– Значит, вы намерены изменить отношение к нам?

– Подождите, – раздался чей-то голос. – Надо подумать.

Присмотревшись, Миками увидел Хороиву, ведущего репортера Эн-эйч-кей.

Ямасина и Янасе:

– Хороива прав. Глупо все с ходу отметать!

– Полная открытость как главный принцип – большой шаг вперед. По крайней мере, здесь остается место для дискуссий. – Кадоике из «Киодо ньюс» тоже подал голос в защиту предложения. – Раз нам делают такое предложение, мы обязаны хотя бы взвесить все за и против!

– Вы правы! – зашумели «умеренные». – Давайте все обдумаем, обсудим.

– Надо устроить общее собрание!

– Да, конечно, можно провести общее собрание и принять решение!

Миками заметил, как ошарашен Акикава. Губы у него шевелились, но с них не слетало ни звука. Другие «твердолобые» молчали, но все выглядело так, как будто почти все они уже согласились.

Все произошло именно так, как и представлялось Миками.

– Ну а как насчет доказательств? – послышался женский голос.

Все посмотрели на Мадоку Такаги из «Асахи».

– Каких доказательств?

– Вы говорите о полной открытости, но это пока пустые слова. Нам нужны доказательства. Возьмем, к примеру, недавнее ДТП в Оито. За рулем машины, сбившей пенсионера, сидела беременная женщина. Вы согласны сообщить нам ее имя и адрес?

Ее слова прозвучали как слова богини – богини смерти.

– Погодите, Такаги! – пронзительно закричал Сува. – Вы в самом деле хотите снова поднять этот вопрос? Мы ведь уже закрыли обсуждение! Кроме того, сейчас уже поздно вставлять эти сведения в статью!

– Мы ничего не закрывали! Тема остается актуальной. Наши отношения ухудшились именно из-за того, что мы хотели узнать имя виновницы, а вы упорно отказывались его сообщить. Я не уверена, что вы имеете право говорить о прогрессе в наших отношениях, если мы вначале не уладим этот вопрос.

– Но…

Сува замолчал и уставился в пространство. Его возглас лишь подчеркнул весомость довода Такаги. Настроение в комнате снова начало меняться. Многие заговорили одновременно, поддерживая требование Такаги, – как «умеренные», так и «твердолобые».

– Она права…

– Вначале надо уладить этот вопрос.

– А общее собрание можно и потом провести…

Акикава тоже приободрился и взял себя в руки. Он быстро оглядел собравшихся.

– Хорошо. Мы повторяем просьбу к управлению по связям со СМИ назвать нам имя женщины-водителя. Возражения есть?

– Нет! – дружно закричали собравшиеся.

Акикава повернулся лицом к Миками. Миками показалось, будто Акикава ухмыляется.

– Значит, решено. Миками, все очень просто. Мы высоко оценим ваш жест доброй воли, который послужит доказательством серьезности ваших намерений.

Миками закрыл глаза. Веки его дрогнули. Ему показалось, что он слышит, как у него за спиной бьются сердца Сувы, Курамаэ и Микумо. Он так и знал, что дело дойдет до этого. Он не предвидел деталей, но казалось неизбежным: для того чтобы управление по связям со СМИ действительно стало окном во внешний мир, у него нет другого выхода. Придется частично оборвать свои связи с полицией.

Он открыл глаза.

– Отлично. Мы принимаем ваш запрос.

Он почувствовал, как кто-то сзади дергает его за пиджак.

– Мне придется сходить за документами, – сказал Миками, направляясь к выходу.

Его подчиненные вышли за ним следом. Как только они вернулись к себе, Сува закричал:

– Вы в самом деле хотите им сказать?!

– Мы должны уважать свои обещания.

– Как некстати! Очень некстати! Все будет кончено, если они поймут, что она связана с «Кинг цемент».

– После замужества она поменяла фамилию. Если нам повезет… – сказал Курамаэ, но Сува повысил голос, перекрикивая его:

– Не настолько они тупы, черт побери!

Миками выдвинул ящик стола и достал нужный документ. Заодно прихватил с собой прозрачную папку, оставленную Курамаэ.

– Миками-сан, прошу вас, не надо! – Сува с отчаянным видом преградил ему путь. – Это ведь все равно что дело об изнасиловании… Пожалуйста, скажите им, что вы не можете обнародовать ее имя!

– Если я скрою ее имя, все будет тянуться до бесконечности.

– Миками-сан, – вступила Микумо, умоляюще сложив руки. – Когда я говорила о том, что мы не должны пользоваться грязными приемами и полагаться на уловки… я была наивной дурой! – Она низко опустила голову.

Миками ответил:

– После слов Такаги меня вдруг осенило. Невозможно открыть окно изнутри. Если мы хотим довести дело до конца, попробуем зайти снаружи.

Обойдя их, он шагнул в коридор. Как только он переступил порог, Сува схватил его за руку:

– Миками-сан, в последний раз прошу! Повремените с ответом! Если вы все им скажете, вы потеряете работу.

– Постараюсь, чтобы этого не произошло.

– Какая разница? Все будет кончено. – Сува не выпускал его. – Я… если можно, мне бы хотелось и дальше работать у вас под началом.

В коридоре было совершенно тихо.

Миками медленно отвел в сторону руку Сувы.

– Если вы в самом деле этого хотите, должны понимать, что я должен довести дело до конца!

Сува покорно склонил голову. Микумо закрыла лицо руками.

Курамаэ нависал сзади, как призрак. Миками подошел к двери пресс-центра.

– Оставайтесь здесь, – велел он Суве, кладя руку ему на грудь.

– Но…

– Считайте, что вы в резерве. Будь вы на моем месте, вы попросили бы меня о том же.

Когда он вошел, все репортеры дружно встали со своих мест и выжидательно посмотрели на него. Они напоминали оркестрантов, которые ждут первого взмаха дирижерской палочки.

– Я намерен сделать объявление. – Репортеры открыли записные книжки. – Виновницу ДТП в Оито зовут Ханако Кикуниси. Ха-на-ко Ки-ку-ни-си. Ей тридцать два года. Проживает по адресу: один-пятнадцать-три, улица Саяма, Оито.

В ответ послышалось скрипение ручек. Через несколько секунд все всё записали и вскинули взгляды на него. Настал миг их победы. Они добились своего! Им удалось узнать имя и адрес виновницы ДТП. Однако они не ликовали. Все остыли и успокоились. Миками показалось, что спокоен даже Акикава.

– Могу сообщить вам еще кое-что, – продолжал Миками, мысленно подбираясь. – Ханако Кикуниси – дочь Такудзо Като, председателя «Кинг цемент».

Вначале все недоуменно молчали. Постепенно до них начало доходить…