В легонькой полупрозрачной ночной рубашке, Наталья вылетела на огромную, утопающую в зелени террасу. Несмотря на утро, в парке уже было жарко. Наташе даже показалось, что ее тело окунулось в горячее молоко. Она широко раскинула руки, словно пытаясь поймать порыв ветра с моря.

– Мариша, просыпайся, хватить дрыхать. Купаться пойдем! – закричала она в надежде, что сестра услышит.

Но ее звонкий, непривычный для статуса виллы крик привлек неизвестно откуда взявшегося высокого молодого человека в светлом костюме и галстуке. Он как завороженный смотрел на фигурку девушки, которая, судя по всему, так растерялась, что застыла, как изваяние.

– Как спали, синьорина? – спросил он по-английски, беззастенчиво разглядывая девушку.

– Вы бы отвернулись, – попыталась вразумить его Наташа, спрятавшись за оказавшуюся рядом кадку с кипарисом. – Вы что, подглядывали за мной?

Ей показалось, что молодой человек внизу под террасой ей знаком. Не он ли вчера поздно вечером встречал сестер в аэропорту? Такой весь из себя томный… Но приветливый, симпатичный.

– Отчасти вы правы, синьорина. Я именно тот человек, который все ваши итальянские каникулы будет не подглядывать, как вы выразились, а присматривать за вами и помогать знакомиться с Италией.

– Отлично! Только сначала отвернитесь и дайте мне вернуться в комнату, чтобы одеться.

Молодой человек мгновенно отвернулся, попутно заметив:

– Ах вот вы о чем, а я не мог понять, что вы так разволновались. У нас в Италии обнаженные женщины встречаются на каждом шагу. Правда, всё больше из камня. Но нам и живые очень нравятся.

– Не смешно! – прокричала девушка уже из глубины комнаты.

Ей в это прекрасное утро нравилось все – и эта милая пикировка с молодым человеком, и сам молодой человек, и что оба бегло говорят по-английски, и что отлично понимают друг друга. Вот бы так еще научиться говорить на итальянском языке, от которого Наташа давно была просто без ума.

Она наскоро влезла в купальник, обвязалась, словно набедренной повязкой, парео и вновь выскочила на террасу. Итальянец покорно ждал ее в тени деревьев.

«Как он может в такую жару быть при параде?» – вскользь подумала Наташа и с ходу поинтересовалась:

– А можно прямо сейчас отправиться купаться? Я сейчас разбужу сестру.

Она заметила, что красивое лицо юноши на мгновенье скривила гримаса, но вслух он сказал:

– Ну разумеется. Вы – гостьи, и ваши желания для нас – закон. Но лично я предложил бы сначала выпить кофе, позавтракать.

– Нет, сначала в море. Ждите нас внизу.

Ей понравилось, что молодой человек весьма просто и естественно сказал, что они – гости. Сказал без всякого лизоблюдства про дочерей Президента и тому подобного, что Наташа всей душой презирала.

Через минут пятнадцать сестры уже были внизу. Наташа поразилась, что сестра обратилась к молодому человеку по имени:

– Здравствуйте, Габриель. Мы вчера так устали, что даже не успели вас поблагодарить за встречу.

– Как мило, что вы запомнили мое имя. А ваша сестра даже меня не узнала, – добавил он шутливо строго.

– Вы застали меня в такую минуту, когда приличная девушка лишается дара речи, а вы про имя.

Марина ничего не поняла, но уловила необычные нотки в голосе сестрицы.

– А кто из вас Марина, а кто – Наташа? Я ведь так и не знаю.

Девушки приветливо и кокетливо представились.

Троица дружно засмеялась.

Ухоженный пляж оказался буквально в полусотне метров от виллы. Сестры, радостно взвизгнув и на ходу срывая с себя лишние тряпки, бросились в бирюзовую воду. Габриель чинно снял пиджак, несколько ослабил галстук и пристроился под навесом.

Сестры увидели, как он куда-то позвонил и тут же крикнул им вдогонку:

– Завтракать принесут сюда! Смотрите не обгорите!

Марина выбралась на берег первой и без церемоний попросила Габри намазать ей тело специальным кремом от загара. Тот старательно занялся поручением, время от времени поглядывая в сторону грациозно выбирающейся из воды Натальи.

Она взяла крем и начала сильными мазками наносить его себе на ноги, руки, грудь. Хотя Наташа была всего на год старше сестры, ее фигура уже отличалось приятными женскими очертаниями, способными пробудить даже в самом пресном мужчине нормальные мужские эмоции.

Назвать Габриель пресным язык бы не повернулся ни у одной из сестер.

– Подождите минуту, Наталья, я сейчас закончу обрабатывать сестру и займусь вами.

Предложение прозвучало весьма двусмысленно, и Наташа оборвала его:

– Сама разберусь. Руки при мне.

В это время прислуга принесла на большом подносе завтрак, и молодежь живо приступила к приятной трапезе прямо на берегу моря.

– Давайте составам план, как мы будем отдыхать, – предложила Марина. – Куда ездить, что смотреть.

– Если не возражаете, у меня есть предложение, – взял слово Габриель. – Поскольку с работы синьор Берлускони меня не отпускал, предлагаю вам с понедельника по пятницу плавать, загорать, кушать виноград, словом, как говорят у нас в Италии, заниматься своим телом. Иногда вечерами я буду вас навещать, и мы будем вместе ездить в ресторанчики, на дискотеку, если пожелаете.

– Нет, вместо дискотек я предлагаю заняться итальянским языком, – вставила Наташа. – А ты будешь нас учить.

– Дискотека тоже хорошо. Я лично «за», – подала голос Марина.

– Ну, ты и ходи, – решительно стояла на своем Наталья.

– Ладно. И то, и другое успеем, – помирил их Габри. – А в пятницу, где-то после обеда, я повезу вас во Флоренцию, Рим, Венецию.

– Здорово! – захлопали в ладоши сестры.

– Я знал, что вам понравится. И синьор Сильвио одобрил наш план. Он звонил и вашему папе.

Вся следующая неделя прошла точно так, как нарисовал ее Габриель. Пару раз он приезжал на виллу из Рима, хотя путь был не близкий.

Марина стала замечать, что итальянец все более и более засматривается на ее старшую сестру. И, как ни старается скрывать, Наташе оказывает больше внимания.

Марина и не догадывалась, какой «электрический» разряд эмоций испытали молодые люди во время нечаянного свидания на террасе в первое же утро знакомства.

За неделю до отъезда домой они всей компанией второй раз за летние каникулы оказались в Риме. На вилле Боргезе президентским дочерям были предоставлены шикарные апартаменты. Однажды вечером, провожая Наташу в ее комнату, Габри позволил себе задержать ее руку в своей:

– Не уходи, сестра уже спит. Останься.

Помощник итальянского премьера, какой бы он ни был повеса, никогда не решился бы даже намеком обидеть такую чудесную девушку. Но в эту душную римскую ночь здравый смысл и элементарный страх за возможные последствия покинули его.