Эллизариэль загадала сложную загадку. Как, скажите на милость, можно соблазнить незнакомую ведьму, имея в распоряжении всего лишь ночь? Это только в сказках прекрасному перворожденному стоило прикоснуться к смертной, как она забывала все на свете и уходила вслед за возлюбленным, не задавая лишних вопросов. Реальность же разительно отличалась от мифов. Не далее как сегодня (или уже вчера?) человеческая ведьма угрожала нанести его внешности непоправимые увечья мечом. Мистраэль задумался. Может, ее опоить чем-нибудь?

– Это просто гениально! – возрадовался перворожденный. – Именно опоить… Да, сдается мне, любовное зелье будет здесь уместным.

Эльф стрелой метнулся в кладовую, где хранились разнообразные зелья, и схватил с одной из полок требуемый флакон. Он не стал заморачиваться с самостоятельным изготовлением любовного напитка. Во-первых, для этого у него не было нескольких недель, во-вторых, зачем корпеть над сложным составом, если в наличии имеется готовый. Затем Мистраэль сбегал в погреб и изъял из личных запасов матери бутылку коллекционного вина. Теперь у него было не только зелье, но и жидкость, в которую его можно было подмешать. Раз уж его поставили в жесткие временные рамки, Мистраэль решил действовать наверняка, чтобы сразить даму буквально наповал. Он решил сервировать для леди романтический ужин. И подошел к этому делу творчески.

На письменный стол легла новая личина. Теперь это были не просто три деревянные, отполированные и покрытые лаком доски, а резной столик, миниатюрный и изящный. На него ажурной паутиной легла мягкая кружевная скатерть, светясь в темноте совершенством хитроумного плетения. Казалось, созданные ловкими пальцами неизвестных искусниц, вот-вот оживут и легко спрыгнут на пол тонконогие серны, и поскачут куда-то зайцы. Мистраэль невольно залюбовался полученным эффектом. Ставить на это совершенство что-либо казалось почти святотатством, если бы высокие хрустальные бокалы не были бы так прекрасны. Свет трех свечей в серебряном чеканном подсвечнике причудливо отражался в ломаных гранях хрусталя. Бутылка старого вина (за которое мать наверняка его убьет, если ничего не выгорит) и старинная фарфоровая ваза с лучшими фруктами, выращенными заботливыми руками придворных садовников, дополнили натюрморт.

Мистраэль придирчиво осмотрел полученную композицию со стороны, словно талантливый скульптор свое лучшее произведение, и недовольно наморщил лоб. Все было почти идеально, но чего-то не хватало. Что бы это могло быть? Эльф медленно обошел столик, задумчиво постукивая указательным пальцем правой руки по уголку губ.

– Ну конечно! – радостно воскликнул Мистраэль, подпрыгивая на месте. Нечто подобное испытал Ньютон, когда на его голову свалилось яблоко. – Цветы!

И букет просто обязан быть под стать сервировке стола! Тут обычными ромашками не обойдешься. Значит, необходимо обзавестись прекрасными цветами в сжатые сроки, и одна идея, где добыть последний компонент грядущего романтического свидания, у него имелась. Мистраэль щедро плеснул приворотное зелье в один из бокалов и умчался в сторону личного цветника Правителя. Именно там цвели самые прекрасные растения, собранные по всему свету и улучшенные благодаря стараниям придворных садовников. Надо было спешить. Эта ночь не продлится вечно.

В некотором роде Мистраэлю повезло: ни одному эльфу просто в голову не приходило, что цветы из личной оранжереи Повелителя можно оборвать на букеты, и поэтому охрану никто не выставлял. Мистраэль гибкой тенью проскользнул внутрь первой попавшейся теплицы. Ему повезло. Именно здесь выращивались самые прекрасные сорта роз. Он выбрал черные. Необычные цветы обладали почти завораживающей красотой и тонким сладким ароматом.

Мистраэль пристально оглядел окрестности и обнажил клинок. Блеснуло стальное лезвие, и вместе с шипастыми стеблями, покорно легшими в руки, в пораженный собственной смелостью мозг вошла мысль: если докажут, что в пропаже цветов виновен именно он, его ждет долгая и мучительная смерть за кражу уникальных растений. Мистраэль тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Глупо думать о том, что еще не свершилось. Не пойман – не вор.

Он выскользнул из ограбленной оранжереи так тихо, что стороннему наблюдателю показалось бы, будто это причудливая игра света и тени в серебряном свете луны. Мистраэль крепко прижался спиной к каменной стене одной из башен и попытался перевести дух. Пульс раненой птицей бился где-то в районе горла, мешая нормально дышать. Стук сердца барабанным боем отдавался в ушах, казалось, вот-вот высунутся из окон эльфы, разбуженные громким ритмичным звуком. Он глубоко вздохнул и попытался сосчитать до десяти, чтобы успокоиться.

Вдруг звезды заволокло тучами. Ветер налетел буквально из ниоткуда, и в его надсадном вое явственно угадывался громкий лязг оружия и крики, словно кто-то гнал во весь опор своих лошадей, причем топот последних раздавался откуда-то сверху. Эльф удивленно моргнул и машинально прижал к себе букет. Он даже не почувствовал, что острые шипы легко вспарывали ткань рубашки и впивались в кожу.

И тут в ночном небе показалась кавалькада всадников. Мистраэль затаился, боясь лишний раз вздохнуть и тем самым выдать пришельцам тайну своего местоположения. Воины резко осадили своих ретивых коней и те, горячась, принялись бить передними копытами. От группы отделился один из воинов и, бряцая оружием, направил своего жеребца к горящему окну северной башни. Мистраэль невольно задумался: кому так не повезло? Визит подобных охотников не сулит ничего хорошего вне зависимости от времени суток, когда его нанесли. И почему не воет охранная сигнализация замка? Магический контур круглосуточно охранял город от непрошеных гостей. Неужели защита стен ослабла? Или дело в том, что гости прибыли с неба?

Тем временем всадник деловито подрулил к одному из окон, легко перекинул через подоконник какой-то объемный сверток и скрылся внутри. Любопытство заставило Мистраэля плюнуть на соображения безопасности. Стараясь не шуметь, он ловко вскарабкался на макушку одного из садовых деревьев. Благо дерево стояло близко к северной башне и выросло достаточно высоким, чтобы можно было с него подсмотреть, что происходит за нужным окном. Единственное неудобство заключалось в полном отсутствии звукового сопровождения картинки.

Тем временем слуа не терял времени даром; он оглядел комнату, остановил взгляд на гигантской кровати и прямиком направился к ней. Мистраэль замер от неожиданности и даже перестал дышать. Незваный гость бросил сверток прямо поверх шелкового покрывала и сам плавно скользнул следом. Увиденное потрясло Мистраэля до глубины души; он сделал резкий вздох, тут же хрупкое равновесие было безнадежно потеряно, и эльф, ломая сучья и размахивая руками, ухнул вниз. Несмотря на критичность ситуации, он не орал во все горло, а до крови прикусил нижнюю губу. Если привлечь внимание слуа, они вряд ли поспешат на помощь, скорее добьют, чтобы не мучился.

Встреча с землей прошла жестко. Удар выбил из легких весь воздух, перед глазами поплыли разноцветные круги, а в голове поселился колокольный звон. Пока Мистраэль лежал на земле, пытаясь глотнуть хоть немного воздуха, на подоконнике появился слуа и просто прыгнул вниз. Несколько мучительных секунд Мистраэль не дышал, не двигался, просто таращился на летящего прямо на него слуа. Отползти или откатиться он не мог. Оставалось только лежать и беспомощно глядеть на падающего с неотвратимостью рока воина. Конь слуа коротко заржал и кинулся хозяину наперерез. Мощные копыта скакуна взрыли землю буквально в двух сантиметрах от лица обомлевшего эльфа. Слуа приземлился точно в седло, дал скакуну шенкелей и с диким гиканьем умчался в ночь, оставив эльфа пребывать в беспамятстве.