Современный человек уверен, что цель цивилизации – дать людям разные блага и комфорт. Это понимает и Путин. На одном из выездных заседаний Госсовета Сергей Бабурин заявил, что русский человек ставит интересы государства выше личных. Путин возразил ему, отметив, что наша политика должна быть ориентирована прежде всего на человека и его нужды, а уж затем – на все остальное.

С момента прихода Путина к власти политический курс России стал представлять собой как бы вектор, непрерывно меняющий свою величину и направление под воздействием множества сил, из которых наиболее существенными были следующие пять:

– воля самого президента, направленная на восстановление государства и на возвращение России статуса мировой державы;

– саботаж начинаний президента аппаратом, особенно той его частью, которая была наиболее тесно связана с интересами ельцинской «семьи» и непрерывно стремилась к реваншу, к возвращению утраченных позиций;

– стремление «олигархов» и вообще предпринимательского сообщества добиваться (чаще всего – не гнушаясь никакими средствами) наибольшей прибыли и влияния;

– растущее недовольство народных масс, особенно наиболее обездоленной их части, нищенским уровнем жизни и повседневным унижением;

– внешние воздействия, преимущественно со стороны Запада (опасность агрессии которого непрерывно возрастала), но с течением времени – также и с других направлений.

К чему привела равнодействующая этих сил к кануну решающих битв, было показано в предыдущей главе. И если бы результативный вектор оставался таким же на протяжении еще хотя бы нескольких лет, то, очевидно, это могло бы привести к взрыву и исчезновению нашего государства как такового. А потому президент должен был устранить те препятствия со стороны перечисленных сил, которые не позволяли ему проводить в жизнь свой стратегический курс. Но очевидно также и то, что если бы он стал наступать всеми силами одновременно на всех фронтах, то потерпел бы неминуемое поражение. Особенно важно было не допустить одновременного нападения на Россию Запада и выступления реваншистов внутри страны. Для этого надо было максимально оттянуть горячую стадию новой «холодной войны» с Западом и нанести сокрушительный удар по его «пятой колонне» в России.

Чтобы разгромить эту вражескую агентуру, привлекать армию не требовалось. Да и армия, пока она не будет реформирована, была скорее объектом воздействия, чем субъектом. Но она потребуется на следующем этапе, когда разразится острый конфликт с Западом, и потому-то президент потребовал создать достойные условия жизни для офицеров. О бюджетниках, рабочих и крестьянах речь тогда не шла. Пока примерно так же обстоит дело при президенте Дмитрии Медведеве, который изложил свое видение перспектив страны в программной статье «Россия, вперед!».

Эта статья поначалу всколыхнула страну. Уже в первые дни на нее поступили тысячи откликов. Уже одно это следует считать весьма позитивным фактором. И пожелания автора, безусловно, были благие.

Но, конечно, можно заведомо сказать, что 99 процентов сказанного в откликах – это вздор, подобный тому, что говорили именитые иностранные гости на новом Всемирном форуме в Ярославле, обсуждают в нынешних СМИ или на интеллектуальных телевизионных тусовках типа «Судите сами». Дело здесь не в том, что пишут и говорят глупые люди (хотя и такое не редкость), а в том, что наша идеологическая и политологическая элита очень отсталая и несовременная, живет категориями прошлого и, выражаясь словами Евангелия, различать лицо неба умеет, а знамений времени не может (Мф 16:3).

Статья Медведева получилась удачная, это – готовый манифест кандидата на очередных выборах президента РФ. А чтобы она стала и программой действий для миллионов россиян, ее, на мой взгляд, нужно было бы дополнить некоторыми положениями.

Так, в ней справедливо говорится, что нам нужно добиться лидирующих позиций в разработке новых видов топлива, информационных и ядерных технологий, медицинского оборудования и медикаментов, современного оружия, в освоении космоса и в развитии традиционных производств. Тут нужно бы сказать, что для этого надо построить сотни заводов, которых у нас ныне нет, и оснастить их новейшим оборудованием, которого пока тоже нет не только в наличии, но и в проекте. Иными словами, речь должна идти о новой индустриализации страны (хотя и в постиндустриальном обществе), причем с опорой на собственные силы, что потребует мобилизации всех творческих сил народа. Тогда читателям станет ясен масштаб задач, которые нам предстоит решить.

Оценка современного состояния России дана в статье в принципе верная, но настолько не конкретная, что создается впечатление, будто речь идет не о нашей стране. А ведь первейшей задачей явится преодоление царящей ныне в стране разрухи – именно так называет народ положение, когда заводы повсеместно стоят или работают на четверть мощности, а то и разрушены, тысячи животноводческих ферм уничтожены, скот на них порезан, заброшенные поля, заросшие уже не бурьяном и даже не кустарником, а лесом, занимают площадь, превышающую территорию нескольких не самых маленьких европейских стран. (И только президент называет разговоры об этом «брехней».)

Надо согласиться с президентом в том, что элементы инновационной системы создавались, и небезуспешно, большевиками, но цена этих успехов была слишком высока. Они достигались, как правило, чрезвычайным напряжением сил, на пределе возможностей тоталитарной государственной машины. Правда и то, что советской системе был присущ самый тяжелый порок – она в значительной степени игнорировала потребности человека. Но следует сказать и то, что это происходило не от скудоумия или жестокости большевиков, а потому, что надо было срочно спасать страну, создавать промышленность и Вооруженные силы перед лицом неминуемого и скорого вражеского нашествия. Если бы тогда это не было сделано, сегодня некому было бы писать статьи типа «Россия, вперед!» Ну, а когда эта опасность миновала, советская экономика еще некоторое время по инерции развивалась как «производство ради производства».

Кстати сказать, и сегодня отнюдь не исключено, что снова возникнет ситуация, когда надо будет спасать страну. И тогда эта задача будет приоритетной, а не задача удовлетворения бытовых потребностей людей. Поэтому не следовало бы уж очень поносить советскую систему – это может впоследствии ударить по нынешней власти. Не нужно и третировать нынешнюю социальную сферу как «полусоветскую»: мы и живем-то сегодня потому, что еще осталась полусоветская (то есть советская, но, как минимум, наполовину изношенная) производственная и социальная инфраструктура. Ведь и оба лидера нынешней РФ в советское время получили образование (видимо, неплохое) и благоприятные стартовые условия для последующего карьерного взлета.

Эти мои слова могут быть восприняты как ворчание старого совка, мечтающего о возврате к прежним, милым его сердцу, советским временам. Да, я человек старый и человек прошлого. Но парадокс нашего времени заключается в том, что именно таким людям прошлого (а не нынешним ультралибералам, как кажется многим у нас во власти) принадлежит будущее. Ведь мир неудержимо идет к социализму. Вся Западная Европа уже сплошь социалистическая, социалисты, социал-демократы, лейбористы всюду либо уже у власти, либо скоро придут к ней. Ученые и политологи спорят, где больше социализма – в бывшем СССР или же в нынешней Швеции или Германии. Социализм в Европе мещанский, европейский, бескрылый, но и от него возврат к капитализму уже невозможен. И Россия, если она хочет стать частью, как говорят у нас, «цивилизованного мира», должна стать социалистической. Не с бандитским же капитализмом нам туда, в калачный ряд, соваться! Но европейский социализм у нас не приживется. Поэтому остается одна дорога: сначала к корпоративному государству, а затем к новому, более совершенному, чем прежний, советскому строю. Вот почему я – человек не только прошлого, но и будущего, в отличие от многих тех, кто ныне красуется на политической арене как самые прогрессивные деятели.