— Вызываю станции Тираха. Это Тирах, — прозвучал голос начальника штаба дивизии полковника Герцла. — Не открывать огня до приказа. Отбой.

По плану полковника Шмуэля, батальону D-14 предстояло возглавить прорыв, атакуя через Хан-Юнис. Батальон D-10 должен следовать по пятам за D-14, а в Хан-Юнисе повернуть на юго-запад и с дальней дистанции вступить в огневой контакт с противником на позициях Рафахского укрепрайона. Комбригу хотелось уничтожить как можно больше вражеских танков со сколько возможно большего расстояния, чтобы уже на первом этапе сражения нанести болезненный удар по моральному духу неприятеля. За D-10 пойдет мотострелковый батальон, задачей которого станет захват внешней линии обороны Рафаха.

Водитель полугусеничной бронемашины включил транзистор. Было 08.00, понедельник, 5 июня 1967 г. В новостях сообщили, что радары засекли самолеты врага, но израильские ВВС заставили их повернуть обратно. В городах на побережье прозвучали сигналы воздушной тревоги, и жители спускались в убежища. По окончании новостей заиграла легкая музыка, время от времени прерываемая рекламными объявлениями.

— Вызываю станции Тираха. Это Тирах, — прозвучал голос генерала Таля. — Не двигаться, пока я не отдам приказ. Отбой.

Южный сосед Шмуэля, командир бригады «7» полковник Рафуль также ждал приказов. Задача бригады состояла в том, чтобы при поддержке батальона Т-01, укомплектованного танками «Паттон», взять укрепления Рафахского перекрестка к югу от дороги на эль-Ариш и подавить египетскую артиллерию в неприятельском тылу. Таким образом, дивизия будет осуществлять маневр по двойному охвату Рафахского перекрестка силами бригады «D» с запада и бригады «7» с юга. Бригада «М» останется в резерве дивизии. Парашютистам бригады «7» впервые предстояло взаимодействовать с бронетехникой в условиях боя. Взламывая оборону, танки будут открывать выдвигающимся в заданный район на полугусеничных бронемашинах десантникам направления наступления. Генерал Таль считал, что Рафахский перекресток хорошо защищен с востока и с запада, и приказал бригаде «7» и батальону Т-01 атаковать из Декеля на юге и попытаться прорваться через песчаные дюны и египетские укрепления с тыла.

— Шамир и Зебра. Это Тирах. Слышите меня? Прием, — прозвучал голос генерала Таля в наушниках раций в полугусеничных машинах полковников Шмуэля и Рафуля.

— Тирах. Это Шамир. Слышу вас. Прием.

— Тирах. Это Зебра. Слышу вас. Прием.

— Шамир и Зебра. Это Тирах. Теперь всё, пошли. И удачи вам. Отбой.

Было 08.15.

— Вызываю станции Шамира. Это Шамир. Вперед. Вперед. Отбой, — скомандовал полковник Шмуэль по линиям связи бригады.

— Вызываю станции номера два. Это номер два. Вперед! Вперед. Отбой, — скомандовал Эхуд по линиям связи батальона.

Командиры рот прокричали в микрофоны раций:

— Вперед! За мной!

Они высоко подняли свои флажки, а затем опустили их, держа параллельно земле. Облака пыли взметнулись, окутав батальон «Паттонов». Экипаж из разведроты и вслед за ним рота лейтенанта Кахалани, в которую входила и группа управления батальона D-14, быстро двинулись к границе. Остальные части батальона пересекли границу во второй колонне.

— Вперед, вперед, — подгонял своих по рации комбат Эхуд, высунувшись из командирского люка. Гражданскому транспорту на дорогах и проселках пришлось уступить путь военной технике, съехав на обочины. «Паттоны» набрали скорость.

— Шамир. Это Тирах. Слышите меня? — раздался голос генерала Таля. Офицер связи майор Исраэль переключил полковника Шмуэля на дивизионную сеть.

— Тирах. Это Шамир. Слышу вас, — отозвался Шмуэль.

— Шамир, Это Тирах. Сообщите, когда пересечете зеленую линию. Отбой.

«Зеленой линией» они называли границу. Полковник Шмуэль приказал своей группе управления догнать D-14 и двигаться вперед вместе с ним.

— Повисните на хвосте у D-14, — приказал он Иосси Б. Тот дал указание водителю, который свернул с дороги и погнал полугусеничную бронемашину, обходя танки батальона Б-10, двигавшиеся вперед одной колонной. Группа управления понеслась по полю на танках и джипах, утопая в клубах густой пыли. От выхлопных газов танковых моторов перехватывало дыхание. Только под деревьями еще удавалось вдохнуть глоток чистого воздуха.

В небе под совершающим свой обычный путь ярким солнцем мирно паслись стада барашков-облаков. Но вот в единое мгновение идиллическую картину нарушили инверсионные шлейфы, оставляемые реактивными самолетами «Фуга-Магистр», мчавшимися с ракетами под плоскостями к скоплениям египетской артиллерии в тылу узла обороны Рафах.

В 08.37, когда D-14 приближался к первым целям, командир дивизии сообщил, что приказал артиллерии дивизии открыть контрбатарейный огонь. Египетские орудия уже выпустили первые пристрелочные снаряды по приближавшимся к границе «Паттонам». Полковник Цви приказал дивизионам самоходок прикрыть огнем D-14. Заговорили мощные орудия САУ; огонь корректировал офицер передового наблюдения, двигавшийся вперед с мотострелковой ротой из состава D-14. В 08.47 огонь египетской артиллерии начал прерываться, а в 08.48 полковник Шмуэль информировал генерала Таля о том, что передовая рота проследовала «зеленую линию». Сам он пересек границу вслед за «Паттонами» Эхуда. Но здесь, рядом с белым аванпостом ООН, оставленным сотрудниками две недели назад, он остановился.

Темп движения «Паттонов» начал снижаться. Водители имели приказ следовать один за другим, чтобы не нарваться на мины, но батальон разделился на две колонны. Танки головной роты вкатились на узкие улочки двух маленьких пограничных деревень, где почти не могли маневрировать и продвигаться вперед, поскольку путь оказался блокирован. Другие роты попытались обойти деревни, но очутились на труднопроходимой пашне. Танки опасно сблизились, и египетская артиллерия принялась бить по ним из «Хан-Юниса». Группа управления полковника Шмуэля застряла в пробке.

— Шамир. Это Тирах, — прозвучал по дивизионной радиосвязи голос генерала Таля, находившегося со своей группой управления на высоком холме — Что за дым я там у вас вижу? Прием.

— Тирах. Это Шамир. Все целы. Прием, — ответил полковник Шмуэль, который находился впереди и не видел никакого дыма.

— Шамир. Это Тирах. Дым идет из вашей колонны. Прием.

— Тирах. Это Шамир. Проверяю. Отбой.

Комбриг повернулся. Действительно, метрах в двадцати сзади поднимался густой серый дым. К Шмуэлю бежали бойцы экипажа его «Центуриона». Огонь египтян усилился, снаряды стали падать ближе. Полковник не мог поверить, что врагу удалось подбить его собственный танк прямо на границе теперь, когда все еще только начиналось.

— Господин полковник, — доложил сержант, — мы хотели догнать вас и развернулись, чтобы выбраться из затора. «Центурион» наехал на джип, который был сзади. Джип загорелся…

— Что с танком? — холодно спросил полковник Шмуэль.

— Господин полковник, танк кормой наехал на джип, и двигатель заглох. Танк еще там, на джипе.