В начале января 1942 г. посол СССР в Швеции Александра Михайловна Коллонтай через шведского министра иностранных дел Гюнтера попыталась установить контакты с финским правительством. В конце января президент Рюти и маршал Маннергейм обсудили возможность проведения предварительных переговоров и пришли к заключению, что любые контакты с русскими недопустимы.

20 марта 1943 г. правительство США обратилось к финскому правительству с предложением о посредничестве в переговорах о заключении мира (США не были в состоянии войны с Финляндией). Правительство Финляндии, посовещавшись с немцами, ответило отказом.

Однако настроение у правительства Финляндии стало портиться по мере неудач германских войск на восточном фронте. Летом 1943 г. представители Финляндии начали переговоры с американцами в Лиссабоне. Финский министр иностранных дел Рамзай направил в госдепартамент США письмо с заверением, что финская армия не станет выступать против американцев в том случае, если они после высадки в Северной Норвегии перенесут боевые действия на территорию Финляндии.

Это предложение, как и последующие перлы финских правителей в 1943–1944 гг., поражает своей некомпетентностью и даже наивностью. Руководство страны надеялось, что все устроится само собой. Ну, почему бы США не угробить 200–300 тысяч своих солдат и не высадиться в Северной Норвегии, да еще и поссориться с Советским Союзом?

В ходе поисков спасительной соломинки финские министры всерьез обсуждали с Маннергеймом возможность конфликта вермахта с национал-социалистической партией в Германии и прочие фантастические варианты.

Постепенно среди простых финнов шовинистский угар начал сменяться пораженческими настроениями. В начале ноября 1943 г. социал-демократическая партия выступила с заявлением, где не только подчеркивала право Финляндии по своему усмотрению выйти из войны, но и отмечала, что этот шаг следует предпринять без задержки.

В середине ноября 1943 г. секретарь шведского министерства иностранных дел Бухеман информировал на одной из встреч посла Коллонтай, что, согласно полученным сведениям, Финляндия желает заключения мира. 20 ноября А. М. Коллонтай попросила Бухемана довести до сведения финского правительства, что оно может направить в Москву делегацию. Правительство приступило к изучению этого предложения, а шведы со своей стороны дали понять, что готовы оказать Финляндии помощь продуктами питания в том случае, если попытки установить контакты с целью заключения мира приведут к прекращению импорта из Германии. В ответе финского правительства на предложение русских отмечалось, что оно готово вести переговоры о мире, но не могут передавать города и иные жизненно важные для Финляндии территории.

Таким образом, Маннергейм, Рюти и Ко были готовы вести переговоры, но в качестве победителей, и требовали передачи Финляндии территорий, находившихся в составе СССР к 22 июня 1941 г. В ответ Коллонтай заявила, что отправным пунктом для переговоров может быть только граница 1940 г.

В конце января 1944 г. финское правительство отправило государственного советника Паасикиви в Стокгольм для неофициальных переговоров с советским послом. Он вновь попытался говорить о границах 1939 г. Аргументы Коллонтай успеха не имели. Более аргументировано высказалась советская авиация дальнего действия.

В ночь с 6 на 7 февраля 1944 г. 728 советских бомбардировщиков сбросили 910 тонн бомб на Хельсинки. Среди них были и экзотические гостинцы, как, например, четыре бомбы ФАБ-1000, шесть ФАБ-2000 и две ФАБ-5000.

В городе возникло свыше 30 крупных пожаров. Горело газохранилище, военные склады, казармы, электромеханический завод «Стрельберг» и т. д. Всего было разрушено и серьезно повреждено 434 здания. Финны сумели оповестить население Хельсинки за 5 минут до начала налета, поэтому потери мирного населения были невелики: 83 убитых и 322 раненых. Потери среди военнослужащих финны не раскрыли до сих пор.

17 февраля был совершен второй налет на Хельсинки. Он был не столь мощным. Всего на город сбросили 440 тонн бомб, из них 286 ФАБ-500 и 902 ФАБ-250. Впервые специально оборудованные бомбардировщики A-20G с высоты 500–600 м пулеметно-пушечным огнем и реактивными снарядами подавляли средства ПВО.

Более мощный налет на Хельсинки был совершен в ночь с 26 на 27 февраля 1944 г. Город бомбили 880 самолетов, было сброшено 1067 тонн бомб, среди которых — двадцать ФАБ-2000, три ФАБ-1000, 621 ФАБ-500 и т. д.

Система ПВО столицы Финляндии действовала малоэффективно. Не помогла и срочно переброшенная из Германии эскадрилья Me-109G, укомплектованная асами люфтваффе (Р. Левинсом, К. Дитче и др.). Всего за три налета наша авиация потеряла 20 машин, включая эксплуатационные потери.

23 февраля 1944 г. Паасикиви вернулся из Стокгольма. Вечером 26 февраля Паасикиви и Рамзай должны были посетить Маннергейма и рассказать о переговорах в Стокгольме. Но доехать из-за бомбежки они не смогли, и маршал в одиночестве слушал разрывы двухтонных «фабов».

Тем не менее, Маннергейм и ряд руководителей Финляндии попытались спорить по территориальным вопросам (между собой, разумеется). Тогда вмешались шведы. Министр иностранных дел Гюнтер, премьер-министр Линкомиес, а затем и сам король обратились к финскому руководству с предупреждением, что требования СССР следует рассматривать как минимальные, и «правительство Финляндии обязано определить свое отношение к ним до 18 марта». Надо полагать, шведы пояснили финнам, что с ними будет в противном случае.

17 марта 1944 г. правительство Финляндии обратилось через Стокгольм к советскому правительству и запросило более детальные сведения о минимальных условиях. 20 марта Москва прислала соответствующее приглашение, и 25 марта государственный советник Паасикиви и министр иностранных дел Энкель на шведском самолете ДС-3 перелетели линию фронта на Карельском перешейке, где по обоюдной договоренности в течение двух часов действовало «окно», и прилетели в Москву.

21 марта Маннергейм отдал приказ об эвакуации гражданского населения с Карельского перешейка и о вывозе различного имущества и оборудования из оккупированной Карелии.

1 апреля в Хельсинки вернулись Паасикиви и Энкель и заявили, что условием заключения мира является принятие в переговорах за основу границ Московского договора. Войска немцев, находящихся в Финляндии, должны быть интернированы или изгнаны из страны в течение апреля — требование, которое было невыполнимо уже по техническим причинам. Но наиболее страшным для финнов на этот раз было, однако, требование советского правительства в счет репарации выплатить 600 млн американских долларов, поставив на эту сумму товары в течение пяти лет.

18 апреля финское правительство официально дало отрицательный ответ на советские условия мира. Вскоре после этого заместитель министра иностранных дел Вышинский по радио заявил, что Финляндия отвергла предложение советского правительства о заключении мира и что ответственность за последствия будет возложена на финское правительство.

К концу апреля 1944 г. положение финских войск на суше, на море и в воздухе стало безнадежным. За Выборгом у финнов не было серьезных укреплений. В стране все здоровые мужчины в возрасте до 45 лет включительно были уже призваны на военную службу.