Несколько позже их Союз спасения переименовали в Общество истинных и верных сынов отечества. Оно было не особенно многолюдным и не очень тайным, да и декларировавшиеся им цели были умеренными. Соратники, именовавшиеся «мужами» и «братьями», обязывались поддерживать благие начинания властей, препятствовать злу и искоренять социальные пороки. Обличать злоупотребления чиновников, бороться с казнокрадами и вести среди населения разъяснительную работу. Вроде как имелись и тайные цели, но те не оглашались. Понятно, как же без секретности, несколько ступеней посвящения и слово «брат» в обращении друг к другу наводят на мысли о масонском клише. Правда, «братьев» было совсем не много, человек тридцать от силы.

Образованный в январе следующего 1818 г. Союз благоденствия насчитывал уже несколько сотен членов и имел отделения в Петербурге, Москве, Тульчине, Полтаве, Кишиневе, Тамбове и Нижнем Новгороде. Целей, преследовавшихся этой организацией, в свою очередь никто не скрывал. А чего скрывать-то: помогать правительству, искоренять коррупцию, народишко темный просвещать, словом, ничего предосудительного. Эти планы не были тайной для императора Александра I, перелистав добытый агентурой устав Союза, самодержец якобы печально вздыхал, мол, вот, паразиты, сам таким романтиком был…

В общем, никто заговорщиков и пальцем не тронул, правда, кое-какие меры предосторожности все же были предприняты. Масонские ложи от греха подальше запретили, за армией приставили приглядывать тайную полицию. Вероятно, на решение царя повлияли упомянутые выше революции в Испании, Италии и Греции. Будучи умудренным политиком, он наверняка осознавал: масонские организации, со всеми их распрекрасными лозунгами и протоколами о намерениях, легко превращаются в превосходный инструмент закулисного влияния, и далеко не Россия тут — законодатель мод. Идеологические войны — дело тонкое. В конце концов, кошмарный пример Франции был достаточно свежим. Там ведь тоже много и долго твердили о светлом будущем, рисуя молочные реки в кисельных берегах. А вместо идиллии получили жуткую резню. Кстати, раз уж речь пошла о масонах, самое время спросить, а откуда это они взялись в России?

Я возвещаю Вам о чуде Бранденбургского дома!

Король Фридрих Великий

Считается, первая российская масонская ложа была организована в 1731 г. при содействии Великой ложи Англии. Как пишет Олег Платонов, даже возглавлял ее англичанин на русской службе Джон Филиппе.[435]Через десять лет его сменил шотландский генерал Джеймс Кейт.[436]Немцы отстали от британцев на семь лет, первые сведения о проникновении в Россию берлинской ложи Трех Глобусов датируются 1738-м. Это вторжение не ускользнуло от внимания Тайной канцелярии, ее шеф граф Шувалов[437]сделал императрице Елизавете соответствующий доклад. Однако никто всерьез не противодействовал процессу, и к середине XVIII столетия членами масонских лож стали многие представители высших эшелонов власти, в том числе и те, кто входил в окружение императрицы. Удобный формат отношений, слов нет, встретиться в непринужденной обстановке в свободное от работы время и обсудить накопившиеся проблемы. Одна была беда. Русские масонские ложи были вторичны по отношению к западным. То есть были не самостоятельными структурами, а, скорее, выступали филиалами европейских материнских лож. А те, в свою очередь, как уже не раз говорилось выше, зачастую служили филиалами разных секретных организаций и спецслужб вроде ордена иллюминатов или, скажем, Интеллидженс сервис. Следовательно, тщательно исполняя инструкции, спускаемые вниз зарубежными мастерами, русские «братья» рисковали стать изменниками Родины в самом прямом смысле этого слова. Кто сказал, будто где-то на берегах Майна или Темзы кто-то станет печься о безоблачном будущем России, да с каких таких пирогов!

Последствия такого положения вещей не замедлили сказаться уже по ходу Семилетней войны, когда, например, после кровопролитного Кунерсдорфского сражения летом 1759 г. победоносные войска генерал-аншефа Салтыкова[438]не заняли Берлин, а это было плевое дело. Дорога на столицу оказалась открытой, Пруссия очутилась на грани катастрофы, ее несчастный король слал панические депеши: «Лелик, все пропало!» Ну, точнее, почти так. «Все потеряно, спасайте двор и архивы!» — приказал он министру, но тут русская армия встала как вкопанная. Историки пишут, главнокомандующий получал из обеих столиц, Санкт-Петербурга и Вены, противоречащие друг другу приказы, императрица тяжко хворала, а ее сын, будущий Петр III, обожествлял поверженного, но недобитого Фридриха. «Я возвещаю Вам о чуде Бранденбургского дома! — писал уже на следующий день отрусивший перышки прусский король. — В то время, когда враг, перейдя Одер, мог закончить войну, он ушел в направлении Либерозе». Так впоследствии это невероятное событие и вошло в анналы истории под именем Чуда Бранденбургского дома. К слову, это было не первое чудо в исполнении русских. За два года до описываемых событий, в 1757 г., под Гросс-Егерсдорфом русскую армию, стоило ей сокрушить пруссаков, сковал точно такой же неслыханный паралич. Правда, командовал ею не Салтыков, а его предшественник фельдмаршал Апраксин.[439]Чудеса не исчерпались и позже. Так, генерал Тотлебен, таки взявший Берлин в 1760 г., позже был уличен в переписке с прусским королем Фридрихом.[440]

Та же картина наблюдалась и в эпоху Екатерины Великой, когда значительная часть правящего класса империи стала зачарованно поглядывать на Запад. Может, в этом и не было бы ничего плохого. Если бы Запад не преследовал повсюду одни свои интересы, хоть уже в те отдаленные времена научился прикрывать их разговорами о всевозможных пресловутых общечеловеческих ценностях…