От слов Ремера у Йона кружилась голова. Он чувствовал, что находится на грани обморока, и прикрыл глаза.

— Итак, что скажешь, Кампелли?! — спросил Ремер, повышая голос. — Присоединяйся к нам, и ты сможешь осуществить самые дерзкие из своих желаний. Или ты предпочитаешь по-прежнему оставаться рабом и всю жизнь это сознавать?

Йон взглянул на ремни, стягивающие его руки. Он не знал, что его ждет, если он ответит отказом, но присоединиться к Ремеру он не мог. Он ни за что не станет помогать человеку, который, по всей видимости, убил его родителей и, возможно, удерживает в заложниках Катерину. Сжав кулаки, Йон посмотрел на Ремера.

— Я никогда не стану вам помогать, — отчетливо проговорил он.

Ремер огорченно вздохнул.

— Мне искренне жаль, Кампелли, — сказал он. — Правда, иного ответа я и не ожидал. — Он встал, подошел к двери и открыл ее со словами: — Что ж, заходи.

У Йона участилось сердцебиение. Он что угодно отдал бы, чтобы снова увидеть Катерину, но только не теперь. Если в дверь войдет она, то все окажется напрасным. Йон понимал, что если Теневая организация использует девушку, чтобы оказать на него давление, то Ремеру удастся заставить его сдаться.

Снаружи послышались шаги, и Йон затаил дыхание.

В дверь вошел маленький худой человечек в сандалиях, светлом спортивном костюме и классических круглых очках. Он был лысый и очень смуглый, что придавало ему сходство с Ганди, решившим заняться спортом. В одной руке у него был небольшой алюминиевый чемодан.

— Йон Кампелли, — произнес мужчина голосом, оказавшимся неожиданно низким для человека его комплекции. — Рад наконец-то встретиться с тобой. — Он устремил на Йона жесткий взгляд голубых глаз сквозь стекла очков.

— Извини, что не могу подать руки, — сказал Йон, кивая на свои путы. Глядя на человечка, он ощущал исходящую от него угрозу, однако облегчение от того, что вошла не Катерина, оказалось столь велико, что к Йону вновь вернулось самообладание.

— Ничего страшного, — сказал человечек, кладя чемодан возле ног Йона. Раскрыв чемодан, он вынул оттуда какой-то предмет и протянул его Ремеру. — Полагаю, нам с этого стоит начать.

Ремер подошел к изголовью кровати и продемонстрировал Йону рулон серого скотча. Оторвав кусок, он заклеил им рот пленника. Йон с ненавистью посмотрел на Ремера, но тот никак не отреагировал.

— Лучше будет, если ты нас оставишь, — сказал, обращаясь к Ремеру, человечек. Ремер послушно вышел за дверь, которая сразу же закрылась.

Лежа на кровати, Йон не мог видеть содержимое чемоданчика, однако был готов к тому, что внутри находятся орудия самых изощренных пыток. Тем не менее он по-прежнему испытывал облегчение, сам этому удивляясь. Йон ни секунды не сомневался, что ему было бы стократ больнее видеть, как мучают Катерину, чем терпеть пытки самому.

Но когда он увидел, что именно принес мужчина, его охватила настоящая паника.

Коротышка в круглых очках медленно протянул обе руки к чемодану и очень осторожно что-то извлек оттуда.

Это была книга.

Катерина почувствовала облегчение, как только услышала, что Йон уехал. Ведь это, по крайней мере, означало, что он жив. Однако уже в следующий момент ее охватило отчаяние. Теперь между ней и Йоном было огромное пространство, расстояние между Данией и Египтом, отмеченное на экране одного из мониторов Мухаммеда длинной синей дугой, выглядело непреодолимым. Девушка даже не представляла себе, как можно добраться в Египет, не говоря уже о том, чтобы отыскать Йона в этой громадной стране. Она уткнулась лицом в плечо Мухаммеда и разрыдалась.

Мухаммед, в отличие от нее, сохранял спокойствие. Он осторожно отвел Катерину к дивану, усадил и обнял за плечи. При этом он даже не пытался поинтересоваться ни причиной отъезда Йона, ни такой бурной реакцией девушки на сообщение об этом. Он просто давал ей выплакаться.

Когда Катерина в конце концов успокоилась, она поспешила поблагодарить Мухаммеда и клятвенно пообещала когда-нибудь посвятить его во все обстоятельства дела. Тот в свою очередь сказал, что девушка может всегда рассчитывать на его помощь. И Катерина не сомневалась, что в самое ближайшее время обязательно ею воспользуется.

Катерине хотелось задать Мухаммеду еще много вопросов, однако она чувствовала, что не в состоянии дольше оставаться пассивной. Она и так уже потеряла почти два дня, пока спала, и теперь ей больше всего хотелось сейчас же отправиться в аэропорт и ближайшим рейсом вылететь в Египет. Однако, расставшись с Мухаммедом, она передумала и, сев на свой велосипед, помчалась в «Libri di Luca».

Увидев за прилавком магазина Хеннинга, она сначала удивилась, но затем вспомнила, что Иверсен должен был сменить его на посту наблюдения за одним из адресов Ремера.

— Можете прекращать слежку, — сказала Катерина, входя в магазин. — Теперь я знаю, где он.

Хеннинг посмотрел на нее с озадаченным видом:

— Катерина… А разве ты не у… — Он указал куда-то сквозь витрину. — Ты вообще как?

— Превосходно, — солгала Катерина. Она чувствовала, что терпение ее вот-вот иссякнет, и не желала отвечать ни на какие вопросы относительно своего физического и душевного состояния. — Остальных также следует отозвать. В Дании Йона нет. Он в Египте.

На лице Хеннинга опять появилось вызывающее раздражение девушки озабоченное выражение. Он уже открыл рот, собираясь задать очередной вопрос, однако девушка его перебила, сказав:

— Не имею понятия почему. Мне известно только то, что он вылетел туда двадцать четыре часа назад.

Хеннинг кивнул и благоразумно промолчал. Взяв телефонную трубку, он позвонил Иверсену, а также сделал еще несколько звонков; в результате все Чтецы, привлеченные к наблюдению, получили сообщение, что могут возвращаться в магазин.

Катерина тем временем отыскала большой атлас мира и, перелистывая страницы, нашла подробные карты севера Африки и развернула их. Перед глазами ее пестрели условные обозначения рек, городов, обширных пустыней. Будучи ребенком, она часто листала атлас и иногда представляла себя Богом, созерцающим свое творение. Тогда ей стоило только прищуриться, как сразу же начинало казаться, что она даже различает фигурки людей. Как бы ей хотелось сейчас протянуть руку и кончиками пальцев извлечь Йона из песков Египта.

Первым в букинистическую лавку вернулся Иверсен; Катерина рассказала ему, откуда у нее появилась информация об отъезде Йона. Старик задумчиво кивал, глядя на разложенные на прилавке географические карты. Катерина улавливала названия стран и городов, по которым скользил его взгляд, тщетно стараясь выловить из этого потока одно-единственное название, которое хоть как-то можно было бы соотнести с их ситуацией. Она начала понемногу воздействовать на Иверсена, заставляя его сосредоточиться и просматривать карты быстрее, однако, по-видимому, слишком увлеклась, так как старик попросил ее прекратить это, положив руку ей на плечо. Смущенно кивнув, она тут же выполнила его просьбу.