Охотник приготовил себе кое-какую постель из диванных подушек и пары стеганых одеял. Решил отлить немного воды, которую захватил с собой, чтобы сполоснуть лицо и руки и хоть немного смыть радиоактивную пыль. Вместе с флягой из рюкзака выпал плюшевый зайчик, когда-то принадлежавший лже-Диме. Охотник посадил его между счетчиком Гейгера и фонариком: какое-никакое общество, если учесть абсурдность ситуации. Улыбнулся:

– Может быть, ты, дружок, поможешь мне.

Но зайчик смотрел на него единственным глазом, только и всего. Как глупо, подумал охотник.

Взгляд его случайно упал на кипу тетрадей в книжном шкафу. Он вытащил одну наугад – номер шестой – и взял с собой в постель, полистать перед сном.

Заглавия не было, записи велись от руки, кириллицей, почерк четкий и аккуратный. Охотник прочел первую страницу. Это был дневник.

Охотник невольно взглянул на плюшевого зайца. Странное совпадение. А совпадения ему никогда не нравились.

Охотник посмотрел на стеклянные контейнеры. В них Анатолий Петров держал подопытных животных, превратив гостиную в некое подобие вивария.

Охотник не понимал. Что пытался доказать Анатолий? Почему столь самоотверженно трудился над этими исследованиями?

Ужаснувшись, охотник вылез из постели, взял из шкафа другие тетради. Кое-где были даже вклеены фотографии, снабженные развернутыми пояснениями. Подопытные животные силой склонялись к поведению, противоречащему их природе. Их надолго оставляли без пищи или без воды, в темноте или на ярком свету, применяли несильные электрические разряды или психотропные средства. В глазах животных запечатлелся страх, граничащий с безумием. Каждый эксперимент заканчивался жестокой расправой: одна особь убивала другую или сам Анатолий избавлялся от обеих.

Охотник заметил, что в последней, девятой, тетради имелись ссылки на следующие, которых, однако, на полке не было. Наверное, Анатолий Петров забрал их с собой, оставив те, которые считал наименее ценными.

Запись карандашом на последней странице особенно поразила его.

Прочтя эти слова, охотник содрогнулся. Неотвязный взгляд плюшевого зайца стал вдруг раздражать его. Протянув руку, чтобы убрать игрушку, он случайно задел флягу: та упала, и вода заструилась по полу. Поднимая флягу, охотник заметил, что часть воды затекла под шкаф и впиталась в плинтус. Охотник плеснул еще немного. Вода опять исчезла.

Он осмотрел стену, оценил пропорции комнаты и догадался, что за шкафом имеется какая-то полость, возможно воздушный зазор.

Кроме того, охотник заметил на полу перед книжным шкафом полукруглую борозду. Нагнулся, рассмотрел поближе. Опираясь на руки, сдул пыль, накопившуюся за годы. Потом встал и снова взглянул на четкий след. Он представлял собой совершенную дугу в сто восемьдесят градусов.

Книжный шкаф был дверью, которую постоянно открывали и закрывали, так что на полу осталась борозда.

Охотник схватился за одну из полок и потянул на себя. Слишком тяжело. Надо вытащить книги. Несколько минут он снимал тома и складывал их на пол. Потом снова дернул и почувствовал, как книжный шкаф поворачивается на петлях. Еще немного, и дверь отворилась.

За ней обнаружилась вторая дверца, закрытая на два засова.

Посередине – глазок, рядом – выключатель, от которого, при отсутствии электричества, было мало проку. Охотник все равно попытался заглянуть внутрь, но безуспешно. Значит, нужно преодолеть и эту преграду. Засовы, проржавевшие со временем, поддавались с трудом.

Когда дверца открылась, его глазам предстала тесная дыра. Вонь заставила его отшатнуться. Потом, прикрыв рукою рот, он взял фонарик и осветил закуток.

Каморка площадью в пару квадратных метров, потолок высотой метра полтора.

Дверца изнутри и стены были обиты мягким материалом темного цвета, вроде пенопласта, который используют для звукоизоляции. С потолка свисала маломощная лампочка, защищенная металлической сеткой. В углу валялись две миски. Обивка стен была вся исцарапана, будто тут держали взаперти какого-то зверя.

В глубине каморки под лучом фонарика что-то блеснуло. Охотник нагнулся, поднял мелкий предмет и рассмотрел его.

Синий пластмассовый браслетик.

Нет, не зверь содержался тут, подумал охотник с ужасом.

На браслете было выбито кириллицей:

Охотник выпрямился, оставаться дольше в каморке было невмоготу. Содрогаясь от приступов рвоты, он бросился в коридор. В темноте прислонился к стене, боясь лишиться чувств. Постарался успокоиться и вскоре сумел перевести дыхание. Тем временем в уме обретало форму объяснение происходящего. То, что для всей истории находилось ясное и рациональное обоснование, было отвратительно. И все-таки нельзя было не понять.

Анатолий Петров не был ученым. Он был больным, садистом, психопатом. В основе его экспериментов лежала навязчивая идея. Так дети забрасывают камнями ящерицу. На самом деле для них это не просто игра. Ими владеет странное любопытство, влечение к насильственной смерти. Сами того не зная, они впервые испытывают наслаждение жестокостью. Они осознают, что отнимают жизнь у бесполезного существа и никто не станет их за это бранить. Но Анатолию Петрову вскоре надоели кролики.

Поэтому он похитил новорожденного младенца.

Он растил ребенка в неволе, ставил над ним опыты. Годами подвергал его испытаниям всякого рода, выковывая особый характер. Взрастил в нем инстинкт убийцы. Добрыми или злыми рождаются или становятся? Вот вопрос, на который он пытался ответить.