— Генерал Дина Келл, Медвежьи Когти, Второй легион Эстории. Вы находитесь на территории Конкорда. Чего вы хотите?

Келл осознала, что со стороны ее людей не доносится ни звука. Можно представить, как они напрягают слух, чтобы уловить любой обрывок разговора.

— Прошу прохода на юг. В обмен на информацию.

Келл приподняла брови.

— А почему бы вам просто не повернуть назад? Мы не станем мешать вам вернуться в Цард.

— Это и есть информация.

— Он убивает всех. — Келл покачала головой. — Друзей и врагов без разбора.

— По-видимому, мы все его враги.

— И вам недостает друзей. Похоже, вы их плохо выбираете.

Келл не находила удовольствия в таком повороте событий. Это могло не улучшить, а лишь усугубить положение. Но человек, стоявший перед ней, хотя и был врагом, внушал ей симпатию и доверие. Она видела в нем воина, с которым можно встретиться в бою, но от кого вряд ли следует ждать расчетливого предательства.

— Мы должны объединиться против общего врага, — сказал цардит.

Ее симпатия поуменьшилась.

— Это вы привели его сюда. Вы дали ему людские ресурсы, чтобы его извращенные мечты превратились в реальность.

— Надо полагать, ты не испытываешь любви к моему народу. — Просентор склонил голову. — Но ты единственная помогла раненому цардиту уйти с дороги и, наверное, понимаешь, что наша вражда сейчас далеко не главное.

— Я понимаю, что ни один человек не должен испытать судьбу ходячего мертвеца. И далека от того, чтобы возлагать на солдата вину за решения, принимаемые высшей властью. Но мне предстоит решить конкретный вопрос: позволить ли двум с половиной сотням воинов страны, с которой мы воюем более пятнадцати лет, беспрепятственно пройти вглубь нашей территории. Кстати, зачем тебе это надо?

— У нас обоих есть проблемы, и, откровенно говоря, они схожи. — Рутрар улыбнулся. — Я прошу прохода для того, чтобы встретиться с моим королем и рассказать ему о судьбе его сына и шести тысяч воинов.

— Что ж, по крайней мере, это честно. А где ваш король?

— Движется маршем через Атреску.

— Ты это точно знаешь? — нахмурилась Келл. — Как я понимаю, на границе Атрески у нас сосредоточены серьезные силы. Мы только что вернули себе Атреску и обратно ее не отдадим.

Рутрар промолчал, и Келл не понравилось выражение его лица, какая-то смесь сожаления и упрямства. Но тут раздались оклики его людей, он помахал им рукой и, так и не ответив на ее вопрос, заговорил о другом.

— Нам всем нужно двигаться. Армия Гориана Вестфаллена близко, она будет наступать, а возвращаться к нему мы не намерены. Сражаться с вами, чтобы прорваться, нам бы, конечно, не хотелось, но мы готовы и к этому. Но помните, генерал, что, убивая друг друга, мы лишь пополняем ряды его мертвого воинства.

— Как далеко позади они находятся?

— По вашим меркам, менее чем в половине мили. Они движутся медленно, но…

У Келл не оставалось выбора.

— Тогда мы выступаем. Ты ездишь верхом?

— Я из южных степей.

— Хорошо. Твои воины пойдут впереди моей кавалерии. Ты поедешь со мной. Думаю, тебе есть еще о чем мне рассказать. И пусть твои люди воздержатся от попыток избавиться от нас, мы будем это пресекать. Оружие мы вам оставим, поскольку тащить на себе лишний груз нам не с руки, а бросать его, чтобы досталось врагу, тоже не хочется. Но до прибытия на место вы будете считаться моими пленными. Это ясно?

Рутрар кивнул.

— Но кто-то из моих людей должен отслеживать передвижения врага.

— Ни к чему. Это возьмут на себя мои всадники.

— Понятно.

— Тогда вперед. Мертвые ждать не станут.

* * *

Роберто сидел, обхватив голову руками и прислушивался к удаляющимся шагам мертвецов. Земля откликалась мучительной, пугающей вибрацией. Он едва успел остановить Юлия, тщетно пытавшегося взывать к мертвым, и поспешно увести его на каменистую низменность близ вяло текущей реки. Повсюду, где прошла волна неведомой, сотворенной Горианом скверны, все покрылось какой-то слизью, омертвело и загнило. Едва ли не самое гнусное использование способностей Восходящего, если не считать, разумеется, омерзительного пробуждения мертвых. Того, что довелось увидеть Роберто — извивающихся расчлененных тел, пытавшихся выбраться из братской могилы, — ему не забыть до конца жизни. И там, среди этих несчастных, лишенных покоя даже после смерти, был и его брат.

— Что будем делать? — спросил Юлий.

Полдень еще не наступил, а Роберто казалось, что сегодня он уже прожил целую жизнь. Ему хотелось спать, но он знал, что и во сне не избавится от жутких видений. Хотелось выть от ярости и бессилия. Хотелось вырыть брата из могилы и увидеть его целым и живым. И еще хотелось так врезать гласу Юлию Бариасу, чтобы тот заткнулся раз и навсегда.

Роберто уставился на Юлия. Глас, весь перемазанный в глине и грязи, сидел на земле чуть пониже него, глядя на реку. Из пореза на левом плече тянулся кровавый след.

— Зачем ты это сделал?

— Что? — Юлий повернулся к нему.

— Спрыгнул. Пытался исправить непоправимое. Что на тебя нашло?

— Хороший служитель ордена никогда не бросает своих верующих, — ответил Юлий. — Невзирая на риск. А зачем ты спустился?

— Честно признаться — понятия не имею. Будь у меня время подумать, наверное, вовсе не стал бы ввязываться. О, прости, ты, надо полагать, не ожидал такого ответа? Может быть, мне тоже стоило сказать что-то банальное, вроде того, что «хороший наследник Адвоката никогда не бросит своего служителя ордена, невзирая на риск», но в отношении тебя это была бы ложь.

Можешь сидеть там и считать, что я озлоблен и намеренно растравляю нашу ссору, мне наплевать. Я только что потерял брата. Я только что видел, как Павел Нунан, поглощенный волной скверны, умер, а потом снова поднялся на ноги и пошел, но уже как мой враг. На моих глазах мертвецы вторглись на землю моей матери, а я застрял на границе с человеком, вместе с которым меньше всего хотел бы выбираться из подобной передряги. С человеком, который хочет судить меня и сжечь.

Ты хочешь знать, что будет дальше? Так вот, с наступлением ночи я собираюсь пошарить в крепости и около нее, поискать что-нибудь полезное. Причем наиболее полезной вещью, исходя из нашего положения, я считаю лодку. Потом я намереваюсь как можно быстрее попасть обратно в Эсторр, по дороге предупреждая каждого встречного о том, что надвигается. Ты можешь пойти со мной, если сумеешь не отставать и помалкивать. Но если ты еще раз подвергнешь риску мою жизнь, я без колебаний зарублю тебя и брошу гнить. Я ясно выразился?

Может быть, до того, как тебя понесло спасать мертвых, ты находился под защитой Келл, Нунана и Медвежьих Когтей, но больше на это не рассчитывай. Нунан сам пополнил ряды мертвецов, судьба Келл пока неясна. Мы с тобой остались вдвоем, а у тебя, как я вижу, даже меча нет.