ты уже не сможешь сидеть на месте. Просто я подумал, что нам действительно необходим настоящий дом.

— Но кто этот заказчик, Коул? Президент? — все еще паранойю, прильнув к его груди. Слишком ярки воспоминания о самом сложном периоде в жизни, поэтому мне так страшно.

— Почти, — он туманно улыбается. Интриган.

— Ты не перестаешь меня удивлять.

— Это не все сюрпризы на сегодня, детка, — ухмыльнувшись, муж еще крепче прижимает меня к себе.

И я таю в его объятиях, как в самом безопасном месте на свете. И этот миг абсолютного счастья стоил для меня каждой слезинки, что я пролила в агонизирующем беспамятстве в самые «темные» минуты без него.

Тьма и свет.

Боль трансформируется в счастье.

Ненависть в любовь.

Запреты рушатся перед лицом тех, кто их создает.

А то, чему суждено появиться на свет, все равно приходит, пусть даже однажды разбившись на пути… к нам.

Это и есть жизнь и ее оттенки. Такая же разная, как и оттенки песка в пустыне. Такая же колкая, как и осколки стекла, подбрасываемых в него невзначай жизнью — для того, чтобы испытать нас.

И обрести долгожданный мираж в той самой пещере, в которой для тебя найдется абсолютно все.

От консервных банок до мириадов звезд…

Мердер

— Когда ты говоришь о сюрпризах, мне становится неспокойно на душе, — нежась в моих объятиях, признается Ангел.

Чуть отстранившись, я поддеваю ее подбородок пальцами, с наигранным возмущением заглядывая в глаза жены. Серебристые счастливые всполохи, разбросанные по голубой радужке, говорят совершенно о другом. Она без ума от моих сюрпризов, а я бесконечно повернут на ней и еще на одной маленькой девчушке, с важным видом изучающей свою новую площадку для детских игр. Няня следует за нашей дочерью по пятам, а у нас с Энжи есть немного времени для нас двоих. Совсем немного… По моим подсчетам минут пять от силы.

— Я обожаю этот дом, — искренне улыбается ангел и, встав на цыпочки, быстро целует в губы. — Покажешь мне спальню, пока Кейт и Эль обходят владения? — заговорческим шепотом спрашивает плутовка. Ее зрачки стремительно расширяются, напоминая мне два бездонных тоннеля, в которые не страшно нырнуть без страховки. С каждым новым днем крылья моего ангела расправляются все шире, и я не сомневаюсь, что их размаха хватит для нас двоих.

— Боюсь, что прямо сейчас не получится, — погладив ее нижнюю губу большим пальцем, с сожалением вздыхаю я.

— Ах да. Твой сюрприз, — не скрывая разочарования, припоминает Энжи. — И что же это? Ты купил мне Бугатти?

— Воу, поумерь аппетиты, детка, — смеюсь я, опуская ладони на ее сочные ягодицы и прижимая плотнее к тем местам своего тела, которые в этот момент отчаянно нуждаются в ней.

— Жаль, — картинно выдыхает ангел, облизывая губу там, где ее касался мой палец. — Но ты намек понял, — плутоватая улыбка расплывается по соблазнительному лицу жены.

— Считай, что я уже работаю над твоим заказом, — ухмыляюсь я. — Мне кажется, или твоя божественная задница стала еще божественней?

— Только ты умеешь так тонко намекать жене, что она растолстела, — безмятежным тоном отзывается Энжи.

— Я этого не говорил, — отрицаю, негромко смеясь.

— Да знаю я, что ты непревзойдённый врун, — она поднимает руки мне на плечи, обнимая за шею. — Неисправимый врун. И чем только ты занимаешься на своих сеансах? Передай доктору Фостеру, что я недовольна.

— Я могу заняться поиском нового терапевта, — невинно улыбаюсь я.

— Только через мой труп, — хмурится ангел. — На самом деле доктор Фостер не так уж плох. Мы не ссорились из-за твоей одержимой ревности уже пару недель. Так что это устойчивый прогресс в сторону позитивного результата.

— Когда это я тебя ревновал, детка? По-моему, последний раз именно ты отличилась, вломившись в мой офис в разгар рабочего дня и уволив мою личную помощницу за неподобающий внешний вид.

— Давай не будем, Коул, — раздражается мой вредный ангел. — Она явно жаждала оказаться на твоем столе и одевалась соответствующе, чтобы тебе не пришлось сильно напрягаться. И ты глазел на ее ноги. Не спорь.

— Не было этого, — абсолютно искренне отрицаю я.

— Я же говорю, ты неисправимый лжец.

— А ты ревнивая фурия, — нежно бормочу я, целуя жену в висок. — Никто кроме тебя, детка. Ты повсюду.

— Ладно, уговорил, — сдается ангел. — У меня тоже есть для тебя сюрприз, Коул, — серьезным тоном добавляет она. Я замираю в предвкушении. Наверное, не стоит скрывать, что я тоже без ума от ее сюрпризов. — Просто удивительно, как вовремя ты построил нам дом…, — взмах длинных ресниц, взволнованный выдох, легкий трепет ее тела, плотно прижатого ко мне, и мое собственное сердце начинает сбиваться с ритма, по лицу растекается идиотская улыбка. Я выгибаю бровь, опуская взгляд на ее грудь, руки поднимаются на талию, накрывая ладонями живот.

— Это то, о чем я думаю? — низким голосом спрашиваю я. У меня перехватывает дыхание от того, как Энжи необыкновенно прекрасна в эту минуту. Она робко улыбается, а аметистовые глаза сияют, как драгоценные камни из коллекции ее отца. Я бережно беру лицо жены в ладони, мысли путаются, язык немеет, хотя именно сейчас мне нужно сказать что-то очень важное и правильное. — Нас станет больше? — немного не то, но она выглядит довольной. В груди печет от избытка чувств, пальцы путаются в ее белокурых волосах. Неужели ангел снова подарит мне маленькое чудо, сделав нашу жизнь еще счастливее?

— Сюрприз! — наше уединение и волшебство момента самым безжалостным образом нарушают ввалившиеся в гостиную Адам и Мелания Саадат. Они вошли с запасного входа, и нельзя сказать, что их появление было таким уж неожиданным. Это я отправил приглашение Саадатам, попросив ничего не говорить Энжи. То, как она каждый раз радуется встречам с семьей, меня самого наполняет теплотой и умиротворением. Какими бы непростыми не были мои отношения с родственниками Анджелины, я готов вытерпеть их присутствие ради ее счастливой улыбки. Да и Эльмира обожает дедушку с бабушкой, безбожно балующих ее.

— Мама? Папа? Как вы…, — выпорхнув из моих объятий, Ангел изумленно смотрит на сияющих улыбками родителей. Их действительно трудно узнать без традиционных анмарских нарядов. Мэл сегодня в образе светской стильной львицы, а Адам или Джаред, как чаще называют шейха родные, больше напоминает банкира или бизнесмена, чем правителя провинции. Следом за Саадатами в дом бесшумно заходят бодигарды влиятельной пары, складывают шуршащие пакеты и коробки с подарками на пол и так же незаметно исчезают.

— Боже, как я рада! — подпрыгнув на месте, Энжи наконец отмирает и бежит к родителям навстречу.

— Мы приехали на новоселье, — заключая дочь в объятия, мягко