сопротивляемость злу, у них есть противоядие от гордыни – сознание собственного недостоинства. Православные рыцари всегда будут помнить заветы Ивана Ильина:

«Сопротивление злу силой идет по трагическому и в то же время героическому пути, человек отдает чистоту и спокойствие своего духа… Это служение не может не вызывать в нем духовной тревоги, известного раздвоения… Он должен принимать в душу жестокие поступки и жалости достойные зрелища, а впоследствии он должен находить в себе множество духовных «осадков» и «отпечатков» ведущейся борьбы. Он должен совершать во имя духа и любви такие дела, которых он никогда не совершил бы для себя».

«Человек слаб и страстен и, ведя суровую, а, может быть, и жестокую борьбу, он неизбежно будет вовлекаться своими страстями в нечистые состояния… И если к религиозному катарсису призван каждый из нас, то люди трагически-героического служения призваны к нему в особенности».

«Тот, кто сопротивляется злодеям мечом, должен быть всегда чище и выше своей борьбы, чтобы бездна, таящаяся в каждом, даже самом бескорыстном компромиссе, не поглотила его. Меч должен быть, как молитва, а молитва должна иметь силу меча. И чем совершеннее будет его молитва, тем меньше, может быть, ему придется прибегать к мечу».

Что значит быть рыцарем?

Мы никогда больше не наденем кольчуги и шлемы, не возьмем в руки мечи и щиты. В буквальном смысле мы никогда уже этого не сделаем. Но наша эпоха, как ни какая другая, испытывает потребность в настоящих рыцарях. Рыцарскую работу никто за рыцаря не сделает. Вот её и не делает никто. Рыцарский психотип, рыцарская ментальность не могут исчезнуть, потому что они будут востребованы до скончания века. Итак, напомним, что значит быть рыцарем – и ныне, и присно.

Родина рыцарей – Церковь. Рыцарь не сражается за частные шкурные интересы, даже если эти интересы презентуют ему, как национальные. Рыцарь отстаивает вечные ценности, как бы и где бы они не проявлялись. Русским рыцарям в этом смысле легче, потому что Русская империя – это стальные доспехи Церкви. Сражаясь за Россию, русский рыцарь уже сражается за Церковь. Главное – чтобы он это осознавал и не позволял себя втягивать в «споры хозяйствующих субъектов».

Рыцарство – царственное воинство. В известном смысле каждый рыцарь обладает некоторыми чертами носителя власти. Рыцарь – сам себе суверен. Источник силы рыцаря только в Боге и в нем самом. Рыцаря характеризует высокий уровень суверенизации личности, то есть самодостаточность, самовластность. Рыцарь всегда склоняется перед Богом и никогда – перед людьми.

Рыцари строем не ходят. У рыцаря ослаблена способность сливаться с кем бы то ни было в единую массу, он плохо пригоден к согласованным действиям, при этом у него развита способность к самостоятельным действиям. Рыцарь незаменим, когда необходимо взять всю ответственность на себя, но в строю он не может раскрыть своих достоинств.

Рыцарь невозможен вне иерархии. Рыцарь – одно из звеньев цепи, прикованной к Престолу Божьему. Хронический одиночка не может быть рыцарем. Рыцарь всегда держит дистанцию, он обладает способностью объединяться, не сливаясь.

Рыцарь служит людям, но зависимость рыцаря от людей ограничена. Рыцарь чаще всего действует «для народа, но без народа».

В основе высокоразвитого чувства личного достоинства рыцаря – уважение в себе образа Божия. Рыцарь чужд человекоугодию. Рыцарь – олицетворенный долг, но его преданность сеньору носит ограниченный характер. Рыцарь никогда не выполнит приказ, который противоречит его представлениям о чести.

Нам бы ещё разобраться с тем, что такое честь, а то слово вроде бы хорошо известное, а как только дойдет до формулировки, так сразу же начинаются проблемы. Словарь Ожегова даёт такое определение чести: «Достойные уважения и гордости моральные качества человека, его соответствующие принципы. Хорошая незапятнанная репутация. Доброе имя». А какие моральные качества достойны уважения? Чему соответствуют эти принципы? Какую репутацию следует считать незапятнанной? Вопросов больше, чем ответов. Всё, как всегда, сводится к тому, что быть хорошим хорошо, а быть плохим плохо.

Рыцарь – это то, чем он отличается от других воинов и вообще от других людей. А моральные, нравственные качества для всех людей едины. В чем специфика рыцарской чести? Какие требования и ограничения налагает на рыцаря честь, кроме совершения хороших поступков, которых мы вправе ожидать от любого человека?

Вальтер Скотт писал: «Честность является краеугольным камнем рыцарства. Если рыцарь дает слово, неважно, насколько обдуманно, он должен выполнить его любой ценой». Всё так. Слово рыцаря – крепче стали, потому что настоящий рыцарь испытывает непреодолимое отвращение к любым проявлениям лжи. И это в определенной степени действительно характеризует рыцаря. Но честность вообще-то предписана всем нормальным людям. А ведь ещё Александр Герцен сетовал, что рыцарская честь заменена бухгалтерской честностью. Вот этой-то подмены нам и желательно избежать. Хороший бухгалтер никого не обманывает, он ведет свою бухгалтерию честно. И понятие чести включает в себя честность, но оно неизмеримо более широкое. Честь требует от рыцаря многого помимо честности.

На кинжалах СС писали: «Моя честь – моя верность». Да, это рыцарский принцип. Честь требует верности. Рыцарь, который предал своего сеньора, и вообще – своих, утратил честь. Но и верным быть мало.

Дело рыцаря – война, а война требует храбрости. Конечно, храбрость требуется и от солдата, но к рыцарю в этом смысле предъявляются более высокие требования. Там где солдат сочтет за благо отступить, потому что нет смысла гибнуть, рыцарь будет драться до конца. Смысл этой упертости – не в боевой целесообразности, а в том, чтобы не утратить честь. Рыцарь может сдаться в плен без ущерба для чести, только исчерпав все свои силы, все свои возможности. Рыцарь, который сдается только для того, чтобы сохранить жизнь, теряет честь.

Самая главная составляющая чести – чувство ответственности. Рыцарь по определению – защитник. Если он не защитил того, кого мог защитить, если не взял на себя ответственность за беззащитного, он утратил рыцарскую честь.

Представления о чести – индивидуальны, в основе их лежит набор общих понятий, но в частностях может быть много отличий. Рыцарь не бьет в спину, не поражает безоружного , щадит того, кто просит пощады. Всё это, конечно, входит в представления о рыцарской чести. Но война есть война. Ты не смог ударить противника в спину, а он тотчас ударил твоего друга в грудь. Ты не смог поразить безоружного, а он схватил оружие и прикончил ребенка. Ты пощадил умолявшего о пощаде врага, а он потом совершил ещё много злодейств. Можно ударить в спину, можно прикончить безоружного, можно не