не играли никакой активной роли в написании или печатании предательской статьи. Однако Бетси Аберкромби по-прежнему оставалась в опасности.

Затем Торн вызвал Эллен Спенсер.

Эллен прибыла, уже по пути заявляя о своей невиновности. Она говорила это с таким отчаянием, будто ее волокли по ступеням виселицы, виновную во всех грехах. Когда Торн приказал ей успокоиться и просто рассказать о последних нескольких неделях, она разрыдалась.

Торн посмотрел на Беллу в поисках помощи. Она согласилась с тем, что ничего не будет говорить и никак не станет реагировать, но не смогла не заключить Эллен в объятия.

– Эллен, дорогая, ты не должна так переживать. Мы все знаем, что ты ничего не сделала.

Эллен посмотрела на нее.

– Но я сделала, Беллона! Самое худшее, что только могла. – Как будто пытаясь сохранить это в тайне, она прошептала: – Я решилась на убийство. И Хелена Драммонд знала об этом.

Белла бросила на Торна взгляд, но он ничего не мог поделать – клерк Нормана, как и его клерк, – записывали слова Эллен.

Ей вдруг стало интересно, где он нашел такого безупречного клерка.

Кто-то должен был спросить, и Белла это сделала:

– Кого вы убили?

– Я не совсем… – Все еще шепча, Эллен продолжала: – Потому что он не съел торт, понимаете. Но я пыталась убить его. Они рассказали обо всем леди Фаулер. Хелена тоже знала и заставляла меня кое-что делать.

Белла не решилась задавать следующий вопрос, но Торн задал его сам:

– Что делать, миссис Спенсер?

– Информационный листок. Я сделала чистовую копию. – Эллен закрыла лицо насквозь промокшим носовым платком. – Там были такие ужасные вещи, направленные против короля. А он ведь хороший человек.

– Запишите это, – резко сказал Торн. – Миссис Спенсер, никто не собирается выдвигать против вас обвинения в покушении на убийство. Вы оказались во временном затруднительном положении, потому что думали, что ваша работодательница в опасности. Вы попытались спасти ее единственным известным вам способом. За вас ручается множество людей, чьим мнением дорожат.

Он уже знал об этом?

Но откуда?

– Это правда? – спросила Эллен, слегка выглядывая из-под своего промокшего щита.

– Клянусь честью, мадам.

Белла забрала промокший носовой платок и отдала Эллен свой, и она высморкалась. Белла все еще пыталась разобраться во всем услышанном.

Эллен начала свой рассказ о недавних событиях, пытаясь говорить связно. Ее слова оказались особенно полезными. Хелена Драммонд знала, что Эллен у нее под каблуком, и не считала нужным что-то от нее скрывать. Белле всегда казалось, что ирландке доставляло удовольствие заставлять Эллен слушать и смотреть на то, что ее огорчало.

Хелена притворилась, что советуется с леди Фаулер. Но поскольку эта бедная женщина последнее время редко была способна говорить здраво, скорее ее просто информировали о планах. Эллен было поручено засвидетельствовать согласие леди Фаулер.

– И в целом она действительно согласилась, – серьезно сказала Эллен. Теперь, когда она рассказала о самом худшем, в ней постепенно проявлялась здравомыслящая женщина. – Леди Фаулер была не в своем уме. Поэтому согласилась на то, что ее связь с великой революцией стала бы ее незабываемым триумфом. Она не боялась смерти, но боялась, что ее забудут.

– Но сам план, предлагающий отпечатать информационную листовку, был полностью придуман Хеленой Драммонд? – спросил Торн.

– Из того, что я слышала, ваша светлость, да.

– Вы можете еще что-то добавить, мисс Спенсер? Что-то, что, по вашему мнению, может иметь значение?

Эллен Спенсер задумалась. Теперь она выглядела будто другим человеком, безупречно владеющим собой.

– Только то, что присутствующие здесь дамы никак не могут быть предательницами, ваша светлость. Некоторые из них глупы, а некоторые озлоблены, но все они честные женщины.

Радуясь возвращению Эллен Спенсер, Белла подумала, насколько же она разумная женщина, хоть и злая.

Торн посмотрел на Беллу.

– Спасибо за вашу помощь, мисс Флинт. Вы согласны с тем, что миссис Спенсер невиновна?

– Полностью согласна, ваша светлость.

Он заглянул в список.

– Кто у нас остался? Мисс Спротт, миссис Ормонд и мисс Аберкромби. Следующей мы вызываем мисс Аберкромби.

Белла беспокоилась о Бетси. Она была восторженной сторонницей сестер Драммонд. Возможно, просто потому, что сама она была слабой женщиной, которую всегда привлекали сильные. Но в то же время она была глупой и могла сказать что-нибудь во вред себе самой. Однако Торн, казалось, догадался об этом и задавал ей простые вопросы. Из здравого смысла или из страха, Бетси ничего лишнего не рассказывала.

Следующей была Гортензия, и она излучала враждебность, но говорила кратко и по существу. Поскольку она терпеть не могла сестер Драммонд, все прошло хорошо. Клара Ормонд была настолько очевидной милой пожилой леди, что никто не мог ее ни в чем заподозрить.

Когда она ушла, Торн сказал:

– Мы опросили всех.

– Не совсем, – сказала Белла. – Еще осталась Агнес Гувер, помощница леди Фаулер. Теперь, когда тело ее госпожи лежит в гробу, возможно, нам удастся убедить ее поговорить с вами. Если кто-нибудь другой останется дежурить.

Торн повернулся к клерку Нормана.

– Не могли бы вы попытаться найти замену-дежурного, сэр? Возможно, мисс Ившем подошла бы более других, но это зависит от того, какая леди изъявит желание.

Клерк поклонился и вышел.

Как только он ушел, Торн тихо сказал:

– Оставшийся клерк – мой человек, как и мистер Делиберт, адвокат. Какое-то время можно говорить свободно. Мы пытаемся заинтересовать короля отнестись снисходительно к данному делу. Если нам это удастся, возможно, он пошлет кого-нибудь для расследования от своего имени. Крайне важно, чтобы каждая леди рассуждала здраво, была добродетельна и придерживалась общепринятых норм.

Белла вздернула брови, глядя на него, но сказала:

– Я понимаю, ваша светлость. Должна еще раз поблагодарить вас за ваши усилия.

Боже! Неужели он собирается найти кого-нибудь, кто выдаст себя за посланника короля?

Затем вернулся клерк Нормана, а вскоре прибыла и Агнес Гувер. Она очень мужественно переносила тяжелую утрату, как и всегда была непоколебима. Она чертовски язвительно описала сестер Драммонд. К остальным женщинам она относилась тоже не очень хорошо, но ее мнение не давало оснований для судебного преследования.

Как только она ушла, Торн сказал:

– Спасибо вам, мисс Флинт.

Белле хотелось поговорить с ним наедине и убедить его прекратить это опасное представление, но ей пришлось встать, сделать реверанс и уйти.

Торну безумно не хотелось отпускать Беллу и не хотелось заставлять ее беспокоиться о нем. Но он пока не видел никакой разумной возможности раскрыть свой обман. Это могло сбить ее с толку, а ей и так нелегко придется в следующие несколько дней. Однако, как только все дамы окажутся в безопасности, он ей