На посту военного министра он сохранил привычку сравнительно рано вставать, но это часто не выходило из-за нового уклада жизни. Этот новый уклад жизни произошел не так из-за новой должности (это отчасти нарушало времяпрепровождение вследствие необходимости иногда присутствовать по вечерам на различных поздних обедах или вечерах), как из-за женитьбы в третий раз на молодой и красивой женщине – Екатерине Викторовне Бутович.

Этот брак принес Сухомлинову несчастье. Екатерина Викторовна хотя и была очень неглупой женщиной, но была довольно аморальна и, по-видимому, свой брак со стариком (Сухомлинов был старше ее более чем на тридцать лет) решила использовать вовсю, как в смысле положения, так и в смысле возможности широко жить. Еще ее сильно сдерживала болезнь почек (пришлось одну почку вырезать и каждое лето ездить в Египет), а то бы она показала секунды. Но и при своей болезни она очень дорого стоила Сухомлинову, а своей легкомысленной жизнью (приемы у себя и вечерние посещения всяких театров и кабаков) она совсем нарушила Сухомлинову его привычный уклад жизни.

В Петербурге ему надо было почти всюду сопровождать жену, а это отражалось на работе и являлось следствием того, что, будучи и без того чрезвычайно легкомысленным, Сухомлинов стал относиться и к работе более чем легкомысленно. Правда, первый период на посту военного министра он подобрал серьезных и чрезвычайно работоспособных главных и ближайших сотрудников (Поливанов как помощник военного министра и Мышлаевский как начальник Генерального штаба) и не мешал им работать, благословляя все их начинания. Но затем, как я скажу дальше, он

переменил этих своих сотрудников на неспособных, но для него удобных, и работа пошла много хуже.

Второй серьезный вопрос, вставший перед Сухомлиновым, – это денежный. Жена стоила дорого, требовала денег, и он их старался достать. Остановлюсь на этих двух вопросах.

Выбор Поливанова как помощника был чрезвычайно удачен: Поливанов был умный и чрезвычайно трудолюбивый, образованный и знающий работник. Особенно хорошо он знал административные и хозяйственные вопросы. Он умел ладить с людьми, и к нему представители главных политических партий, октябристы и кадеты, относились хорошо, особенно октябристы, лидеры коих Поливанову вполне доверяли. Представители правого течения находили, что Поливанов слишком либерален, но отдавали ему должное за его знание и ум. При этих условиях Поливанов являлся ценным помощником Сухомлинову, особенно при соприкосновениях с законодательными учреждениями и при проведении через них военных законопроектов. Поливанов был в хороших отношениях со старшими чинами Министерства финансов и Государственного контроля. Он пользовался полным доверием со стороны министра финансов и государственного контролера.

Начальники главных управлений Военного министерства – технического, артиллерийского, интендантского и санитарного – признавали авторитет Поливанова. Все это чрезвычайно облегчало работу военного министра и способствовало правильному направлению деятельности хозяйственных органов Военного министерства и проведению смет Военного министерства. Первоначально Сухомлинов оказывал Поливанову полное доверие.

Другим ближайшим сотрудником военного министра являлся начальник Генерального штаба, который руководил деятельностью генерал-квартирмейстерской части, Мобилизационного, Организационного и Топографического отделов и Управления военных сообщений. Ему же подчинялась Академия Генерального штаба. Выбор Сухомлиновым Мышлаевского на должность начальника Генерального штаба был чрезвычайно удачен. Мышлаевский был умный, энергичный, волевой и образованный работник. Он был чрезвычайно работоспособен. В руках же Мышлаевского сосредоточились вопросы по реорганизации армии. Он также первоначально пользовался полным доверием Сухомлинова, и работа шла очень успешно.

К сожалению, уже через год (в 1910 г.) начались недоразумения между военным министром и Мышлаевским. Надо по совести сказать, что в этом был виновен Мышлаевский: он переоценил свои силы, свой авторитет и свою «незаменимость»; он довольно часто, говоря с различными лицами, выражался довольно пренебрежительно относительно Сухомлинова, выставляя его легкомысленным и ленивым. Стали ползти слухи о том, что Коковцов и Великий князь Сергей Михайлович (который ненавидел Сухомлинова) неоднократно высказывали мысль, что работа Военного министерства зиждется не на Сухомлинове, а на Мышлаевском, которого и следовало бы провести на должность военного министра. Были слухи о том, что и сам Мышлаевский как бы поощряет эти слухи. Вообще, по-видимому, Мышлаевский был очень неосторожен и недооценил Сухомлинова, который, при некоторых крупных недостатках, был волевым и властолюбивым.

Слухи дошли до Сухомлинова, он потерял доверие к Мышлаевскому и, заподозрив его в стремлении под него подкопаться, в один прекрасный день сделал соответствующий доклад Государю, и совершенно неожиданно для всех, и прежде всего для самого Мышлаевского, последний получил рескрипт, в котором было сказано, что, чрезвычайно ценя высокий административный стаж Мышлаевского, Государь находит, что Мышлаевскому ради будущей карьеры надо получить соответствующий строевой стаж, а потому ему надо откомандовать корпусом. И вслед за этим состоялся Высочайший приказ о назначении Мышлаевского командиром корпуса на Кавказе. Мышлаевский совсем потерял почву под ногами, он рвал и метал, хотел подать в отставку. Затем несколько успокоился и поехал командовать корпусом на Кавказ.

Заместителем Мышлаевскому был назначен на должность начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Гернгросс. Гернгросс хотя и окончил в свое время Академию Генерального штаба, но вернулся в свой Кавалергардский полк и затем служил только в строю. Штабной службы и службы Генерального штаба он совершенно не знал; с административными вопросами не был знаком. Он был хороший строевой начальник, безукоризненно порядочный и умный человек, но для должности начальника Генерального штаба он был совершенно не подготовлен. Для меня осталось загадкой, как мог Гернгросс согласиться пойти на должность начальника Генерального штаба.

Сухомлинов же остановил на нем свой выбор потому, что знал порядочность и честность Гернгросса и был уверен, что он не будет под него подкапываться. Кроме того, у Гернгросса были большие связи в придворном мире, и он пользовался расположением со стороны Вдовствующей Императрицы Марии Федоровны. Назначая Гернгросса начальником Генерального штаба, Сухомлинов надеялся через него получить поддержку со стороны Вдовствующей Императрицы и придворных кругов.

Будучи назначен начальником Генерального штаба, Гернгросс, собрав своих ближайших сотрудников (Ю.Н. Данилова – генерал-квартирмейстера, начальника Организационного отдела – Беляева, начальника Мобилизационного отдела – меня, начальника Управления военных сообщений – Добрышина194), сказал нам приблизительно следующее: «Государю было угодно назначить меня начальником Генерального штаба. Я откровенно сказал Его Императорскому Величеству, что я совершенно не подготовлен для этого поста, но Государь все же пожелал, чтобы я был назначен. Больше возражать я не счел возможным. Не скрою от вас, что я совершенно не знаком с работой начальника Генерального штаба и вся моя надежда на то, что вы мне поможете в моем трудном положении. Я постараюсь возможно скорей ознакомиться с вопросами, связанными с моей должностью, но пока руководить работой я не могу. Я прошу вас вести работу самостоятельно, держа меня в курсе дел и договариваясь между собой. Если же вы не договоритесь по какому-либо вопросу – приходите ко мне, и мы совместно будем решать вопрос».