дарит мне надежду. Свежим взглядом окидываю каталог. Вместе с Рапунцель изучаем каждую модель, обсуждаем воодушевленно. Останавливаемся на приталенном, не слишком пышном платье, с кружевами на плечах. Прямо в журнале добавляю ему пару деталей, слегка видоизменяю корсет – и задумчиво останавливаюсь на длиннющей юбке.

- Можно впереди укоротить, а сзади оставить шлейф, будет оригинально, - вдруг предлагает малышка. Забирает карандаш, делает пару кривоватых штрихов, но суть ясна. – И по погоде. Здесь же жарко так, жуть! – тыльной стороной ладони проводит по лбу.

- Аленушка, милая, - зовет Майя, думая, что она мне докучает.

- Мне нравится, - поддерживаю юного модельера. – Возьмем это платье. Нарисуем, что мы хотим, и отнесем в ателье.

До глубокой ночи мы с Аленкой готовим набросок моего идеального свадебного платья.

А уже через неделю я стою в нем у импровизированного алтаря в ресторане. Под руку с любимым мужем. Произношу уверенное «да» в ответ на вопрос ведущего.

Оглядываюсь на Стасю, которая шмыгает красным носом и роняет слезы, растрогавшись. Встречаюсь взглядами со счастливыми родителями. Подмигиваю ребятне. Смущенно улыбаюсь нескольким гостям со стороны Тумановых, самым близким. И поворачиваюсь к Алику.

- Да, - громогласно выдает он.

И, не дожидаясь команды «горько», наклоняется ко мне, впиваясь в губы властным поцелуем. Заявляет свои права. Подчиняет меня. Открыто наслаждается процессом. Жадно овладевает моими губами под вспышки фотоаппаратов.

Совсем как тогда, в ЗАГСе.

Но в отличие от той «первой свадьбы», теперь я точно знаю, что развода не будет. Потому что сама его не хочу.

* * *

Несколько лет спустя

Валерия

- Марк, зайка, смотри, какой подарочек тебе Дед Мороз под елочку принес, – зову старшего сына и переступаю порог дома, бережно прижимая к себе самый ценный сверток на свете.

Алик, придержав дверь, заходит следом. Небрежно бросает на пол сумки из роддома, оставляет в коридоре шикарный, необъятный букет роз и синие шарики с выписки. Торопится ко мне, чтобы помочь. Быстро чмокнув меня в красный, замерзший нос, аккуратно берет на руки нашего малыша. Не сводит с него теплого взгляда, пока я скидываю сапоги и пальто.

- Подалочек? – вслед за звонким детским голоском доносится топот ножек.

Марк очень шустрый и смышленый для трехлетки. И невероятно любопытный, поэтому в мгновение ока оказывается рядом. Задирает голову, устремляя на меня заинтересованный взгляд. А в разноцветных глазах задорно пляшут синие и зеленые искры. Эту особенность сын унаследовал от Ильи, так что дед в нем души не чает. Надеюсь, младшего внука будет любить не меньше.

Покосившись на мои пустые ладони и не найдя в них обещанного подарка, Марк разочарованно выдыхает со свистом, огибает меня - и подбегает к отцу. Становится на носочки, чтобы рассмотреть сверток в его руках, подпрыгивает неуклюже. Но заглянуть внутрь выписного конверта все равно не может.

- Да, идем знакомиться, - забираю ребенка у Алика, пока счастливый папашка окончательно не превратился в мраморную статую. Все это время он стоял не шевелясь. Будто навредить сыну боялся любым неловким движением.

- Это твой младший братик Адам, - аккуратно укладываю спящего малыша на диван в гостиной. Принимаюсь разворачивать конверт, чтобы мой мальчик не перегрелся.

- Я заказывал фломастелы, - наклонившись к брату, неожиданно выдает Марк.

Скептически осматривает его, исподлобья поглядывает на меня и вопросительно изгибает бровь. В точности повторяет образ Алика, когда тот чем-то недоволен. Вредность у Тумановых, видимо, передается по наследству. Ни на секунду не убирая рук от Адама, все-таки успеваю поцеловать Марка в лоб. И смеюсь над его по-детски серьезным выражением лица.

- До Нового года полторы недели, - отзывается моя мама, вместе с отцом заходя в холл. – Успеет тебе Дед Мороз фломастеры принести.

Присев на диван рядом с младшим внуком, она усаживает старшего себе на колени. Расцеловывает румяные щеки Марка, а тот кривится, но довольно хихикает при этом. Рядом устраивается папа, щелкает внука по носику.

- А такими темпами, как твои родители деток делают, может, и еще один подарочек. Не удивлюсь, - по-доброму подначивает нас с Аликом.

- Ну па-ап, - возмущенно отмахиваюсь, играя обиду.

- Правильно. Тумановых должно быть много, - вступается за меня Илья. Вместе с Майей приближается к нам. Склонившись над Адамом, легонько касается пальцами его лобика. – Я всегда о большой семье мечтал. Так что только за! – выпрямившись, приобнимает жену и целует ее в щеку.

В этот момент Адам просыпается, пытается ворочаться, но не может даже шелохнуться в тугих пеленках. Чуть покрутив головой, морщится – и, не долго думая, срывается в громкий плач.

- Не, мам, не хочу такой подалочек, - соскакивает с коленей бабушки Марк, твердо нацелившись на детскую.

Но попытка побега заканчивается провалом, потому что Алик ловит его, поднимает, усадив на сгиб локтя, и несет обратно к нам.

- А я хочу! – несется на детский крик Аленка. – Андрей, иди глянь, какой кроха, - машет ладошкой моему брату. – Можно его взять? Я покачаю! Давай я сяду, а ты мне осторожно на руки уложишь. Помнишь, ты Марка давала, - упрашивает меня, хлопая ресничками. – Я очень аккуратно. Ну, пожалуйста.

Улыбается мило, забирается на диван. И складывает руки на коленях, как примерная ученица. Окидываю ее взглядом. С каждым годом она становится все красивее. Длинные волосы отливают чистым золотом, большие глаза очаровывают изумрудной бирюзой. Черты лица мягкие, кукольные. Вылитая Рапунцель. Но я-то знаю, что в этой принцессе притаился коварный дракончик, который в любой момент может извергнуть такое пламя, что окружающим мало не покажется. Бедные парни будут, когда она повзрослеет. Мало того, что им от нее достанется на орехи, так еще и Алик с Ильей добавят за свою «маленькую Аленушку».

- Хорошо, - сдаюсь, не в силах противостоять ее умоляющему взгляду.

Передаю Адама, придерживая головку, помогаю качать. И малыш успокаивается рядом с тетушкой. Причмокивает, шумно сопит носиком.

- Так, Вася, отлипни на минутку от Стаси – и принеси мои сумки с закатками из машины, - руководит мама. – Успеешь еще позаигрывать, весь вечер впереди.

Оглядываюсь на подругу, возле которой вьется сияющий охранник. Перехватываю ее смущенный взгляд, замечаю алое от стыда лицо – и подмигиваю ей приободряюще. А