— Не жалеете? — спросил с места какой-то нахал.

Батенский не обиделся.

— Конечно, не жалею! Ведь мои больные очень редко умирают, а мои диагнозы не может оспорить ни один патологоанатом. Разве есть в медицине лучшая специальность?

— Вы забыли упомянуть, что ваши больные никогда не вылечиваются! — крикнул с места тот же голос.

— Я забыл упомянуть, что психиатрия — очень спорный предмет, — улыбнулся лектор. — И за один и тот же ответ на экзамене можно получить от двух до пяти. Все определяется личным отношением экзаменатора. Еще реплики с места будут?

Реплик не было.

— А самое главное — что работать не надо, — добавил Батенский. — Сидишь целый день, лясы точишь и еще зарплату за это получаешь. Красота!

— Тучи сгущаются — Святослав Филиппович любил высказаться красиво и неоднократно вскользь упоминал о том, что на пенсии намерен посвятить себя литературе — начать с мемуаров, а там уж как пойдет. — Чтобы в один и тот же день заявиться в пять отделений!

Речь шла о тройке провокаторов — женщине и двух мужчинах, начавших свое хождение по больнице со второго отделения.

Заведующие, получившие сообщение Геннадия Анатольевича, реагировали правильно — гневались и выгоняли провокаторшу вон. Никто, слава богу, не пострадал, но тревога осталась. Тревога, можно сказать, просто витала в воздухе.

— Это означает что? — Главный врач замолчал в ожидании ответа.

— Это означает, что ребята попытались в легкую, с налета, срубить бабла и обломались. — Аргунов, заведующий пятым мужским отделением, оскалил в улыбке желтые прокуренные зубы.

— Борис Леонидович… — укоризненно протянул главный врач. — Вы же культурный человек! Что за выражения «срубить бабла» и «обломались»?

— Я Пажеских корпусов не кончал, — буркнул Аргунов.

— Охотно верю, и я, представьте себе, тоже. И откуда такое легкомыслие? Вы что, всерьез думаете, что это была попытка экспромтом получить с нас какие-то суммы? А если это серьезная разработка?

— Серьезная разработка невозможна без внедрения агента, — пошутил заведующий восьмым женским геронтологическим отделением Ханин.

— А ну прекратили ерничать! — рявкнул главный врач, усиливая эффект ударом ладони о стол. — Как дети, честное слово! Ты, Михал Михалыч, со своими старухами шути, им давно все до… сам понимаешь до чего! А у меня или открывай рот по делу, или не открывай вообще! Третьего не дано.

— Извините, Святослав Филиппович, — опустил голову Ханин.

— Святослав Филиппович прав — они просто так не отстанут, — поддержал начальство Лычкин. — На некоторое время, ну, минимум на месяц, если не на два, нам следует соблюдать повышенную осторожность. И если уж и идти кому навстречу, то только своим, проверенным, давно знакомым клиентам…

— Насчет давно знакомых, Геннадий Анатольевич, я бы не обольщалась, — перебила его Пухова, заведующая одиннадцатым женским отделением. — У моей сестры в поликлинике две недели назад был случай. Пришла к невропатологу на прием женщина с одного из участков. Давно знакомая, можно сказать — доверенная. Попросила больничный на недельку, устала мол, сунула в карман две тысячных купюры и ушла, чтобы через секунду вернуться с двумя оперативниками. Все… Ждут теперь суда.

— Вот тварь!

— Ни хрена себе!

— Кому же верить?

— Там между этой женщиной и невропатологом никакого злопамятства не было, Нина Петровна? — уточнил Лычкин.

— Совершенно никакого. Сестра склонна подозревать, что дамочку могли попросить «помочь» по знакомству. А может, саму на чем-то прижали, она, кажется, бухгалтер, и теперь отрабатывает или зарабатывает расположение.

— Зачем гадать? — подвел черту главный врач. — Мотивы здесь неважны. Важно то, что и от «своих» можно получить подножку. Так что поблагодарим Нину Петровну за хороший пример и сделаем себе зарубку на носу.

— С кем же тогда можно работать? — развел руками Ханин.

— Неправильно ставишь вопрос, — прищурился главный врач. — не «с кем», а «как». А вот так: «семь раз подумай — один раз возьми». Это единственный способ. И побольше внимания уделяйте мелочам. Вон, Геннадий Алексеевич как оперативницу разоблачил! Прямо как Шерлок Холмс! Ты расскажи, чтобы все знали…

Лычкин не без удовольствия рассказал слегка приукрашенную историю с разоблачением провокации.

— А если бы ничего не насторожило — взял бы? — снова прищурился главный врач. — Вот так, с первой встречной?

— Все они когда-то были первыми встречными, Святослав Филиппович, и лишь потом стали старыми знакомыми, — усмехнулся Лычкин. — Но сразу бы, конечно, при первой встрече не взял бы. Попросил бы привести на консультацию брата, присмотрелся и тогда уже… Но если смотреть в корень, то риск есть всегда. По лезвию ножа ходим…

— По минному полю, — поправил главный врач. — Так что будьте бдительны и помните, что лучше вообще не откусывать, чем откусить много и подавиться.

«Так то оно так, но ведь тебе каждый месяц вынь да положь то, что причитается, — подумал Лычкин, стараясь не встречаться взглядом с главным врачом, чтобы ненароком не выдать свою неприязнь. — Ты же не будешь отменять свой „ясак“. А откуда его прикажешь брать? Из зарплаты?»

— Напоминаю — особенно осторожны будьте со списыванием учетных препаратов! — Главный врач погрозил собравшимся пальцем. — Наркоконтроль не спит! И не стоит уповать на то, что ваши пациенты ничего не понимают. Понимают, еще как понимают, а то, чего они не понимают, расскажут ваши сотрудники. Классическая схема же такова — берут за руку одного, а он сдает всю компанию. Вы что, детективов не читаете? Нет? Ну, тогда хотя бы сериалы смотрите… А то ведь какую историю ни возьмешь, так у всех лечение по максимуму! А копнешь — так сразу увидишь, что это туфта. Опять же, если бы вы сами эти таблетки глотали да своим левым клиентам из собственных рук скармливали — тогда еще полбеды. Но вы же их и сбываете, а при торговле ниточка длинная тянется…

— Да что вы, Святослав Филиппович! — заволновались заведующие.

— Разве мы не понимаем?!

— Делать нам больше нечего!

— Мы же не идиоты!

— Станем мы пачкаться, Святослав Филиппович!

— Вы, может, и не станете, а ваши старшие сестры — точно станут. У них это основная статья доходов. Я попрошу Нелли Павловну еще раз поговорить со старшими сестрами.

Если главный врач вне припадков гнева выражался культурно, то главная медсестра Нелли Панкова заканчивала нецензурным словом каждую фразу. Собравшиеся заметно повеселели, некоторые даже заулыбались, представляя в уме ее беседу с подчиненными.

Настало время перейти от глобальных проблем к частным.

— Марина Николаевна, что у вас с Агуреевой? — спросил главный врач у заведующей женским психоневрологическим отделением.